мне пришлось быстро сдаться.
Проведя весь день с сыном, ближе к вечеру я его искупала и стала укладывать спать. Безумно соскучившись по нему, я лежала рядом с ним на большой кровати и вдыхала нежный аромат своего малыша. Он немного капризничал, но быстро успокоился. А сейчас он сладко сопел у меня под боком. Я аккуратно гладила его по спинке, пытаясь наверстать упущенное время с ним за последнюю неделю.
Переложив ребенка в детскую кроватку, я взяла радионяню и тихо вышла из спальни. Дима еще не вернулся домой. Он привез меня утром и сразу же отправился на работу. Спать еще не хотелось, поэтому я отправилась в соседнюю комнату. Именно в ней были сгружены коробки с нашей старой квартиры, где мы жили с сыном. Многие из них я уже давно перебрала. Все игрушки Ромы были внизу в гостиной, где он проводил большую часть времени. Моя одежда, которую я не стала забирать с собой, уже давно была разложена в нашей с Димой гардеробной. Но я не находила коробки, которые отложила, предварительно их подписав. В них лежали вещи, из которых Рома уже вырос, но они были в хорошем состоянии. Если у нас будет опять мальчик, они были бы кстати.
Спустившись вниз в поисках ответа, я нашла Галину Анатольевну на кухне. Они с Михаилом пили чай и о чем-то болтали.
– Уснул?
– Да. Много времени на это не потребовалось, – ответила я, ставя радионяню на стол.
– Он просто очень соскучился.
– Я тоже… Надеюсь, мое недельное отсутствие не сильно вас затруднило с Ромой.
– Аня, ты не должна об этом думать. Не переживай. Ты же знаешь, что я люблю с ним проводить время.
Я улыбнулась ей в ответ и обняла женщину, благодаря ее за всё.
– А куда делись коробки из соседней спальни? Я отложила некоторые и подписала, чтоб не перепутать с другими. Там были вещи, из которых Рома уже вырос.
– А, эти… – замялась Галина Анатольевна. – Мы их убрали.
– Куда?
Она не торопилась с ответом. Они переглянулись с Михаилом, и я сразу поняла, что-то было не так.
– Спроси своего мужа сама, – сказал Михаил.
Я обернулась и увидела Диму, входящего в дом.
– Всем привет, – с улыбкой сказал он, подходя ближе.
Дима обнял меня за талию и чмокнул в щеку.
– Как дела?
– Все хорошо. Только что спрашивала Галину Анатольевну о том, где коробки с вещами Ромы.
Они переглянулись друг с другом, и я поняла, что они что-то скрывали.
Дима взял меня за руку и повел наверх, хватая по пути какие-то ключи. Мы остановились возле двери спальни напротив нашей, которая всегда, как я помню, была заперта.
– Что происходит?
Мой интерес был оправдан. К чему вся эта таинственность? Мой муж ничего не ответил. Отперев дверь, он сделал жест, приглашая меня войти первой, но уже из коридора я все увидела. Это была свежеотремонтированная детская комната.
Я сделала шаг внутрь и огляделась. Здесь все еще пахло краской. Стены были выкрашены в нежно-голубой цвет. На полу лежал новый светлый ламинат, отличавшийся от темного по всему дому. В углу я заметила те самые коробки.
– Думаю, Роме здесь понравится. Нужно постепенно попытаться его отселить от нас до родов.
Дима подошел и обнял меня, пока я с интересом оглядывалась.
– Он еще маленький, чтобы спать в отдельной комнате, – прошептала я, чувствуя ком в горле.
Эти эмоции не были связаны с тем, что мне не хотелось отдаляться от сына. Я знала, что рано или поздно этот момент должен наступить. Меня захлестнула благодарность к своему мужу. Дима так заботился о нас. Все брал на себя. Мне стоило только сказать или даже намекнуть о своем желании, он сразу все исполнял. Даже в лучшем виде, чем я себе представляла. Но иногда ему даже не приходилось что-либо говорить. Он делал многие вещи наперед.
Я опустила взгляд на наши сцепленные руки на моем животе. Дима поцеловал меня в висок и стал спускаться ниже, проводя губами вдоль линии шеи. Я обхватила его голову ладонью и притянула к себе ближе, чувствуя, как он начинал возбуждаться.
– Я так тебя люблю, – низким голосом произнёс он, проводя рукой вверх, чтобы обхватить мою грудь.
– Я тоже тебя люблю, – сбившимся дыханием ответила я, пытаясь отстраниться от него. – Кажется, ты забыл принять душ.
Дима ухмыльнулся и развернул мое тело к себе, крепко схватив за ягодицы.
– Пошли со мной.
Как бы меня не привлекало его предложение, но мне больше были по душе горизонтальные поверхности.
– Иди, – подтолкнула я его к выходу.
Дима не стал сопротивляться и вскоре отправился в нашу спальню, а я – в соседнюю, где все еще стояли неразобранными несколько коробок. Я открыла одну из них и увидела его.
Папа.
Эта фотография была единственной, что я увезла из своего дома. На ней были мы вместе с отцом. Мой выпускной ровно два года назад. Здесь мы были счастливы. Но спустя несколько недель все изменилось.
– Уверен, он бы гордился тобой, – прошептал Дима мне на ухо, выводя меня из задумчивости.
Сколько времени я провела так, пялясь на фото? Дима уже успел искупаться. От него пахло гелем для душа.
– Он всегда хотел видеть тебя сильной девочкой.
– Я слабая… – вырвалось у меня, и я почувствовала, как сжимаются мои ребра при вдохе.
– Не говори так.
Дима стал гладить мои предплечья успокаивая. Я быстро взяла себя в руки. Ни разу за эти два года я не позволила себе пролить ни слезинки по своему отцу.
– Ты не хотела бы съездить к нему?
Я судорожно покачала головой.
– Не хочу и не буду.
– Твое право.
– Как только я это сделаю, мне придется признать, что его нет. Мне до сих пор не хочется этого делать.
– Ты должна отпустить. Не держи это в себе.
– Не
