потерпи немного…
Мягкий голос Эммы, наклонившейся к тени, добавлял странности ситуации. Не сговариваясь (не сговариваясь же?..), Фишер, покрыв свою руку чистой энергией Бездны, вцепился в собственную тень.
Застывшей Чарльз удивлённо наблюдал, как Фишер, проявляя небывалую нежность и вместе с тем жестокость, вырывает из пола собственную тень, всеми силами старающуюся сопротивляться неожиданно обезумевшему демону.
Женская версия Фишера держалась за тень, белея прямо на глазах. Её собственная тень странно сморщилась, скомкалась, но она не проявляла очевидных признаков того, что ей было больно.
Тень же, что должна была от столь грубого вырывания из основы умереть, вопреки всему не прекратила своё существование.
Это была самая жестокая и неожиданная полевая трансплантация, которую мужчина видел в своей жизни.
С другой стороны, не то чтобы он до этого их видел.
— Потом тебе обязательно нужно будет сделать ещё одну куколку… — задумчиво констатировал Ленз.
— Скажи что-то менее очевидное, головастик, — оскалилась Эмма.
Когда процедура завершилась и живая трёхмерная тень оказалась отделена от… тела демона, Фишер неожиданно перевёл на него взгляд.
Чарльз быстро понял, что хочет сделать ублюдок.
— Даже не думай, дружище, — беззлобно хохотнул Ленз. — Без лишних движений, эту птичку твоё сознание не переживёт.
Специальный инспектор почувствовал холод: к его виску грубо прислонили футуристический пистолет, в любой момент обещая прострелить голову. И, чёрт возьми, мужчина знал, что эти психопаты осмелятся выстрелить.
Он не знал, какого хрена происходило. Не знал, почему психи так резко переменились. Лишь мог догадываться: эти ублюдки вновь то ли заглянули, то ли побывали в будущем, и оно явно им не понравилось.
Самое паскудное, что делиться планами с ним они, очевидно, не собирались, уже друг с другом своими сверхъестественными способами договорившись обо всём.
Чего Чарльз не знал, так это того, что то, что эти психопаты смогли договориться друг с другом, уже было фактически невозможным чудом, от которого бесчисленные твари прямиком из Бездны, следовавшие за осколками, безмерно радовались.
Надежда зародилась ещё до того, как Феликс осознал свою миссию.
— Не волнуйся, — улыбнулся Фишер. — Для тебя это пройдёт безболезненно и с одной лишь пользой. Мы тебе не желаем зла, приятель.
Демоны одновременно оскалились.
Чарльз до боли сжал кулаки.
Грёбаные ублюдки.
Феликс подошёл и буквально засунул тварь в его тень, из-за чего та начала дрожать. Чарльз вздрогнул, почувствовав на спине холод. И не только на спине, но и под ногами, как бы это странно ни звучало.
«Не делайте резких движений, Мистер Харрисон», — мягко прошептал ему голос кошмара.
И мужчина сразу же понял, о чём говорил Пит.
«…!!!»
От неожиданно появившихся помех в голове специальный инспектор сморщился, схватившись за голову.
Он почувствовал силу. Силу странную, чуждую. Возникло такое чувство, будто у него то ли появилась новая рука, то ли разработались старая, про которую он и знать не знал.
Мужчина вытянул руку, потянувшись к чему-то незримому. Тень под ним, точно следуя его командам, подчинилась, выскочив в трёхмерное пространство.
«У вас настоящий талант! — воскликнул в голове Пит. — Отличная совместимость, Мистер Харрисон!»
Фишер странным взглядом смотрел на то, как легко подчинил тень его самый лучший друг. По крайней мере, в этой вариации.
— Тёмные сны… — пробормотал Феликс. — Да, это лежало на поверхности. Со мной Шеди был бы обречён, но с тобой у него будет шанс. Так будет лучше.
Эмма, восстановившись после трансплантации, безумно захихикала.
— Это лишь незначительно отдалит поглощение, красавчик, но и только. Кто знает, возможно, ваш друг умрёт даже раньше тебя?..
— Это всё равно лучше, чем та судьба, что его ждёт рядом с нами.
Замечание Ленза стёрло улыбки с лиц Феликса и Эммы.
Тень Чарльза задрожала от непонятного пока ему страха и скрытой радости: кажется, осознав, что не только остался жив, но и смог спастись от участия в «путешествии» с Феликсом, Шеди необычно обрадовался.
Мужчина не знал, над чем задумались демоны, но уже совсем скоро он понял, для чего ублюдок решил запихать ему в тень эту странную… теневую сущность.
Если генеральный директор или кто-либо ещё однажды потребует у него отчёт о произошедшем, то мужчина будет уверен, что сможет как-то, через зубную боль и ругательства, описать всё, кроме того безумия, что произошло дальше.
Разве что, в его голове отпечатались последние слова тварей, когда началось «Это».
— Кстати говоря, — как бы между делом заговорил Феликс. — Тебе стоит поторопиться, дружище. Из-за некоторых наших действий, которые были, но которых не было… скажем так, нас уже давным-давно вычислили и тебе следует как можно скорее покрыть своей силой весь флот. Мир. Доставай весь мир из комикса, приятель.
«Мы поможем вам, Мистер Харрисон», — не слишком уверенно поддержал его Пит.
«— !-.-!!!.-!!!-..!.!.-.!-..-!!!-!.»
По какой-то причине Чарльзу показалось, что он понял странный шум в голове.
Уже меньше, чем через минуту Чарльз, громко матерясь, отдав команду искусственному интеллекту, на космической скорости летел сквозь бесчисленные нити, окружённый гигантским барьером из собственной силы, пока твари отправились заниматься чем-то ещё, исчезнув с корабля. Барьером целой прослойки нуарного мира. Мира под луной, что собирался превзойти Вторую Луну.
Это был его худший рабочий день за всё то время, что он работает на Совет.
* * *
Я вновь открыл глаза, осознав себя в застывшем кадре. Звучит, конечно, странно, но это действительно лучше всего передавало ситуацию, в которой мы оказались: всё застыло. Мировые краски прекратили движение, время остановилось.
Сознание окончательно устаканилось, вернувшись в привычную ненормальную норму. Мозг вновь заработал так, как не работал ни один человеческий мозг, заставляя меня прислушиваться и анализировать каждую мельчайшую деталь, которая поступала в моё сознание.
Я хорошо запомнил, на каком моменте Гаррик решил позвать меня на прощальный разговор.
— Неплохое фото, приятель, — вполне себе искренне похвалил головастика я, уже зная, что он ответит.
— Дерьмо, а не фотография, — скривился мужчина, сжав в руках камеру. — Одни сплошные разводы, никакого баланса, нарушенные линии и формы, хреновый контраст…
Слушая абсолютно абсурдные жалобы Ленза, я почему-то беззлобно хмыкнул.
Я не был фотографом и не замечал того, что ему не понравилось. Как хреновому, но художнику мне понравилась композиция: открывшаяся картина вдохновляла и вместе с тем ужасала.
На нас смотрело Нечто. Нечто, существующее одновременно в бесчисленных мирах. Застывшее пространство вокруг окончательно дестабилизировалось, планы бытия смешались между собой, превращая окружающий пейзаж в кашу из энергий и концепций, подменённых прекрасными, фальшивыми нитями сущности Второй Луны.
Мы, твари океана, действительно были самыми опасными существами в проклятом нами же мироздании: энергия океана. Я чувствовал её. Пытаясь пробиться, мы, как и всегда, принесли
