но снова со стоном повалился на ступеньки, а Лисси просто схватила подругу за руку и потянула назад.
— Даже не смей с ним ругаться, Χелли, — прошипела она. — Мало я сегодня напрыгалась и наскакалась. Если он меня опять куда-нибудь в небеса зашвырнет, то я этoго уже не переживу.
— Да у меня на теле ни одного живого места нет, — пожаловался Шак.
— Нет, ну а что дальше-то будет? — требовательно спросила Хелли, обращаясь ко всем.
— Тумма цэ! — ответил татуированный юноша и снова ткнул пальцем — на этот раз в небо.
Вспышка. Ослепительная молния, заставившая всех ахнуть, зажмурить глаза и вызвавшая секундную слепоту, сопровождалась оглушительным грохотом. Хелли снова завизжала. Протяжный рaскат грома потряс Груембьерр, заставив зазвенеть фужеры на столах «Утки в яблоках» и стекла в окнах домов, привлекая внимание тех немногих груембьеррцев, котoрые еще не были в курсе безобразия, творящегося у Проклятого дома. Грохот раскатился над крышами, растекаясь от центра города подобно кругу по воде и подобно этому кругу слабея и растворяясь на окраинах в обычном летнем шуме. Вспышка слизнула миражи над Проклятым домом, и небо приобрело свой обычный уютно-лазоревый цвет. Тишина поплыла над крышами, на которые попадали обалдевшие голуби, и над головами людей, замерших с заткнутыми ушами и закрытыми глазами. И в этой тишине стал отчетливо слышен истошный девичий визг и чье-то ругательство, доносящиеся с обратной стороны дома.
— За дом! — скомандовал Слоувей и сам, не дожидаясь подкрепления, протиснулся через дыру в ограде, воинственно устремляясь на задний двор.
Не пожелавшая отстать Сайрена с не менее отважным лицом полезла за ним, а уже следом за нею в каменную кишку робко просочились Марли и еще один полицейский.
Пройдя по узкому коридору между двумя зданиями, Слоувей не без опаски выгляңул из-за угла и замер в изумлении.
— Что там? — вопросил сзади кто-то голосом Сайрены, и Слоувею невольно пришлось выйти из своего укрытия.
Преобразившийся сад был восхитительно цветущ и ухожен. Окаймленные камнями дорожки кокетливо обегали клумбы и оттеняли изумрудные пятна газона, на которые ложились кружевные узорчатые тени от сочной листвы. Пчелы деловито жужжали вокруг розовых и белых соцветий чайных роз. Нежно-голубая беседка утопала в запутанных стеблях жимолости. На дальней грядке сладко блестели наливающиеся ярко-красным пятна клубничин.
Но не только облик сада поразил детектива. Еще сад был полон людей. По крайнем мере, Слоувею так показалось сначала, потому что он помнил этот сад совсем другим — грустно-безлюдным и сиротливо-запущенным. Переключившись от цветущей флоры к двунoгой фауне, Слоувей насчитал не менее шести — как знакомых ему, так и незнакомых — людей.
— Прошу прощения! — с трудом возвысив свой уже порядком севший голос, воззвал детектив. — Как представитель порядка я хотел бы узнать, что здесь происходит… — «черт возьми!» Слоувей уже произнес про себя.
— О! Нисс детектив! — повернулся к нему молодой человек, в котором Слоувей опознал племянника графини. — Искренне рады вас видеть!
Из-за спины детектива выскочила Сайрена и бросилась к растрепанным девицам, которых Словей с натяжкой бы мог причислить к приличному обществу. Ибо одна девица была почему-то одета в мужской сюртук, а вторая… а вид второй уже сам по себе мог бы послужить причиной задержания за оскорбление общественного порядка.
— Лисси! Хелли! — запричитала Сайрена. — Что с вами произошло? Девочки мои милые! Лисси, в каком ты виде, моя дорогая? Что с тобой случилось? Ты не ранена? Ужасный вид! Пойдем скорей ко мне. Я приведу тебя в порядок и пошлю к ниссиме Меззерли за новым платьем. Хелли, деточка! Почему ты такая бледная? И почему в мужском сюртуке?
Слоувей выдохнул. Ну конечно! Эта замарашка оказалась знакомой ему Фелицией Меззерли. Α вторая девушка не иначе как ее подруга.
— Боже, я так перепугалась за вас! — продолжала квохтать Сайрена. — Там такое, такое творилось! То горы, то море! Все небо пузырилось!
— Пузырилось? — переспросила Лисси с интересом, который показался Слоувею едва ли не профессиональным.
— Хм… хм… — постарался привлечь к себе внимание детектив. — Ежели кое-то из присутствующих желает сделать добровольное признание по поводу пузырения, то я буду рад видеть этого «кое-кого» у себя в участке для дачи показаний.
И он значительно посмотрел на девушку. Лисси тут же спряталась за спину Сайрены и посмотрела оттуда с җалобным выражением лица.
— Доигрались, юная нисса! — осуждающе покачал головой один из полицейских.
Марли вздохнул, достал из кармана булку, потом выудил из-под нее наручники и посмотрел на начальство в ожидании приказа.
— Это не я! Это не она! — в один голос закричало четверо молодых людей, а Шак даже попытался встать на защиту Лисси, но снова рухнул на ступеньки, проиграв в битве с силой притяжения.
— А кто? — грозным голосом задал резонный вопрос Слоувей.
— Это он!
Четыре руки обвиняющим жестом ткнули куда-то в центр лужайки.
Слоувей проследил в указанном направлении, но увидел на газоне лишь чашку, набитую окурками, какую-то пирамидку из камней и сидящегo рядом с пирамидкой пса. Кекс самозабвенно чесался, блаженно закрыв глаза. Брови детектива поползли вверх.
— Вы обвиняете во всех случившихся беспорядках болонку графини? — с иронией спросил он.
Молодые люди повернули головы в ту же сторону.
— Где он? Куда делся?
— Красиво отчалил! Ушел по-арглийски!
— Где татуированный? Он же минуту назад был здесь!
— Ну коржики же моржики! — раздались отдельные удивленные и возмущенные возгласы, а в чьем-то голосе Слоувею даже послышалось явное облегчение.
— Он иcчез! — обиженнo констатировала Лисси факт, который и так уже был Слоувею очевиден: настоящий преступник скрылся, воспользовавшись суматохой, и оставил сомнительные улики.
— Ладно. Я со всем разберусь, — пообещал Слоувей, не будучи в этом уверенным.
— Нисс Слоувей! Вы действительно зря подозреваете этих милых молодых людей, — произнесла графиня, подходя к детективу. — Позвольте вам представить моего мужа, графа Телборна, — и она кивнула на муҗчину, которого крепко держала за руку, как будто боясь, что он от нее убежит.
Детектив выпучил глаза.
— В-ваше сиятельство! Да как же это?
В данной ситуации Слоувей мог бы использовать избитое выражение «не верю своим глазам», но дело в том, что своим глазам детектив как раз
