к кроватке девочки. Она спала, а, быть может, была без сознания. Положила ладонь на лоб и отдёрнула, — горячая!
Посмотрела на Тёмного мага и нахмурилась. Я знала, что нужно делать, но прежде мне нужно было запросить разрешение отца девочки.
— Приступ приближается… — Сандер подбросил полено в камин, отряхнул руки и подошёл ко мне. Его взгляд был встревоженный, судорожный. Он смотрел то на меня, то на дочь.
Я повернула девочку к себе и открыла ей глаза. Тёмные зрачки были расширены. Она тяжело дышала и никак не реагировала на наши слова и касания.
— Как её зовут? — Взяла девочку на руки и прижала к себе. Вновь ощутила ту боль, которую уже чувствовала. Тихо застонала и глубоко вздохнула. Попробовала расслабиться, получилось не очень. Закрыла глаза и сосредоточилась. — Как её зовут?
— Гермина. — Тихо ответил Сандер и я ощутила по теплу его тела, что он подошёл ближе. — Мою дочь зовут Гермина.
Улыбнулась и открыла глаза. Нашла взглядом кресло и отодвинув плед, села в него.
— Всё будет хорошо, Гермина. Мы постараемся, чтобы тебе не было больно. — Взяла за руку Сандера и потянула на себя. — Без тебя ничего не получится. Садись у моих ног.
Без слов, отец девочки сел внизу и нахмурился.
— Итак, ведьма, ты это уже делала? — Серьёзно спросил и закатал рукава рубашки. И тут я увидела, что запястье, где висел его золотой браслет всё в маленьких красных точках — незаживающих ранках от иголок с лекарством.
— Много раз. Но до того, как… — замолчала, потому что не знала, стоит ли мне открывать всю правду перед этим человеком? Он был для меня чужаком, дикарём, который даже в дом не хотел пускать. И сейчас, сидя здесь и пытаясь спасти его дочь, мне нужно было открыть перед ним душу. Я этого боялась, потому что обжигалась уже и не раз. А вдруг и в этот раз, произойдёт то же самое. Надо мной посмеются, прогонят, унизят и оскорбят. Была ли я готова к этому?
— До того как? Что? — Наклонился ко мне и посмотрел, казалось, в самую душу. — Что ты сделала ведьма?
Протянул ко мне руку и погладил волосы. Нежно и очень мягко. А затем резко дёрнул на себя расплетённую косу, и я взвизгнула. Но не успела ничего сделать, поскольку в следующее мгновение, другой рукой, обхватил моё левое ухо и коснулся пальцами задней его поверхности.
— Не трогай меня! — Крикнула и попробовала отстраниться, но девочка мешала, а натянутая рука с моими волосами еще больше.
— Я так и знал. — Убрал пальцы с моего уха и оскалился. Поднялся с колен и протянул руки к девочке. Но замер и сделал шаг назад. — Положи Гермину в кроватку.
— Но… я же ещё…
— И не сделаешь, — процедил сквозь зубы, — не позволю!
— Сандер, дай мне всё объяснить! — В отчаянии крикнула и посмотрела на злого хозяина дома. Его глаза потемнели, на скулах ходили желваки, а движения были резкими. Он не собирался шутить и от этого было очень страшно. Тёмный маг, оборотень и невероятно злой отец. Жгучая смесь мужчины, которая готова была меня уничтожить, если я ослушаюсь.
— Объяснить? Ты сейчас серьёзно, ведьма? — Схватил меня за локоть и дёрнул. Больно, неприятно, до горьких слёз. — Метка Великой инквизиции за ухом. Что ты сделала, что тебе поставили такую метку?
— Я? Но… — сделала шаг к кроватке и положила туда девочку. — Ты не понимаешь.
— Убила? — Подошёл ко мне и посмотрел в глаза. — Отвечай, демоны тебя раздери! Ты его убила?
— Сандер, не кричи, пожалуйста, — сжимала губы от невероятной боли, которая разрывала мою грудь на части, — дочку разбудишь.
— Да ты издеваешься? — Отвернулся и зарычал животным рыком. Диким и неистовым. — Сознайся, ты пришла, чтобы убить мою дочь? Да? Кто тебя послал, говори!
— Нет! — Подбежала к нему и повернула на себя. — Всё не так. Я бы никогда. Я не знала, что она тоже обращается. Мне нужно было просто переждать ночь в твоём доме.
— Замолчи! Замолчи! Лгунья. Убийца!
— Ты можешь называть меня как хочешь, — ответила спокойно и, поджав губы, яростно на него посмотрела, — но только я могу спасти её от очередного приступа. Ты это знаешь, потому что сам пробовал её вытащить. Ничего не вышло? Так?
— Я не позволю тебе дотронуться до неё. Только через мой труп. Поняла?
— Ты полчаса назад чуть не окочурился на кухне. Если бы я не помогла, чтобы с тобой было? Обратился? Скорее всего сдох бы получеловеком, полуоборотнем.
— Жестокая. — Окинул меня ненавистным взглядом.
— Учителя были хорошие.
Отвернулась и подошла к креслу. Взяла плед и завернулась в него. Не глядя на Сандера, пошла из детской комнаты. Оставаться в этом доме не имело смысла. Спать под одной крышей с человеком, который ненавидит меня за то, что я сама себе простить не могу, не желаю. Лучше пойду спать в сарай или коровник.
Проскользнув мимо двери так, что она даже не скрипнула, я оказалась в коридоре. Тёмном и холодном, как весь этот унылый и страшный дом с хозяином-дикарём. Мне его было не жаль, в отличие от его дочери. Но что я могла сделать? Магии внутри меня не было, точнее, она была, но в запечатанном виде. Я готова была пожертвовать всем ради неродной дочери, незнакомой мне девочки, но бороться с отцом-самодуром, я не желала.
Окинув прощальным взглядом гостиную с мягкой софой, на которой так и не удалось поспать, я вышла из дома. И остановилась на веранде. Куда идти я не знала, но это было и неважно, лишь бы подальше отсюда. Найдя свои мокрые башмаки, всунула в них ноги и сморщилась от неприятного ощущения.
— Ничего. И не такое переживали. — Накрыла голову пледом и поняла, что забыла в доме свой непромокаемый плащ. — Вот зараза!
Развернулась и увидела ЕГО в проёме двери. Сандер стоял и смотрел на меня. Молчал. Держал в руках мой плащ.
— Кажется, ты кое-что забыла?
— Спасибо. — Буркнула и потянулась за плащом. Но он отдёрнул руку и спрятал плащ за спиной. — Чего ты хочешь?
— Я не могу отпустить тебя, пока ты не выполнила своё обещание, спасти мою дочь.
— Ты сумасшедший? — Хмыкнула. — Поэтому от тебя ушла жена?
— Она умерла, — спокойно ответил Сандер и всунул мне в руки плащ, — несколько недель назад.
— Прости, — опустила глаза, — я не знала.
— Ничего. Так что? Ты остаёшься?
— Ты же знаешь, кто я? Убийца, лгунья, ведьма. Ты хочешь, чтобы я лечила твою дочь, зная, что на мне лежит запрет инквизиции?
— На мне нет этого запрета
