земли. И не было от его жара спасенья. Нигде. Даже в жиденькой тени остроконечных скал. Пустыня была мертва. Пустыня была бездвижна. В часы такого жара даже монстры не рисковали выползать из своих укрытий.
Пустыня была недвижна. Только раскаленный воздух словно плыл над каменной пустошью. Да чахлые ростки пожухлой травы изредка шелестели в редких порывах ветерка. Пустыня была безмолвна. И вот ее тишину и гармонию нарушил громкий смех. Смех, который дико, неестественно и непривычно звучал посреди каменных равнин и остроконечных скал. Смех, который казалось, одним своим звуком нарушал гармонию и привычный ход вещей в этом мире. А вслед за смехом из тени скал, словно видение, порожденное плывущим и дрожащим жарким воздухом, появилась фигура. С каждым мгновеньем очертания ее становились все четче и четче. И вот она уже не казалась такой нереальной. На каменную равнину вышла совсем уж миниатюрная… девочка? Назвать ее девушкой язык бы не повернулся. Однако она явно была гораздо старше, чем выглядела. Странный и чересчур откровенный черный наряд, массивные железные кандалы на руках, которые позвякивали остатками цепей. Длинные фиолетовые волосы развивались в порывах жаркого ветерка, а черные рожки блестели в лучах солнца. Кожа ее была довольно бледной для того, кто путешествует по пустыне.
Она замерла на самом краю каменной пустоши и, уперев руки в бока, окинула ее взглядом. Так, как оглядывает хозяин свои владения. Удовлетворенно кивнув, она что-то проговорила сама себе и рассмеявшись, гордо вышагивая, продолжила свой путь. На третьем смех девушки прервался и ее скрутило в приступе кашля.
*****
А в воротах Рикариса стоял Кайл Банар, которого все просто называли «Шустрила». Потянувшись, он размял все свои четыре руки и с усмешкой посмотрел на чистое голубое небо. Оба его глаза, которыми он смотрел далеко вперед, изменили форму и вновь стали нормальными. Кайл оторвал взгляд от чистого неба и опустив его всмотрелся в каменную пустошь, раскинувшуюся за городскими воротами.
- Что ж, - проговорил он, еще раз потянувшись, - все действующие лица на месте. Мир, наконец, пришел в движение и пьеса вот-вот начнется, - он улыбнулся и медленно побрел вперед.
Скучный мир пришел в движение, а это значит, что и ему пришла пора двигаться.
Хорошая мысля, как говорится, приходит опосля. Небольшие не вошедшие в основные тома зарисовки. Выкидывать их было жалко, так что пусть будут бонусными главами.
Рудэус Грейрат.
Со дня рождения прошло два месяца. Или чуть больше или же меньше. Вообще, отсутствие хронометров сильно усложняет точный подсчёт времени. Или же в этом виновато то, что вчерашний день не слишком отличается от сегодняшнего. Мой день так уж точно начался так же, как и вчера. Я встал, быстренько умылся и потопал во двор. А во дворе, как и обычно, полуголый Саймон машет мечом, а чуть поодаль стоит пара служанок и, усердно изображая занятость повседневными заботами, поглядывают на него. И так каждый день: утро, потный Саймон без рубашки и служанки. Последние, правда, меняются, но меня это мало волнует. Еще меньше меня волнует, что служанки семейства Бореас Грейрат нашли в восьмилетнем пацане. Да, может он и не выглядит на свои восемь, но все служанки поголовно проявляют к нему немалый интерес. А вот что меня волнует, так это то, что Саймон может увести Эрис! Мало того, что он сильно отличился на её дне рождения, так ещё и с Сауросом о чём-то разговаривал. Сразу после дня рождения Эрис он был немного на иголках, что понятно. Но после разговора он вышел весьма довольный, только говорил что-то вроде: «Старик совсем охренел, душит малый бизнес». Вообще, стоило ожидать, что Саймону за его «выходку» ничего не будет. У старика Сауроса две любви в этой жизни: его внучка Эрис, и люди с характером. Саймон же что-то говорил про разницу в происхождении и что будь я на его месте, то и разговора бы никакого не состоялось. Мне кажется, что Саймон себя накручивает, но с другой стороны, не будь мой отец дворянином, я бы и сам здесь не оказался. В каком мире не окажись, а связи решают многие вопросы. Погрузившись в свои мысли, я и не заметил, как ко мне подошёл Саймон. Ну, как сказать подошёл. Он просто оказался возле меня, а затем стукнул меня мечом по голове. Больно не было, нет. Видимо в его спаррингах с Эрис, он научился рассчитывать силу удара. Ровно столько, сколько нужно. Не больно, но немного обидно.
- Именно потому, что ты много думаешь, ты и получаешь от Эрис на орехи, - Саймон протянул мне руку.
- И это мне говорит человек, который каждый спарринг заканчивает тем, что получает удар в лицо, - я протянул руку в ответ.
- Это тоже часть тренировки, - Саймон потряс мою руку с задумчивым выражением лица.
Я более чем уверен, что он задумал какую-то авантюру. В прошлый раз он так же хмурился перед тем, как «пригласить» Эрис на танец. Каждый раз, как должно что-то произойти, у него такое же выражение лица. Кстати у Тревора точно такое же выражение лица, когда он что-то задумал.
Я попробовал перевести тему с тренировок. Мы поболтали немного о нашей деревне. Саймон рассказал, что его отец о чём-то договорился и теперь у них есть новый источник дохода. Поделился тем, о чем ему писал Тревор, а именно о моих сестрах. Мне не очень нравится то, что Лилия так строга с Айшей, но поделать я с этим ничего не могу. По крайней мере, сейчас. Как только вернусь, стоит выразить ей моё недовольство. Хорошо еще что хоть из писем Тревора мне удается узнать о том, что творится дома. Хвала богам Пол не додумался до того, чтобы перехватывать чужие письма.
Чуть позже к нам присоединилась Гислен, а следом за ней и Эрис. После разминки первым спарринговался с Эрис я. В какой-то мере мне даже повезло. После тренировок с Саймоном она всегда не в духе и пытается выместить всё своё негодование на первом попавшемся человеке. С другой стороны, в фехтовании я ей явно не ровня, так что своё я уж точно получу. Иногда меня одолевают мысли о том, чтобы забросить его, но я обещал Полу, что буду тренироваться. Я попытался достать предплечья Эрис техникой Бога Меча, но она была быстрее меня. Я
