он не сводил немигающих глаз с моего запястья, на котором начал проявляться багровый след от его пальцев. И готова была поклясться, что от этой картины в серых глазах вспыхнул хищный блеск.
Да он точно больной!
— Просто в отличие от других я не пытаюсь казаться тем, кем не являюсь, — медленно проговорил Горецкий, поднимая на меня глаза и заставляя мой желудок ухнуть куда-то вниз.
— Зачем я здесь? — сглотнув, хрипло спросила я.
Я из последних сил держалась за свои представления о нормальности и пыталась разложить все по полочкам. Но рядом с Горецким это было чертовски сложно.
— Я же сказал, что хочу есть, — с легким раздражением проговорил мужчина, подхватывая бокал с виски и падая на огромное кресло, оббитое темно-коричневой тканью.
Я украдкой перевела дыхание.
— Вы любите, когда студенты смотрят вам в рот, пока вы жуете свое фуа-гра?
Говоря это, я прикидывала, сколько метров отделяет меня от двери. Четыре стремительных шага, и я на свободе.
— Блять, Аронова, да сядь ты и не выноси мне мозги! — рявкнул Горецкий, одаряя меня тяжелым взглядом.
Я поджала губы и упрямо скрестила руки на груди. Не сдвинусь с места, пока Горецкий не ответит хотя бы на один из вопросов.
В это время к нам в комнату вкатил официант с двухъярусным столиком, уставленным тарелками. Покосившись на мрачного Руслана Александровича и меня, застывшую в воинственной позе, парень опустил глаза и максимально быстро накрыл на стол.
В гнетущей тишине раздавалось только аккуратное позвякивание тарелок и постукивание пальцев Горецкого по полупустому бокалу с виски. Обратно к нему в машину я точно не сяду!
Закончив сервировать стол, парень бесшумно выскользнул за дверь и оставил нас с Горецким наедине.
— Присоединяйся, Аронова, — исподлобья посмотрел на меня Руслан Александрович и взялся за столовые приборы.
Запахи в комнате витали такие, что мой бедный желудок заурчал на всю ивановскую.
— Я уже обедала, — незаметно сглотнув, соврала я. На самом деле за весь день я успела выпить только кофе с протеиновым батончиком, который подсунул мне Алекс.
Горецкий медленно поднял голову и окинул меня внимательным взглядом.
— Думаю, твой парень скажет только спасибо, если ты наберешь пару килограммов.
Я застыла, не зная, как мне реагировать на подобное заявление.
Может, залепить своему преподавателю пощечину?! Или опрокинуть на его шикарные штаны тарелку с дымящимся супом?!
— Просто сядь и поешь, — будто прочитав мои мысли, пробурчал Горецкий и добавил: — А потом я расскажу, что мне от тебя нужно.
Виталина
Горецкий поглощал пищу так неторопливо и аппетитно, что какое-то время я не могла оторвать от него глаз.
— Аронова, если ты думаешь, что я подавлюсь и задохнусь от твоего взгляда, то зря надеешься, — отламывая кусок лаваша, усмехнулся Горецкий.
Закатив глаза, я пододвинула к себе тарелку с чем-то безумно вкусно пахнущим.
— И часто вы тут обедаете? — спросила я, поддевая вилкой кусок сочного мяса в соусе.
Горецкий медленно поднял глаза, наблюдая, как я кладу еду в рот. Я отгородилась от пристального взгляда ресницами и замерла, чувствуя, как тысячи мини-фейерверков взрываются на моем языке. Господи, почему это так вкусно?!!
Кажется, последнюю фразу я выдохнула вслух. Потому что Горецкий тихо рассмеялся и ответил:
— Я переманил известного повара из Турции. С мясом он выделывает что-то невероятное.
Ээээ…
— Вы подбираете персонал для этого клуба? — осторожно поинтересовалась я, ловко разделываясь со следующим куском. По-моему, еще никогда в своей жизни я не была так голодна!
— Я хозяин этого клуба, — пряча улыбку, ответил Горецкий.
Класс.
Я отложила нож.
Понятно, откуда у обычного препода «Рэндж Ровер» последней модели.
А еще понятно, откуда у него замашки криминального авторитета под прикрытием.
— А зачем вам универ? — нахмурившись, спросила я. На самом деле, этот вопрос крутился у меня с первой же минуты, как только я увидела нового куратора.
Горецкий, откинувшись в кресле, посмотрел на меня.
— Может, это мое призвание — сеять светлое и разумное в умы юного поколения.
Я поежилась. От ледяной усмешки в серых глазах по спине пробежал холодок.
— Юному поколению жутко повезло, — пробормотала я, отодвигая тарелку. Аппетит резко пропал.
Хмыкнув, Горецкий сделал глоток виски.
— Я тоже так считаю.
Я опустила голову и с силой переплела пальцы.
В мужчине, сидящем передо мной, сконцентрировалось все, что я ненавидела в людях — надменность, самодовольство и высокомерие.
Так почему я все еще здесь?..
— Что вам от меня нужно? — тихо спросила я, глядя на свои руки. Чем быстрее мы перейдем к делу, тем раньше я вырвусь отсюда.
Горецкий усмехнулся.
— Ты всегда такая нетерпеливая, Аронова?
Я скрипнула зубами, но продолжила молча ждать ответа.
Горецкий покрутил бокал.
— В эту субботу в бассейне пройдет университетская спартакиада по плаванию.
Я замерла. О господи, только не это…
— Я записал тебя в участники, — будничным голосом заявил мужчина, закидывая ногу на ногу. — Если займешь призовое место, я, так и быть, на какое-то время забуду про твое существование.
Я вскинула голову. А этот чувак умеет мотивировать.
— А если я не умею плавать? — криво усмехнулась я, чувствуя, как грудь сдавливает от нехватки воздуха. — Подгоните мне надувные нарукавники?
Горецкий сделал неторопливый глоток.
— Не прибедняйся, — бросил он, не сводя с меня немигающего взгляда. — Я читал твою анкету и видел все дипломы. И, как заботливый куратор, просто не мог пройти мимо.
Я скрипнула зубами. И какого черта я махала своими школьными трофеями перед приемной комиссией?!
— К тому же… — задумчиво протянул Горецкий, потирая пальцами подбородок. — Я не против посмотреть на тебя без этих балахонов, по недоразумению именующихся одеждой. Что-то подсказывает мне, что ты сможешь удивить даже меня.
Я широко распахнула глаза, до последнего не веря в то, что он ляпнул это вслух. Хотя чему я удивляюсь…
— К великому сожалению, я не смогу участвовать в соревнованиях, — мои губы растянулись в издевательской улыбочке. — Могу даже предоставить справку от медика.
Глаза Горецкого опасно сузились. Играя желваками, он ждал продолжения.
Ну окей, сам напросился.
— У меня месячные! — торжественно выдала я. — Очень обильные и болезненные.
Еще никогда я так не радовалась этим мучительным дням.
Брови Горецкого взметнулись вверх. Подозреваю, он впервые услышал это от девушки. Ну да, у его женщин ничего такого не бывает, и пукают они исключительно ароматом роз.
— Аронова, блять… — угрожающе тихо процедил мужчина, отстраненно разглядывая мою глупую ухмылку до ушей. — Не еби мне мозги. Заткнешь себя тампоном и прыгнешь в воду, как миленькая.
Я прикрыла глаза, пытаясь справиться с острым приступом гнева.
— А если
