они изжили себя? Вот такие вот мелкие ритуалы, частью которых привыкаешь видеть данного человека. Ритуалы, во время которых возникает ощущение уюта — все нормально, все как когда-то, все хорошо, затмевая все остальные. Просто годы. Просто ритуалы. Не чувства.
— Подвезти? — я вздрогнула.
Идя по улице, погруженная в мысли не заметила, как рядом затормозил знакомый черный “гелик”.
— Нет, спасибо, Марк Александрович, — залепетала глядя в салон на сидящего за рулем Войта.
Вместо того, чтоб поднять стекло и уехать, он остановился и вышел из машины. Высокий и красивый. Недосягаемо богатый. Неуместный посреди слякотного тротуара и возле обычной молодой женщины.
— Нам нужно поговорить, как считаете? — синие глаза смотрели сверху-вниз непроницаемо. Злится? Смеется? Не понять…
Я пожала плечами, чувствуя как снова начинаю краснеть. Думала, что разучилась давно. Не тут-то было.
За инцидент стыдно. Подобным образом я вела себя только когда скандалила с бывшим. И это меня не красило от слова совсем. А тут чужой человек…
— Марк Александрович, я должна принести извинения…
— Потому, что я ваш босс? — насмешливо перебил он. — Одно мое слово и вы без работы, правильно? И это при том, что это я вас оклеветал.
Внутри начало потихоньку закипать.
— Я не нравлюсь себе в моменты, когда веду себя так, как вела в тот момент, Марк Александрович. Кроме того из-за моей невнимательности могла пострадать и я, и вы. Я прошу прощения исключительно по этой причине.
Я сделала шаг, намереваясь обойти его, но мужчина меня удержал. Вскинув голову, я снова наткнулась на непроницаемое выражение его лица, которое казалось очень бледным в свете фонарей.
— Ну, постойте, Лера, — сказал он, убирая руку. — Не уходите. Давайте сядем в машину и там обменяемся извинениями. Я вас домой отвезу, да и стоять у всех на виду не придется.
Я вспомнила Людочку и ее намеки. Только этого мне и не хватало. Согласно кивнув, я позволила усадить себя в “гелик”. Именно усадить, потому, что Марк галантно открыл переднюю пассажирскую дверь и подал руку, помогая усесться. Давно со мной так никто себя не вел. Бывший умел только дверь открыть и то делал это только в первые годы, а потом стал считать подобные жесты унизительными, а я говорила, что унизительно жить в квартире родителей жены и что…
Так, хватит…
Салон был из черной кожи. И пахло внутри очень приятно — дорогим древесным парфюмом и кожей.
Марк сел за руль, завел мотор.
— Я сожалею, что оклеветал вас, Лера. Период трудный. Это не оправдание, просто факт, — желваки на его скулах дрогнули, кажется он даже зубами скрипнул. Не из-за необходимости извиняться — какая уж тут необходимость, но из-за причин своего поступка.
— И, если что, я не стал бы увольнять вас. С женщинами, знаете ли, не воюю.
Я невольно улыбнулась.
— Хорошо. Мне нравится работа.
— Честно?
— Да. Лучшей у меня еще не было.
— Я в курсе, — и, наверное, почувствовав мой вопросительный взгляд, добавил, — Смотрел ваше резюме.
— Конечно, — пролепетала я, мысленно ругая себя за глупое удивление.
— Куда ехать? — спросил Марк, остановившись на светофоре.
Скользнул взглядом по лицу, зацепился им за губы. Всего-то на пару секунд, но мне стало жарко. Это не был обычный взгляд…
— А?
— Ваш адрес, Лера? Куда вас отвезти?
Снова покраснев, я пролепетала название улицы и номер дома.
Давно я не каталась по вечернему городу на машине. Просто так и без ощущения звенящего напряжения и раздражения из-за сидящего рядом мужчины. Знаете, как это бывает в конце? Человек бесит просто самим фактом своего присутствия. Из-за нелюбви. Из-за разочарования. Из-за сожалений. Из-за ощущения собственного бессилия что-то изменить. Сделать, чтоб было как раньше. Или хотя бы просто иначе.
Так вот, сейчас мне было до странного легко и даже как-то уютно. Несмотря на то, что ехала я в дорогущей тачке и за рулем был ни кто иной, как мой босс-миллионер. Ладно-ладно, признаюсь, успела погуглить сегодня между делом. В прессе о нем не так уж и много. Перевозки, торговые площади, техника. Ну и жена. Красивая, ухоженная и молодая брюнетка. При том, что я себя серой мышкой не считаю, поставь нас с ней рядом, будет небо и земля. Да, она сделанная вся. Но сделанная безупречно. Вопрос: что ему не так? То, что у них нет детей? Какого мужика сей факт в наше время напрягает? Впрочем, бывшему же моему тоже было многое не так. Пилю, требую…
Так, ладно…
— Интересно, весна в этом году будет нормальная или как всегда? — спросил Войт, не отрывая взгляда от дороги. Ленивого такого. Словно мы не в плотном потоке, а на пустой трассе.
— Надеюсь, что нормальная, но готовлюсь к “как всегда”, - отозвалась я.
Мужские губы слегка тронула улыбка. В уголках глаз обозначились лучики морщинок.
— Ну, да. Лучше не завышать ожидания. А то разочаруешься.
— С другой стороны, если ожидать слишком малого, то скорее всего столько и получишь.
Ответом мне был серьезные, пристальный взгляд. Всего на пару секунд, но все-таки.
— То есть вы из тех женщин, что задирают планку?
— Скорее из тех, что не соглашаются на то, что меньше желаемого. Но причем здесь погода?
— А разве мы о погоде?
— Я думала, что да.
И ощущение уюта начало медленно таять. Мне не нравились эти мельком брошенные взгляды. Мужские, осязаемые, переполненные какого-то триумфа. Скорее бы приехали! К счастью, ему кто-то позвонил. И несколько минут я слушала отрывистые фразы, бросаемые сквозь зубы в гарнитуру. Потом он отключился. И еще несколько минут ехал молча, играя желваками на скулах и сжимая оплетку руля так, что белели пальцы.
— Если завтра опоздаете, я сделаю вид, что не заметил, — в нарочито легком тоне звенело напряжение.
— Не опоздаю. Если только не возникнет какого-то форс-мажора, конечно.
— А может?
— Кто знает? Мы ведь не можем предугадать будущего, Марк Александрович.
— Да ладно тебе с этим отчеством… Я же не дед.
— Верно. Но вы — мой руководитель.
Он хмыкнул. Впереди замаячил мой дом и я еле-еле сумела сдержать вздох облегчения. Вот надо было сесть в эту машину а?
Войт медленно въехал во двор.
— Не едьте дальше, Марк Александрович, потом выезжать будет неудобно. Я тут выйду.
— Да все нормально. Какое парадное?
Указав на нужное, я стиснула зубы. Нервничаю как восемнадцатилетняя девчонка какая-то рядом со зрелым и наглым мужиком, а не почти тридцатилетняя разведенная женщина. До пустыни во рту и колотящегося сердца.
Когда Войт затормозил возле нужного парадного, я пробормотала слова
