совсем не имеет отношения к тебе.
Внезапно он берет мою руку и я, невольно вздрогнув, поднимаю взгляд. Темно-карие глаза отливают ледяным блеском, лицо непроницаемо, не выражает совершенно никаких эмоций. Этот человек либо мастерски скрывает все свои чувства, либо играет в какую-то непонятную мне игру.
— Я и не думала так, — я все еще силюсь хоть что-то разглядеть в нем. Кроме невыносимого напряжения от Йена ничего не исходит. Оно заражает и меня. Его ладонь все еще накрывает мою, прохладная и твердая. Что он хочет от меня?
— У нас с Дэймоном непростые отношения, но это нормальное явление. Соперничество — естественный ключ к разумному прогрессу и росту. Но разве тебе действительно хочется об этом сейчас говорить?
— Думаю скорее нет, чем да. — Совсем наоборот! Меня переполняет любопытство, но я деликатно умалчиваю об этом.
— Йен, уже поздно. Мне пора домой, — я не хочу продолжать разговор, и к счастью, собеседник не возражает. — Хорошо, я отвезу тебя.
— Нет! — мой голос звучит резче, чем я хочу — я вызову такси.
Йен испытующе буравит меня взглядом.
— Почему? Мне не сложно.
Я совсем не хочу еще час находиться рядом с Йеном. Это становилось пыткой. Кажется, таких людей называют энергетическими вампирами. В их присутствии вся жизненная сила словно испаряется, просачиваясь через поры.
— Нет, правда, — я решительно поднимаюсь с места, — я поеду на такси.
Йен открывает передо мной дверь, и мы выходим в сумерки осеннего вечера. Свежий воздух и прохладный ветерок приносят облегчение. Может, это атмосфера душной кофейни так подействовала, а вовсе не Йен? Вот он, стоит рядом и терпеливо ждет вместе со мной машину. Обыкновенный мужчина, и вовсе никакой не монстр, каким почему-то нарисовало его мое воображение. Просто все это слишком быстро происходит со мной, не успела я отойти от вчерашнего вечера с Дэймоном… дрожь проходит по всему моему телу. Ничего себе! В мыслях мгновенно возникают образы его горящего взгляда. Внутри все органы сжимаются в комок. Я снова оказываюсь на танцполе, руки Дэймона крепко прижимают меня за талию к себе, горячее дыхание скользит выше шеи…
— Мия, — голос Йена выдергивает меня из небытия, — твоя машина.
— Ах, да, спасибо. — и, снова, со свойственной ему обходительностью, он открывает передо мной дверь ярко-красного Соляриса и помогает сесть. Лед в глазах и стальной голос возвращают к реальности.
— Я надеюсь, ты не решила, что из-за Такомы чем-то теперь обязана мне? Поверь, ты не окажешься из-за меня в некрасивой ситуации, что касается работы. Я просто захотел выпить кофе в компании чудесной девушки. Не думай, что я… — он старается подобрать слово, но потом просто вздыхает и целует мою руку. Губы оставляют на руке прохладный след, как напоминание о сегодняшнем вечере… Йен стоит на тротуаре пока мы не заворачиваем за угол. Ну и ну. Любой другой девушке внимание такого мужчины было бы не просто приятно, а чертовски приятно! Но ведь меня с детства учили, что сказок не бывает. За маской каждого принца кто-то скрывается, и порой не всегда честный, и хороший. В мире настоящего нужно с большой осторожность относится как к людям, так и к тому, что они говорят. Йен не вызвал во мне ответной симпатии. Есть в нем нечто такое, что отталкивает и пугает.
Мои размышления прерывает таксист, мы доезжаем быстро, совсем без пробок, и когда я протягиваю деньги водителю, он отрицательно качает головой.
— Проезд оплачен.
Йен. Очередной жест благородства.
Наконец, я добираюсь до квартиры. Часы показывают 21.30. Все, чего я хочу, это принять душ. Попутно скидывая офисную одежду, и заказываю китайскую еду, забираюсь под душ. Теплая вода — то, что надо в такой вечер.
Не успеваю я высушить волосы, как в дверь звонят. Надо отдать должное доставщикам, работают они очень оперативно. Размотав полотенце, я быстро накидываю на себя длинную футболку, купленную еще дома, и иду открывать дверь. Звонок повторяется вновь. На этот раз дольше и настойчивее.
— Иду! — что за нетерпение. Не успеваю я повернуть замок, как дверь распахивается, и влетает Дэймон, на ходу рыча в мою сторону
— Значит Йен? Какого черта, Мия?!
Я не сразу прихожу в себя от такого напора и агрессивной наглости. Только когда он нависает надо мной, опершись рукой о стену, я понимаю, что происходит. Дэймон Рэй врывается ко мне домой без звонка, предупреждения, злой и раздраженный. Я усилием воли заставляю себя не смотреть на него, и тщательно сохраняя спокойный вид, выскальзываю из-под его руки. Теперь хотя бы он не давит на меня.
— Дэймон, ты в своем уме? Ты видел, который час? И кто дал тебе право врываться ко мне ТАК?
Он пропускает мою реплику мимо ушей, и, сложив руки на груди, повторяет свой вопрос
— Йен? Ответь мне!
Наверное, мне стоит бояться его. Испугаться незнакомого и обозленного человека. Но я не могу. Дэймон похож на взвинченного подростка. Волосы взъерошены, рукава белой рубашки как обычно закатаны по локоть, ворот расстегнут. Почему он так злится, что такого чудовищного я совершила, проведя вечер в компании его брата? Это была не ревность, и даже не чувство уязвлённого самолюбия, а необузданная чистая ярость. Но я не боюсь, не сейчас.
— Твой брат пригласил меня выпить кофе. Мы вполне мило побеседовали, и разъехались по домам. Это тебя разозлило?
Он выдавливает нервный смешок.
— Разозлило? Я держу себя в руках, не переживай.
— Даже и в мыслях не было.
Я вздыхаю. Вот он, человек-загадка. Раз уж он здесь, и уходить явно не намеревается, закрываю входную дверь и киваю в сторону барной стойки.
— Может, чай? Или кофе? Не хочу простоять здесь весь вечер, а тебе не помешает успокоиться.
Дэймон, не колеблясь, принимает приглашение и развязно плюхается на барный табурет. Я снимаю небольшую студию, и мои апартаменты не нуждаются в экскурсии. Дэймон быстро пробегает взглядом по гостевой зоне, кухне и на долю секунды задерживается на двуспальной кровати, умещенной за стеллажом с книгами. Этот стеллаж служит одновременно и стеной-перегородкой, разделяющей квартиру пополам. За маленькую уютную зону для сна я была особенно благодарна хозяйке квартиры, которая запросила за этот крошечный рай недвижимости вполне земную плату.
— Ты здесь живешь одна? — голос Дэймона становится спокойнее.
— Да, и очень этому рада.
Я завариваю чай и, подаю чашки. Сажусь напротив.
— Очень уютная квартирка, — он опускает глаза на свои руки.
— Ты ворвался ко мне, чтобы об этом поговорить?
— Я хочу знать, зачем ты пошла с Йеном и что он тебе сказал?
— Ну это тебя не
