и море” Хемингуэя. Забыв про весь остальной мир. Перевернулась на спину. Посередине комнаты висела большая кованая люстра из черного металла, спинка кровати с каретной стяжкой из светлого велюра была огромная и доходила до половины стены. В комнате не было ни зеркала, ни телевизора, ни шкафа, только еще две двери. Я перевернулась головой к изголовью кровати, Влад продолжал лежать с закрытыми глазами не меняя позы. А мне откровенно стало скучно. Подобравшись ближе, начала ногтем водить по внутренней стороне бицепса.
— Маша, я не боюсь щекотки, если ты это хотела проверить. — прохрипел он. — Я бы даже сказал мне приятно, поэтому если не хочешь продолжения убери ручки! — проговорил он приоткрыв левый глаз и посмотрел на меня внимательно.
Я убрала, а Влад рассмеялся. — Маша, Маша…
— Вроде бы большая девочка и далеко не скромница, сколько ты там со своим бывшим прожила, а до сих пор боишься мужчин. — проговорил он и опять закрыл глаза.
А я ничего не ответила, у меня не было ответа… отношения с Олегом с самого начала были практически навязаны и одновременно благословлены отцом, да я не была святошей и мужчины были до него, более того Олег был совершенно не в моем вкусе. Что же тогда произошло? А произошла страшная вещь, я просто в очередной раз захотела угодить папе, быть хорошей девочкой и как то все это затянулось… Можно сказать, даже стерпелось, слюбилось, как в песне. Монотонный секс без чувств, где я раз за разом теряла себя и убеждала, что вот в другой раз обязательно будет по другому. Ведь должно быть приятно, должна быть страсть и желание, раньше все ведь было, но с другими. Наверное с другими и было ключевым словом в той фразе. Олег раз за разом занимаясь сексом просто отрабатывал какую то повинность. Я думала, что он просто холодный, а оказывается горячем он был в другом месте.
И вот я сейчас лежу в кровати с шикарным мужчиной, и что? Ни чего? За время проведенное с Олегом я то ли разучилась чувствовать, хоть что-то, то ли хотеть хоть чего-то. Вздохнула и перекатилась на бок, Влад, лежал с открытыми глазами и рассматривал меня с интересом, а потом проговорил.
— У меня ощущение, что внутри у тебя идет какая-то борьба, мимика меняется очень быстро. Я конечно не лезу, но может ты хочешь поговорить?
— Поговорить! — произнесла я вслух словно эхо.
— Маша, именно поговорить, иногда люди это делают! Или в вашем высшем обществе не принято?
— Для поговорить есть психологи, — проговорила я монотонно, — Но…
— Но, — переспросил Влад.
— Но, я в последнее время забила на терапию, пытаюсь разобраться сама.
— И как? Выходит?! — спросил он, аккуратно убрав назад непослушную прядь моих волос, что минуту назад упала на глаза.
— Как сказать, до вчерашнего дня думала, что моя жизнь находится под контролем я в ней все понимаю, но как видишь, один кирпич вылетел, и все опоры покосились.
— Может ты слишком много на этот кирпич наложила, — спросил он, все так же продолжая лежать на боку подперев голову правой рукой и наблюдая за мной.
Я же перевела взгляд на люстру, пытаясь разобраться в витиеватом узоре на внутренней стороне. Просто чтобы не думать, об этом всем. Хотя?
Лист, был прав в чем то! Если так разобраться, я на этот кирпич бы ничего не клала. Но, что я делаю сейчас? Сейчас я в очередной раз скидываю вину на отца, ведь могла же я тогда отказаться, сказать мол. — Пап если он тебе нужен для бизнеса сам на нем и женись. Или не могла? Кому в итоге принадлежит жизнь Маши, семье и ее активам или мне?
Влад лег на спину, — Ладно, не хочешь говорить конструктивно, расскажи, что ты там такое рассматриваешь под потолком.
— Люстру. — ответила я.
— Люстра да, я ее на блошином рынке откапал, она была вся облезлая и ржавая, мастера довели до ума, и вот она как новая. Висит эта люстра тут и ее рассматривает очаровательная девушка, которую я год пытался затащить хоть куда-то, а сейчас когда она наконец оказалась в моей кровати, мы с ней рассматриваем люстру. Знал бы не вещал ее тут! — он закончил свой монолог, тяжело вздохнул и не дождавшись моей реакции продолжил. — Смотря на которую она думает про неправильно вынутые кирпичи и покосившиеся опоры. — Лист замолчал, — А ты пробовала по жизни просто меньше заморачиваться? — спросил он, садясь и наклоняясь так, чтобы заслонить эту самую люстру. — Ну да тебе изменили, только не говори, что это было в первый раз.
— В первый, до этого с другими, как то миром расходились.
— Тогда совсем не понимаю! — проговорил он.
— Чего ты не понимаешь? — поинтересовалась я и поднялась выше на локтях откинув голову назад.
— Барышня вы издеваетесь, сделайте позу попроще! — проговорил он натягивая на меня одеяло до подбородка.
— Ой, — проговорила я и рассмеялась. — Так ты не ответил, что не понимаешь?
— В тебе много чего, но если тебя интересует именно этот момент объясню, только давай для начала мы встанем, сходим в душ, — он закатил глаза и проговорил с явной неохотой голосе. — Поочереди! Ты оденешь какую нибудь длинную майку, штаны, раз твои мысли все равно в каком то потустороннем пространстве. — проговорил он вставая с кровати. — И я тебе за чашечкой чего нибудь расскажу, как в моем понимании должна выглядеть девушка, которой вчера изменили в первый раз. — проговорил он. — Или я ничего не понимаю в этой жизни, — закончил он на выдохе последнюю фразу. — А пока быстрая экскурсия. Первая дверь это ванная, вторая гардеробная, там указал он на дырку в полу спуск в реальный мир. Что сидим? Кого ждем?
— Можно я после тебя, хочется поваляться еще пару минут, — потянувшись проговорила я.
— Да сколько угодно, кровать в твоем распоряжении — проговорил он и скрылся за дверью. Лениво потянувшись, перекатилась на место где только что лежал Влад и уткнувшись носом подушку, что пахла горечью грейпфрута и морем, задумалась.
Может Лист в очередной раз прав, я действительно слишком много заморачиваюсь? А стоит просто расслабиться и получать удовольствие здесь и сейчас.
Влад
Зайдя в ванну, уперся руками в деревянную столешницу под раковинами, и взглянул в зеркало. Я не понимал Машу и одновременно хотел защитить эту девочку от всего внешнего мира, но она видимо не привыкла доверять. Хотя вчера сама дала согласия поехать со мной. Зачем? Еще один вопрос на который не было
