Черт, как же стыдно. И горько. Словно я предала свою любовь к Лешке, запятнала наши отношения, переспав с Максом.
Меня начинает колотить нервная дрожь. Глаза застилают слезы. Не в силах больше лежать в объятиях Макса, я пытаюсь отстраниться, сесть. Тело ломит, между ног саднит. Я морщусь, ощущая, как из меня вытекают остатки семени.
— Ника? — встревоженно зовет Макс, заглядывая мне в лицо. — Что такое? Тебе плохо?
Качаю головой, всхлипывая и прикрывая глаза. Слезы все-таки прорываются, катятся по щекам. Господи, какой стыд! Разреветься после секса, перед любовником. Что он обо мне подумает?
— Прости, — сипло выдавливаю я, отворачиваясь. — Мне нужно в душ.
Кое-как поднимаюсь, цепляясь непослушными пальцами за спинку дивана. Ноги дрожат и подкашиваются. Наспех обмотав вокруг себя плед, ковыляю прочь из комнаты. За спиной слышу встревоженный оклик Макса, но не останавливаюсь.
Мне нужно побыть одной. Собраться с мыслями, прийти в себя. И решить, как жить дальше с осознанием того, что я переспала с братом бывшего. Фактически, на следующий же день после разрыва! Господи, какая же я шлюха…
Добредаю до ванной комнаты и запираюсь изнутри. Плед падает на кафельный пол бесформенной кучей. Я на негнущихся ногах добираюсь до душевой кабины и включаю воду погорячее.
Струи бьют по плечам и спине, вымывая следы недавней страсти. Но не в силах очистить мою совесть. Чувство вины и стыда никуда не исчезают. Напротив, лишь обостряются с новой силой.
Опираюсь ладонями о прохладный кафель и утыкаюсь лбом в скрещенные руки. Слезы смешиваются с потоками воды, рыдания сотрясают тело. Правда обжигает и режет без ножа — я изменила Алексу. Пусть мы расстались, пусть он меня бросил. Но менее чем через сутки прыгнуть в постель к его родному брату! Это уже слишком.
Да, Макс привлекательный мужчина. Да, секс с ним был потрясающим. Возможно, даже лучшим в моей жизни. Но это не отменяет неправильности произошедшего. Так нельзя. Это подло по отношению к Лешке. И нечестно по отношению к самой себе.
Всхлипнув, тянусь за мочалкой. Начинаю остервенело тереть кожу, пытаясь смыть с себя следы близости с Максом. Не получается, конечно. Он словно впитался под кожу, в самую плоть, в душу. Теперь от него не отмыться.
А самое ужасное — я ведь сама этого хотела. Сама, по доброй воле согласилась поехать к нему домой. Сама полезла целоваться и раздеваться. Сама раздвинула ноги, позволяя ему овладеть мной. Не Макс меня соблазнил. Я сама прыгнула к нему в койку, как последняя…
— Ника! — громкий стук в дверь вырывает меня из горьких мыслей. — Ника, ты в порядке? Что случилось?
Сглатываю подступивший к горлу ком и делаю глубокий вдох. Нет, я не могу. Не могу сейчас с ним разговаривать. Не готова посмотреть ему в глаза после того, что между нами было. После того, как цинично изменила Алексу.
— Все хорошо! — кричу я, отфыркиваясь от попавшей в нос воды. — Я скоро выйду!
За дверью несколько мгновений царит тишина. Потом раздается тяжелый вздох и неуверенная просьба:
— Ника, пожалуйста, поговори со мной. Объясни, что не так? Ты… Ты жалеешь о том, что произошло? Тебе не понравилось?
Всхлипываю и прикрываю глаза. Ну как такое могло не понравиться? Да Макс чуть с ума меня не свел своей страстью, своей огненной лаской! Раньше меня так никто не целовал, не ласкал, не любил.
Проблема не в сексе. А в том, что я натворила. В том, как легко и непростительно быстро я забыла об Алексе в объятиях Макса. Словно не любила Лешку никогда. Словно мне было абсолютно все равно, с кем делить постель. До чего же я докатилась!
— Ника, ответь мне! — голос Макса звучит встревоженно и нетерпеливо. — Не молчи, прошу. Что я сделал не так? Обидел чем-то? Причинил боль?
Бессильный всхлип вырывается из горла. Если бы дело было в этом! Нет, Макс великолепный любовник. Заботливый, внимательный, чуткий. Я кончила под ним так ярко, как никогда прежде. И от этого становится лишь горше.
— Нет, Макс, ты тут не при чем, — выдавливаю сквозь зубы, едва сдерживая рыдания. — Дело во мне. Прости меня, пожалуйста. Я… Я не должна была… Не имела права…
Голос срывается, растворяясь в шуме воды. Да и не могу я произнести это вслух. Ну как сказать мужчине, с которым только что переспала, что это было ошибкой? Что я жалею о содеянном? Что чувствую вину и стыд перед его же братом?
— Ника, послушай, — Макс вздыхает так тяжело, что я отчетливо слышу даже сквозь шум льющейся воды. — Я понимаю твое состояние. Понимаю, что все произошло слишком быстро. Наверное, нужно было дать тебе время прийти в себя после разрыва с Лешкой. Обдумать, разобраться в чувствах. А я, как последний мудак, воспользовался моментом.
Его слова отдаются болезненной дрожью где-то под ребрами. Нет, это я виновата! Это я позволила себе потерять голову и наделать глупостей. Макс здесь совершенно ни при чем. Он-то как раз действовал из лучших побуждений — утешал, помогал забыться. А я… Я просто пьяная шлюха, готовая прыгнуть на первый же предложенный член.
Меня скручивает новый приступ рыданий. Ноги подкашиваются, и я сползаю вниз по стенке душевой на дно. Обхватываю себя руками, сотрясаясь в беззвучном плаче. Вода хлещет по спине и плечам, вторя моей истерике.
— Ника, детка, не надо! — встревоженно повышает голос Макс. — Пожалуйста, не плачь. Ты же простудишься! Выходи, давай поговорим.
Молчу, лишь сильнее стискивая зубы. Если я сейчас открою рот — завою в голос от душевной боли, разрывающей меня на части.
Несколько долгих минут за дверью царит тишина. Только вода с шумом бьется о кафельное дно. Не знаю, ушел ли Макс или все еще стоит там, ожидая моего ответа. Мне сейчас не до него. Мне нужно в кои-то веки подумать о себе. И решить, как жить с тем, что я натворила.
Наконец, раздается тихий, обреченный вздох. Потом звук шагов, медленно удаляющихся по коридору. Макс ушел. Оставил меня наедине с моим чувством вины и стыдом. И я даже не знаю, радоваться мне этому или огорчаться.
Кое-как поднимаюсь, цепляясь скользкими пальцами за бортик душевой кабины. Выключаю воду и на подгибающихся ногах выбираюсь наружу. Завернувшись в пушистое белое полотенце, присаживаюсь на край ванны.
В голове звенящая пустота. Ни одной мысли, ни одной эмоции. Только всепоглощающее чувство неправильности произошедшего. И горечь на языке.
Прокручиваю в памяти события сегодняшнего вечера, пытаюсь вспомнить — в какой момент
