чтобы ужин уже стоял на столе. Судя по ее осунувшемуся лицу, последние дни она провела в не меньших переживаниях, чем я и Дэймон. Она деликатно осведомляется о состоянии Картера, и незаметно смахивая слезу, извиняющимся тоном добавляет:
— Я взяла на себя смелость начать собирать ваши вещи, мистер Рэй, — при этом она как-то дольше обычного задерживает на мне взгляд.
— Вещи Мии тоже следует упаковать к концу недели, — говорит Дэймон тоном, не терпящим возражений.
— Я сама в состоянии собраться.
Агнесс кивает.
— Как скажете.
Больше не говоря ни слова, она выходит, оставляя нас одних.
— Мне показалось, или я чем-то обидела Агнесс?
Дэймон притягивает меня к себе и помогает снять пальто.
— Нет. Совсем не ты. Она злится скорее на меня.
— За что? — удивляюсь я.
Дэймон равнодушно отвечает:
— За Йена. Она не верит, что то, что произошло с Картером — его рук дело.
Дэймон увлекает меня за собой.
— Ей тяжело признать, что он больше не тот Йен, которого она знала. Но не стоит об этом, Мия. Все пройдет. Вот увидишь. Скоро все встанет на свои места. Не дожидаясь моего ответа, он подхватывает меня на руки.
— Давайте примем душ, мисс Бастерс.
— Вам невозможно отказать, мистер Рэй… — я обвиваю руками его шею, и довольно мурча, Дэймон несет меня по лестнице в нашу спальню.
Следующее утро выдается суматошным. Я долго не могу собраться. Все валится из рук. Часть вещей Дэймона уже стоит уложенная в чемоданы, и это состояние нервозности просто не дает мне покоя.
Я долго вожусь с волосами, убирая их в тугой узел на затылке. Затем дольше, чем следует выбираю одежду. Сдавшись, останавливаюсь на черных брюках и белой блузке, выгодно подчеркивающей мою грудь. Дэймон уже ждет меня с ключами в руках.
— День не задался? — участливо спрашивает он, с нескрываемым весельем наблюдая, как я судорожно мечусь в последних сборах.
— Тебя это забавляет, да? — обиженно поджимая губы, спрашиваю я.
Мы спускаемся в лифте на подземную парковку.
Дэймон ехидно улыбается.
— Мне не стоило вестись на твои провокации, и давать тебе поспать «еще немного», — он шуточно изображает мой тон.
— Это твоя вина! — парирую я. Дэймон открывает передо мной дверь БМВ и замирает в замешательстве
— Моя? О чем ты?
Я встаю на цыпочки и тянусь к нему. Дразняще касаюсь его щеки губами.
— Если бы этой ночью ты дал мне выспаться…
Дэймон напрягается, я чувствую его мышцы под своими руками.
— Ты и сама не слишком-то возражала…
— Будь джентльменом и уступи мне, — шутливо требую я. Дэймон смеется и картинно озирается по сторонам
— Джентльмен? Где ты его здесь видишь?!
Закатываю глаза и тут же получаю шлепок по заду.
— Это за опоздание! И не спорь! — он пресекает мою попытку возмутиться.
Так перекидываясь дразнящими намеками и пошлыми шутками, мы добираемся до Сити. Проводя меня в кабинет, Дэймон закрывает за собой дверь и разворачивает меня лицом к себе. Он целует меня и его поцелуй выходит горячим и нежным одновременно.
— Сегодня меня не будет в офисе. Мне надо решить последние вопросы по перевозке Картера. Его состояние стабилизировалось, и сейчас самое подходящее время. Я заберу тебя вечером.
Согласно киваю.
— Хорошо.
Дэймон медлит, проводит тыльной стороной ладони по моей щеке.
— До встречи детка.
Я вижу, что ему явно не хочется оставлять меня одну и подталкиваю его к выходу.
— Идите, мистер Рэй. Я буду ждать вас здесь.
Дэймон на прощание чмокает меня в лоб.
— Отлично!
Дверь за ним закрывается, и я начинаю заниматься сборами. С чего начать? Понятия не имею. Но это из разряда тех трудностей, которые так приятно решать.
Упаковываю свой макбук, собираю рабочие бумаги, личные документы. Надеюсь, я не совершаю глупость. Когда вещи собраны, я начинаю бесцельно бродить по кабинету, в поисках того, чем еще себя можно занять. И тут же вспоминаю, что раз мне не удастся увидеться с матерью, стоит хотя бы ей позвонить. Она имеет право знать, что меня какое-то время не будет в стране. Набираю ее номер и терпеливо жду ответа. В трубке раздаются размеренные гудки. Что ж, возможно, она увидит, что я звонила, и додумается перезвонить. Тогда и скажу ей. Нажимаю отбой. В эту самую минуту в дверь кабинета раздается тихий стук.
— Да? — последнее чего бы мне сейчас хотелось, это с кем-либо разговаривать. Дверь открывается, и я вижу взъерошенную голову Дэймона. С облегчением выдыхаю и с немым вопросом уставляюсь взглядом на него. Что с ним такое?
— Зачем ты стучишь? — шутливо спрашиваю я. В этот момент он заходит в кабинет и захлопывает за собой дверь с такой силой, что стекла начинают дрожать.
— Дэймон?
— Почти! — я вскрикиваю от неожиданности и испуга. Передо мной стоит Йен. Точная копия своего брата. Он плохо выглядит. Лицо заросло щетиной, некогда тщательно убранные волосы теперь растрепаны и торчат во все стороны. Он поднимает на меня взгляд, и в его налитых кровью глазах я вижу столько ненависти и отвращения к себе, что невольно пячусь назад. В голове судорожно проносятся мысли, что делать? Кричать и звать на помощь? Вряд ли в обеденный перерыв кто-то есть на этаже. Защищаться? Чем? Шарю глазами по сторонам в поисках того, что бы могло мне помочь, но Йен обрывает мои попытки безудержным смехом. Я слышу в нем нотки сумасшествия. Дэймон был прав, когда говорил, что его брат болен. Вот только вряд ли это должно меня успокаивать сейчас.
— Ну здравствуй, Мия! — Йен перестает смеяться и прислоняется к двери, сложив руки на груди, — давно не виделись, да?
Выдавливаю слабое подобие дружелюбной улыбки.
— Да, пожалуй.
— Хотя нет… — Йен прищелкивает языком, — я-то как раз видел тебя даже чересчур часто в последнее время. Было приятно следить за твоей жизнью, в которой нет места мне.
— Йен, мы можем решить все недоразумения. Ты зол на меня, но я не понимаю, чем заслужила это? — единственное, что я сейчас могу сделать, это тянуть время. Как и тогда, в переулке. В прошлый раз это спасло меня, вот только поможет ли в этот?
Йен медленно отстраняется от двери и, запустив руку в карман брюк, что-то достает оттуда. В свете ламп сверкает холодная сталь, и я вижу направленный на меня револьвер.
— Я зол не на тебя, Мия. Правда, — пренебрежительно отвечает Йен и одновременно взводит курок.
— Ты просто оказалась не в то время не в том месте.
Чувствую, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Губы пересыхают
