Он не успел отойти и на 5 шагов, когда услышал сзади её голос.
– Джек.
Он тут же замер, не веря своим ушам. Она ещё ни разу не называла его по имени. Неожиданное воспоминание пронеслось у него перед глазами, и он неловко повернулся к ней.
Она всё ещё стояла на месте, опустив руки, и смотрела прямо ему в глаза. Небесное светило освещало её мягкие черты лица и пронзительно голубые глаза. Хоть её лицо и не выражало эмоций, он мог понять по взгляду, что теперь все её сомнения были развеяны, а она чувствовала заметный подъём бодрости.
– Спасибо.
– За что ты благодаришь меня? – он открыл рот от удивления.
– За то, что понял меня без слов. Однажды, когда Меголий приезжал сюда, он заметил, что я не особо общаюсь с другими. На его вопрос я ответила, что поступки говорят лучше слов, а лишние разговоры могут помешать тренировкам. Тогда…он посмеялся и сказал, что я использую эту фразу как отговорку, чтобы скрыть, что я не хочу доверяться людям. А потом…он сказал, что рано или поздно появятся те, кто будет понимать меня без лишних фраз. Тогда я думала, что он говорит глупости…но теперь я вижу, что он был прав.
Джек не нашёл, что ей ответить. Сейчас в её речи было больше искренности, нежели во всех других её рассказах. Это, должно быть, эффект от их разговора.
– Но я не поверю, что ты не мог открываться другим. Глядя на тебя сейчас, такого тактильного и без каких-либо правил приличия в голове, действительно сложно подумать, что когда-то было не так.
– Что?! Без правил приличия?! Ты думаешь, что я совсем дикарь?! – мгновенно отреагировал он. Она выдохнула довольно спокойно, но в глазах её была насмешка, и он снова оцепенел. – Ты…только что подшутила надо мной?
Вот уж точно он не ожидал, что такой серьёзный человек, как она, когда-то умудрится подшутить над ним.
– Ты вроде бы собирался отвести меня обратно к Мии и Мире. Или ты остаёшься здесь любоваться природой и рассуждать о жизни? – она прошла мимо него и пошла дальше.
– Вот ведь чертовка…ну погоди, я тебе ещё покажу, как надо мной шутить. – угрожающе улыбнулся он, догоняя её.
Глава 23. Затишье в ожидании
Две девушки мага сидели в достаточно сильном напряжении. Мира боялась только того, что сейчас пойдёт что-то не так во время разговора, и обстановка только ухудшится.
А Мия боялась, что не сможет найти подходящих слов.
Неожиданно они услышали быстрые шаги на улице, а затем дверь резко отодвинулась.
В ней показался Джек. По виду он был в своём обычном настроении – полувесёлом-полусерьёзном. За ним они приметили силуэт жрицы, которая выглядела не как обычно. Она опустила голову и смотрела себе под ноги, да и двигалась она как-то скованно.
Почти тут же в нос эльфийке ударил запах крови, и она незамедлительно помчалась вперёд, отталкивая вампира и хватая Рин за руки.
– Рин! У тебя снова рана открылась?! Этот засранец виноват?!
Амира ошарашенно уставилась на неё, не веря своим глазам и ушам.
– А…я…
– Ничего не говори и садись, я исцелю тебя!
Настойчивость Мии не дала жрице времени подумать о происходящем, когда её уже насильно усадили за стол, сняли верхний халат и начали разматывать бинты.
– Джек! Когда ты говорил, что приведешь её обратно, я рассчитывала, что ты не будешь груб! У неё свежая глубокая рана на руке! – продолжала ругаться целительница. Вампир закатил глаза.
– Ладно-ладно, извиняюсь. Я виноват, довольна?
– Ты не передо мной должен прощения просить, а перед Рин! У неё же рана открылась, а не у меня! Рин, только скажи мне, я ему устрою за его выходки!
Рин продолжала непонимающе смотреть на Мию, слегка приоткрыв рот. По ней было ясно, что она не ожидала такого обычного поведения девушки, брата которой жрица подвергла огромной опасности.
Она опустила глаза в стол в задумчивости и напряжении.
– …
Когда эльфийка размотала бинты и воочию увидела рану, которую та получила при спасении Хиро.
Издали она казалась, конечно, серьёзной, но сейчас, вблизи, она выглядела ещё страшнее.
И не только она. Внезапно Мия заметила кучу мелких и крупных шрамов и порезов на оголившихся руках жрицы. Они были получены в разное время и разными способами.
Но их количество заставило целительницу задрожать.
– Рин…почему на твоём теле так много…шрамов…?
Джек и Мира тоже обратили на это внимание и ошарашенно замерли. По какой-то причине они заметили их только сейчас. Видимо, там, в домике, в котором она сидела вместе с соучениками, было слишком слабое освещение.
– Это? – Рин осмотрела свои руки. – Я ведь солдат. А у солдата всегда будет много старых шрамов.
– Но…разве у вас в армии нет целителей? Почему остались шрамы…? – в глазах Мии появилась жалость и некая боль. Жрица вздохнула.
– Магия целителей ограничена, особенно если это касается расы людей. Во время боев её хватает лишь чтобы залечить самые опасные раны. Всё, что касается переломов, царапин и ссадин, лечат старыми способами с помощью швов, мазей и бинтов.
– Это…, наверное, очень больно… – эльфийка опустила голову.
– Нет. Бывают травмы и больнее. Они называются душевными. – покачала головой Рин. – Для меня шрамы – это подобие напоминаний, оставленных на моём теле, о том, что я всё ещё недостаточно сильна. Например, вот эти шрамы…
Она указала на предплечье правой руки, где был виден довольно глубокий тёмный шрам, который явно зашивали несколько раз, а также по всей длине руки не было бы и чистого места.
– Их я получила во время осады Великого Храма 6 лет назад. Тогда мою руку почти разодрали, она была сломана в пяти местах и на ней не было живого места. Но меня не столько заботило состояние моей руки в то время. Тогда я потеряла нечто большее.
Все трое догадались, о ком она говорила. В тот день умерли Амира и её мама. По сравнению с такими потерями травмы на её руке покажутся не такими серьёзными.
– Вот эта рану я получила во время зачистки вокруг демонического портала 4 года назад. – она указала на небольшой шрам на внутренней стороне предплечья. – Это сущая мелочь, но она напоминает мне, что в той битве погиб один из послушников нашего пика.
– Значит, ты помнишь, откуда у тебя все твои шрамы…? – удивлённо спросила обливи. Жрица кивнула. – Удивительная…память.
– Это часть меня, так что ничего такого. – вздохнула Рин.
– Но ты ведь девушка. – хмуро сказал Джек, сжав кулаки.
– На войне нет понятий «женщина» и «мужчина». Есть только те, кого будут помнить, как жертв, и те, кого буду восхвалять как героев. – ответила она ему. – А кем окажешься ты, зависит лишь от тебя и того, насколько ты силён.
Повисла неловкая тишина. Рин всё никак не могла понять, почему же они так реагировали на шрамы.
