углу. — О, и ты здесь. Ты тоже хочешь молока с печеньем? — шучу, обращаясь к щенку, но он звонко тявкает. — Хорошо-хорошо. И ты получишь свою порцию. Какие же вы, мужчины, требовательные!
Пёс опасливо косится в мою сторону. Но влияет хвостиком и тихо скулит в ответ.
— Вот тебе мисочка, — достав сверху тарелку, наливаю молоко и ставлю на пол. — Насчёт печенья я, конечно же, пошутила.
Пёсик тут же подбегает и в считаные секунды опустошает посуду.
Демид с Мишкой, в принципе, управились так же быстро.
После перекуса мальчишки пошли ложиться. Демид выделил нам комнату с огромной кроватью, комодом и шкафом во всю стену. Красиво, стильно. И, кажется, эта комната всегда пустует…
Я позвонила сестре, спросив, как она, а Оля нет, чтоб сказать, что все хорошо, и поболтать ни о чем, так она ещё и съёрничала, что Демид явно нас на своей территории долго не вытерпит.
Приложив телефон к уху, я уже парирую ее шутку, но тут на меня ложится длинная тень, и я… замираю.
Демид, так и оставшись без рубашки, приближается медленным шагом. В горящих глазах голод и жажда. Лёд и пламя. И да, я прекрасно помню, что это означает.
— Спокойной ночи, Оль, — глухо прощаюсь и отбиваю вызов.
Демид подходит вплотную. И просто смотрит на меня. Стоит и молчит. Ласкает твёрдым взором мои губы, а потом тяжело сглатывает, кладёт ладони на гарнитур и тут же перемещает мне на талию.
Я уже слышу, как тяжело его дыхание. А воздух с силой выталкивается из легких.
— Мишка уснул уже.
— Быстро. День выдался насыщенным.
— Очень насыщенным. Я завтра хотел весь день с вами провести. Наверное, нужно комнату в детскую переделывать. Надеюсь, ты мне поможешь… — он что-то говорит не останавливаясь. Перескакивает с одного на другое, как будто просто боится молчать. — Мама просила заехать, как будет возможность. И ещё с псом надо разобраться. Мишке он понравился. Не отталкивай меня, Влад, — Демид неожиданно переключается на нас и уже крепко прижимает к себе, утыкаясь носом мне в шею. — Просто не отталкивай. Не могу больше. Хочу тебя. Сил уже нет противиться.
Демид наклоняется, горячее дыхание опаляет кожу. Хотя нет, не только кожу. Душу опаляет. С этим мужчиной у нас всегда было так: неописуемо, бурно и страстно, но одновременно так сладко и трепетно. Волны этой нежности бьют в солнечное сплетение. Я помню, каким нетерпеливым и темпераментным он был в прошлом, и понимаю, что сейчас Демид сдерживает себя, пытается не торопиться. Но даже воздух из груди выталкивает напряжённо.
Тянусь к нему навстречу, обнимаю за шею и зарываюсь пальцами в его волосы, ероша их.
Словно вдалеке различаю тихое замечание:
— Эта псина на нас смотрит. Пошли в спальню, закроемся от лишних глаз.
Не дожидаясь моего ответа, он берет меня на руки.
ДЕМИД
Свою девочку прижимаю к себе крепко и быстрым шагом удаляюсь из кухни, параллельно цепляя локтем косяк. Яркая вспышка боли угасает тут же, когда Влада бессознательно проходится языком по губе. Это вызывает совсем другие эмоции.
Укладываю малышку на прохладные простыни, сразу же наваливаясь сверху, и впиваюсь в её губы. Голодно. Жадно. Никому не отдам. Моя. Вся моя.
Оттого, что тороплюсь, движения становятся резкими. От одежды мы избавились быстро, а я тут же припал к маленькой ямочке между ключицами. Запах женской кожи с едва уловимыми сладкими тропическими нотками проникает в туманное сознание, заставляя сердце быстрее гонять кровь по венам. Влада гладит меня по спине и плечам, она немного скованна, но все равно смело и без сожаления отвечает на мои ласки. Я готов зацеловать ее всю. Намереваюсь вспомнить каждый сантиметр тела.
Она вздрагивает, когда обжигающие поцелуи спускаются ниже. Живот мигом напрягается. Мои глаза уже привыкли к темноте, и я любуюсь своей девочкой. Самой красивой, самой ласковой, самой желанной. Скорее хочу сделать ее своей. Вновь. Чтобы больше никогда не потерять. Но спешить ни к чему. Прохожусь языком по шелку кожи, Влада вздрагивает и выгибается навстречу. Протяжный выдох наносит ощутимый удар моей выдержке. Целую пупок, одновременно скользя ладонью с талии ниже, а Влада сжимает колени, вновь оглушая тихим стоном.
— Не закрывайся, — прошу едва различимо, но я точно уверен, она услышала.
— Демид… иди ко мне… скорее…пожалуйста.
Стоп-кран сорвался в ту же секунду. Шуршание молнии, тихий шелест ткани, мгновение… легонько придерживаю ее… рывок… и она вновь моя: плавно подаётся вперёд и встречает меня очередным хриплым стоном. С каждым движением во мне просыпается дикий зверь. Моя, моя, моя… дыхание сводит, я упиваюсь ее запахом на своём теле, ее податливостью и готовностью. Моя. Вновь моя! Моя!
— Демид…
Тихий всхлип я заглушаю губами, ускоряясь. И глотаю ее стоны. То, что она приближается к пику, я почувствовал сразу же, как только ее ногти впились в мое запястье, а Влада начала неосознанно посасывать мою нижнюю губу. Да, пускай… пусть она оставит свои следы на моем теле, потому что на сердце после нее уже остался шрам. Навсегда.
Волны наслаждения настигли нас одновременно, разбивая вдребезги былое недоверие и непонимание. И будто сама вселенная дала мне ещё один шанс. Второй шанс на тихое счастье рядом с любимой женщиной. Потому что в первый раз я его лишился лишь из-за собственной глупости.
ВЛАДИСЛАВА
Легкое игривое касание непринуждённо скользит от запястья до ушка.
Мы с Демидом уже расслабленно лежим в объятиях друг друга, в голове никаких мыслей, только нега и легкость в теле. И вдруг…
— Переезжайте ко мне?
Сердце быстро стучит, а эмоции потихоньку начинают отступать. Оживает разум и подсказывает, что… это все не то… Вопрос Демида, пожалуй, закономерен, но я отчего-то ждала другого. Не просто жить вместе. Быть друг другу не просто любовниками. Я ожидала услышать нечто иное. Но, с другой стороны, мои ожидания — это только мои ожидания.
Я ничего
