он оборвал себя на полуслове.
Верховный жрец увидел, как сильно побелело его лицо. Глаза вылезли из орбит. Их взгляд устремился куда-то за спину Чудамани.
Даже не оборачиваясь, Верховный жрец все понял. Перед ним на мостовой возникла огромная тень. Голова на длинной шее. С острым рогом на конце. Раздался громкий свист, словно над ухом воздух рассекли плетью. Позади с одного из домов посыпалась штукатурка.
Чудамани горько усмехнулся.
«Видимо, сейчас все и закончится».
[1] Древняя индийская пословица.
Испуганные вскрики женщин и плач детей потонули в монотонном яростном гуле, в который смешались дикие вопли наступающей волны врагов. Обнаженные, с бешено вращающимися глазами, они неслись вперед, подобно приливу. Тупые предметы, похожие на потухшие факелы, сжимаемые ими в руках, угрожающе рассекали воздух.
Никто не услышал свист спущенной тетивы. Никто не увидел, как двое из атакующих замертво рухнули на землю, пронзенные стрелами. Шанкар успел сделать еще два выстрела прежде, чем передние ряды безумной орды врезались в узкую живую цепь, подобно высокой мощной волне. Воины ощетинились копьями, и беззащитные обнаженные тела насаживались на бронзовые наконечники легче, чем мясо свинины на вертел. Но это нисколько не ослабило натиск нападавших. Скорее наоборот — вид крови своих сторонников только распалил их ярость и гнев. Воины не успели вытащить копья из тел пронзенных врагов, когда на них уже посыпался град ударов тупыми предметами. Нападающие наносили их с невиданным остервенением. Под напором атакующих кольцо стало прогибаться. Шанкар продолжал стрелять, выпуская из лука одну стрелу за другой. Каждая, направленная наметанным глазом, мгновенно разила врага. Но охотник понимал — стрел на всех не хватит, а воины Балдева долго не продержатся под яростным натиском безумцев. Последние уже начали охватывать живую цепь с севера и юга, плавно беря обоз в кольцо. В этот момент они походили на безудержную снежную лавину, готовую похоронить под собой неосторожных путников.
Шанкар не думал в тот момент, откуда взялась эта армия обнаженных людей. Где-то в глубинах сознания разум подсказывал ему, что это жители Мохенджо-Даро. Иначе и быть не могло. Это означало, что за время его отсутствия в городе что-то произошло. Нечто страшное и необъяснимое. И демон явно приложил к этому свои кровавые лапы.
Однако сейчас это не имело значения. Все, что имело значение — так это сдержать натиск обнаженных безумцев. И в данный момент Шанкар не представлял себе, как это сделать. Волна нападающих теснила кольцо воинов с запада, несмотря на существенные потери. Охотник потянулся к колчану и нащупал очередную стрелу… Она оказалась последней. Краем глаза он посмотрел на Абхе. Дочь старосты умело орудовала медным кинжалом, помогая сдерживать атакующих с северной стороны. Она не стояла бок о бок с воинами. Находясь на шаг позади них, Абхе наносила точные колющие выпады из-за их спин.
Выпустив последнюю стрелу, которая отправила к Богине-матери очередного ее последователя, Шанкар взглянул через плечо. У него защемило сердце. Окружение их отряда было завершено. Воины из живой цепи уже вплотную прижались к обозам. Зебу тревожно мычали. Только груженые зерном телеги не позволяли животным броситься наутек. Женщины прикрыли детей собственными телами, прижимая их лица к груди. Стараясь оградить своих чад от того, что происходит вокруг.
«Неужели все?».
Шанкар не хотел думать о том, что их жизни оборвутся сейчас, но все к этому шло. Еще немного, и живая цепь воинов оборвется, пропуская внутрь целые толпы обнаженных безумцев.
Охотник огляделся. На западе — высокие стены Мохенджо-Даро. Створки деревянных ворот распахнуты настежь. На мгновение Шанкару почудилось, что по ту сторону арки мелькнула чья-то тень. Массивная, с вытянутой шеей и длинным рогом на голове. Однако видение было мимолетным. Так, что охотник принял тень за игру воображения. На севере виднелась грунтовая дорога, идущая вдоль верховий Синдху в сторону Хараппы. Северо-восточнее, примерно в сотне локтей от места битвы, возвышались зеленые джунгли. Они тянулись на восток вдоль тракта в долину Сарасвати. Шанкар словно пытался разглядеть что-то, что помогло бы им переломить ход сражения. Но ничего подобного увидеть не удалось.
Охотник спрыгнул с телеги и положил руку на плечо Абхе. Та вздрогнула и повернулась к нему. Ее черные глаза были широко раскрыты. Грудь вздымалась от тяжелого дыхания. На лезвии кинжала виднелась кровь.
— Отдай кинжал, и спрячься за мной! — прокричал Шанкар.
Абхе отрицательно покачала головой.
Охотник сильнее сжал ее плечо:
— Быстро!
— Нет! — яростно выпалила она.
Шанкар наклонился к ее уху, намереваясь высказать все, что он думает о ее упрямстве. Что она выбрала неподходящее время для споров и пререканий. Но не успел. Он уже разомкнул губы, с которых готова была сорваться гневная тирада, как вдруг его взор привлекло какое-то движение. На северо-востоке. Там, где виднелись густые джунгли. Крепкие стволы пальм буквально ходили ходуном. Словно что-то продиралось сквозь лес. Нечто огромное. Продиралось с большой скоростью. Охотник похолодел. Он уже догадывался, кто это мог быть.
«Демон».
Деревья стали валиться на землю, однако треск от их падения полностью заглушался воем безумцев и шумом схватки. Шанкар будто бы позабыл о том, что живая цепь вот-вот прорвется. Забыл о том, что по-прежнему крепко сжимает плечо Абхе. Все его внимание оказалось сосредоточенно на том, кто вот-вот должен появиться из глухих зеленых зарослей. И он не заставил себя долго ждать.
Свалив еще несколько крепких стволов, на опушке джунглей показался он.
Огромная коричневая туша. Прочная кожа, под которой угадывались сильные мускулы. Красные глаза, наполненные слепой яростью. Яростью, которая требовала немедленного выплеска. Из пасти торчали огромные белоснежные клыки, а между ними виднелся длинный и толстый змеиный язык…
Шанкар моргнул… Затем еще раз… И еще… не веря своим глазам!
«Боги, да что это со мной?!».
Абхе, видимо, почувствовав его замешательство, медленно обернулась и проследила за взглядом охотника.
Клыки на поверку оказались бивнями. Змеиный язык — хоботом. Мысли Шанкара становились настолько одержимы демоном, что тот виделся ему буквально везде. Коричневая кожа, массивная туша и горящие слепой яростью красные глаза ввели его в заблуждение. Сыграли с воображением коварную злую шутку. Это оказался всего лишь слон… Всего лишь слон с крайне агрессивным настроем. И эта огромная туша, увенчанная спереди блестящими бивнями, сейчас неслась… Неслась прямо на них!
Охотник медлить не стал. В мгновение ока он рванул Абхе за собой, увлекая влево. С оглушительным ревом слон врезался в спины безумцев, готовых прорвать живую цепь воинов. Задние ряды оказались смяты и втоптаны в дорожную пыль массивными ногами
