транзакцию, а уже потом отправляться спать.
Его катер вышел на траекторию транзакции на Фатиму.
Нирих следил по секундам, делал пометки в протоколе.
Вот катер совершает вираж с заходом на рассчитанную траекторию. Диспетчер Кроноса ведет его удаленно, работает автоматика и автопилот. Сейчас посол заметит принятое сообщение – он уже несколько минут мигает на его экране.
– О, сообщение? – удивленный возглас.
Нирих всматривался в стенограмму записи и прослушивал этот фрагмент уже, вероятно, в сотый раз.
– Что? – в голосе после – удивление, раздражение и ярость. – Прошение об отставке?
Нирих проверил – закрытым каналом связи Труграну пришло подготовленное прошение об отставке, которым он снимал с себя полномочия секретаря Совета Единой галактики по состоянию здоровья. Кто-то подготовил его за посла, адресат закодирован – мигающая транзакция отправителя мешала установить его точный адрес.
– Это неслыханно! – голос посла дрожал.
Входящий вызов. И снова голос Тойля:
– Вы, наконец, увидели послание, – советник на этот раз говорил с издевкой.
– Так это вы?! Как вы смеете! Господин Тойль, вы…
– Заткнись и слушай. Я повторять не стану. Подписывай прошение и отправляй в Секретариат. Сейчас.
– Что вы себе позволяете?! Я не собираюсь ничего подписывать, я буду жаловаться!
Пауза.
– Обратите внимание на консоль, господин посол, – угрожающе тихий голос Тойля. Даже у Нириха дрогнуло сердце, будто покрылось тонкой ледяной коркой.
Нирих сверился с данными бортового самописца – именно в этот момент произошло «внедрение» – вместо диспетчера Кроноса судном стал управлять неизвестный, прикрытый вуалью мигающей транзакции. Скорость катера снизилась, изменился угол атаки – катер посла оказался выведен с точки захода на транзакцию, отправлен на исходную. Одновременно температурные датчики ушли в красную зону – температура в рубке достигла критической.
Голосовой аварийный самописец фиксировал щелчки джойстиков и рычагов консоли управления, неумелая попытка посла вернуть управление бортом. В голосе посла послышалась паника:
– Что? Что происходит? Прекратите это немедленно! Вы зажарить меня задумали?
– Ключ, чтобы я перестал это делать – в ваших руках, – вкрадчивый голос в ответ.
Бортовой самописец зафиксировал ряд введенных команд – посол пытался уйти из-под внешнего управления вручную, отключил автопилот. Будь на его месте хоть курсант академии Космофлота, он бы справился – введением аварийного кода и одновременным запуском SOS-сигнала на спец волне. Это заблокировало бы внешнее внедрение, далее вернуть управление бортом и выйти из транзакционного коридора, настроенного захватчиком.
Но посол был политиком. Время, пока он искал нужный алгоритм в справочнике, неумолимо увеличивалось, лишая его последних шансов.
– Подписывайте, господин посол.
– Не буду я ничего подписывать! Я напишу рапорт сразу, как только окажусь на Фати́ме! Ваше поведение неслыханно, господин советник, оно бросает тень на вашего патрона…
– Ну что ж, вы сами выбрали свою участь, – прошептал Тойль.
В этот момент датчики зафиксировали изменение состава воздуха: адрезалин оказался в воздушных фильтрах, изменение температуры его активировало, а подключившаяся система вентиляции разнесла химикат.
Нирих подвел черту, зафиксировав время «внедрения».
Тойль работал грубо, в открытую. На что рассчитывал? Конечно, на то, что катер находится под контролем и он сможет провести зачистку.
Но он не учел, что катер оказался в поле видимости патруля Нириха.
И еще то, что посол использовал последнюю возможность спастись – полностью обесточил судно.
Две случайности сохранили для следствия доказательства того, что советник Грацца оказывал давление на Совет.
Только советник. Можно поспорить, что Грацц заверит, что не знает мотивов своего секретаря, а тело Тойля найдут обглоданным скваррами.
Такие промахи не прощают.
Нирих, собрав все отчеты и выставив хронологические маркеры, отправил данные Теону – начальник криминальной полиции знает, что с этим делать.
Глава 17. Со щитом или на щите
К наступлению утра Наталья уже едва могла говорить – то и дело проваливалась в сон.
Укутавшись в ее накидку и обнявшись, они сидели в центре шатра, на полу – мягком и теплом. Он рассказывал о Клирике и о своем отце, она закрывала глаза и, утопая в дремоте, видела его рассказ, словно фильм.
Бескрайние степи.
Пылевые бури.
Огромный океан, в котором обитают немыслимые чудовища.
Сказочный мир, который ей только предстоит узнать. А пока – голос Ираля и тепло его рук.
– Он был высокий и очень сильный. Мог остановить одной рукой двух бегущих агарров. Мне казалось, что он всегда будет со мной…Ты спишь? – Ираль коснулся губами ее волос, убрал прядь с виска.
– Н-нет, что ты, я слушаю, – сонно пробормотала землянка, потерлась щекой о его грудь.
Ираль усмехнулся.
– В операции Иштиль он участвовал вместе с Граццем, еще мальчишкой. Он был моложе меня. Пошел на войну после того, как Коклурн уничтожил дома́ Солопа и Андеи, два мира, цветущих. Там жили наши друзья, наши близкие. Отец пришел к Граццу и попросился во флот. Младшим навигатором в навигаторскую группу. И Грацц взял его. Те, кто воевал вместе с ним, рассказывают, что он провел линкор по разгорающемуся Выжженному полю, воспользовавшись войдом. Именно эту технологию я восстанавливаю всю жизнь… Не знаю, на сколько успешно… В космосе столько загадок…
Цвета на экранах медленно гасли, таяла их первая ночь, проведенная вместе.
Полог отдернулся, в шатер заглянул начальник третьего отряда. Ираль знаком приказал ему не шуметь, осторожно привстал сам и поднял на руки уснувшую девушку. Укутав плотнее накидкой, вынес наружу.
Она обвила его шею руками, прильнула к груди, даже попробовала высвободиться и встать на ноги. Он молча прижал к себе сильнее. И она подчинилась.
В его покоях, когда ее волосы коснулись подушки, обвила плечи Ираля, прошептала:
– Не уходи…
Он замер, прилег рядом. Вдыхал ее аромат, наблюдал, как она снова расцветает рядом с ним.
Девушка подтянулась к нему и поцеловала в уголок рта. Заглянула в глаза, словно пытаясь найти в них ответ.
– Я запрещал себе думать о тебе иначе, чем о девушке моего друга. Сестре.
– Вася мне друг. Как Артем или Тим, или Кирилл. Мы говорили с ним об этом.
Ираль задумчиво гладил ее по волосам, накручивал прядь на палец.
Наталья отстранилась от него, перевернулась на живот. Положила подбородок на сложенные кулаки.
– Твоя мать задала сегодня вопрос: люблю ли я тебя.
Молодой человек усмехнулся:
– Это не предусмотрено процедурой, она тебя обвела вокруг пальца… Впрочем, это вполне в ее духе. Привыкай… – он помолчал, разглядывая, как на стены ложатся сизые тени их странного разговора. – И что ты ей ответила?
Землянка вздрогнула.
– Ответила – да. С первой нашей встречи там, на Тамту, когда ты вызвал Ульяну на тренажер. Помнишь?
– Неужели?
– Ты на меня даже не взглянул… И потом, когда прибыл на «Фокус», тоже, – в голосе прозвучала тень обиды.
Она протянула руку, несмело
