class="p">Джулиус инстинктивно поймал.
— Что это? — он разглядывал предмет в руке, который выглядел и ощущался как кирпичик в белой полиэтиленовой упаковке.
— Резервный паек, — ответил виновато Ф. — Я знаю, это не идеально, но слуги Золотого Императора захватили кухни. После того, что случилось с Императрицей-Матерью, я не удивлюсь, если они попытаются нас отравить, так что я залез в запасы Челси.
Он не был удивлен, услышав, что у Челси был запас пайков. У нее тут, наверное, были запасы всего возможного на десять лет. Учитывая пыль в складках упаковки, паек в его руках мог быть старше него. Выглядело не аппетитно, теперь тема еды была поднята, и его желудок напоминал ему, что он не ел с завтрака, и сублимированная еда была лучше, чем ничего.
— Спасибо, — сказал он, разрывая упаковку.
Фредрик улыбнулся.
— Думаю, это мое слово. Я снова в долгу перед вами. Благодаря вам, моя кладка впервые в жизни получила историю. После шести веков в роли позора Бетезды у нас есть род с матерью и отцом, какими можно гордиться.
— Это был не я, — Джулиус откусил немного от безвкусного и твердого, как камень, батончика. — Ты уже понял все точки. Я просто был там, когда они соединились.
— Но вы убедили Челси признать их, — возразил Фредрик. — Вы заставили ее говорить, что мне не удавалось. Вы уже освободили нас от роли слуг, но тут вы освободили нас от Хартстрайкеров, и мы не можем достаточно отблагодарить вас за это.
Он сказал это искренне, но Джулиус в ужасе смотрел на него.
— Погоди, — сказал он, проглотив комок батончика. — Освободил от Хартстрайкеров? Вы же не уходите?
— Зачем нам оставаться? — спросил Фредрик, его не совсем зеленые глаза смотрели в глаза Джулиуса. — Мы были слугами на этой голове шестьсот лет. Для многих Харстрайкеров мы такими будем всегда. Мы уже боялись боя за наше полноправное место как кладки из вершины алфавита, особенно, когда мы подозревали, что мы не были детьми Бетезды, но теперь нам не нужно переживать из-за этого. Благодаря вам, мы уже не нижайшая кладка Хартстрайкеров, а первая кладка Золотого Императора.
— Мы все ещё не знаем, как он это воспримет.
— Не важно, как. Это правда. Даже если он будет в ярости, если Цилинь не отречется от нас — а я думаю, вы согласитесь, что дракон, которого мы встретили этим утром, слишком благороден для этого — он примет нас как своих детей, — Фредрик радостно улыбнулся. — Понимаете? Одним ударом мы из слуг в нашем доме превратились в королевичей. Дети императора! Знаете, как это важно для моих братьев и сестёр? Как это важно для меня?
Джулиус понимал теперь. Правда всплыла так быстро ранее, и он не задумался, что эти открытия означали бы для драконов кладки «Ф». Он даже не думал, что они уйдут, что было глупо. Кто хотел бы остаться и бороться за признание в клане, который всегда относился к ним как к мусору, когда они могли получить новое начало как дети императора? Если их не убьет гнев Цилиня, Джулиус мог представить радость Сяна из-за новости о детях. Как только он преодолеет шок, он, наверное, примет их с распростертыми объятиями. Джулиус даже не знал, что чувствовал насчет этого.
Он должен был радоваться. С тех пор, как он узнал праву об их ситуации, он боролся за свободу кладки «Ф», и как он мог не желать им будущего, полного любви и стабильности. Но при этом Джулиус хотел, чтобы хотя бы часть Хартстрайкеров не видела в нем только орудие. И он боялся потерять Челси, потому что, если Ф уйдут, она тоже, а почему нет? Кроме Джулиуса, их семья ненавидела и боялась ее. Без детей она не имела причины оставаться, и хоть это было эгоистично, Джулиус печалился. От всего этого. Даже если в этот раз был повод радоваться, ему надоело терять тех, кто был ему дорог.
Он все еще пытался разобраться в этом узле эмоций, когда телефон зазвонил в кармане. Громко, что было странно, ведь обычно он выключал звук. Рингтон прошел дальше трех первых нот, и он вспомнил, почему. Его телефон играл «Имперский марш» из «Звездных войн», а эту мелодию он выбрал для Неизвестного.
Номер Боба.
Джулиус бросил недоеденный паек на пол, вытащил телефон из кармана как можно быстрее. Когда открылся дисплей в дополненной реальности, он увидел, что это был не звонок. Боб прислал ему фотографию. Селфи, если точнее, и плохое. Его лицо почти не попало в кадр. Фокус был на пейзаже за ним, и Джулиус вздрогнул, поняв, что видел. Боб стоял на парковке под улицей Шанса на Небесных путях, в паре улиц от старого дома Джулиуса и Марси в СЗД. Он пытался понять, зачем Боб прислал ему такую фотографию, когда телефон выхватили из его руки.
Не было звука открывшейся двери или шагов по каменному полу, но, учитывая, в чьих комнатах они были, Джулиус не удивился, когда увидел рядом с собой Челси, сжимающую его телефон с убийственным оскалом на лице.
— Нашла тебя, — прорычала она.
— Челси, стой, — сказал Джулиус. — Не нужно спешить с…
Но когда она слушала? Его телефон упал на пол, выроненный Челси. Она бросилась в пустое пространство между ними. Магия дракона следовала за движением, как лезвие, рассекая воздух, как коготь, она нырнула в брешь, пропала на его глазах.
— Нет!
Джулиус бросился за ней, но его руки поймали лишь воздух, брешь закрылась. Когда стало ясно, что она ушла, он повернулся к Фредрику.
— Что это было?
— Она телепортировалась, — гневно сказал Ф.
Джулиус это уже понял.
— Но как? У нее нет Клыка, — она не носила оружие. Джулиус сомневался, что она была обутой.
— Ей уже не нужен Клык, — гордо сказал Фредрик. — Если вы не поняли по ее чарам на этом месте, моя мама — неплохой маг, и она использовала тот Клык шестьсот лет. Этого достаточно, чтобы умный дракон придумал похожее заклинание.
Джулиус все еще не мог в это поверить.
— Так Челси все время могла перемещаться сама?
— Как еще она умудряется быть всюду? — Фредрик пожал плечами.
Это кое-что объясняло.
— Так она может переноситься усилием воли ко всем в семье?
— Нет, это от меча, — сказал Фредрик. — Как реликвия Кетцалькоатля, Клык Защитника напрямую связан с магией клана, со всеми нами. Челси может только прорезать путь к местам, которые знает, и она не может перемещать других. Без меча ее дыры пропускают только ее, и только если она быстрая.
— Но
