Вика со скоростью ветра вылетает из комнаты.
На стремительное бегство одной из невест Эдик реагирует с хладнокровным спокойствием, вызывающим у меня определенные сомнения.
— Ты знал, что ее режиссер появится?
— Догадывался, — небрежно пожимает плечами Круглов. — Не забывай, что я нахожусь в гримерках театра практически двадцать четыре на семь и много чего интересного слышу. Скажу больше, об этом догадывался даже жених.
— Блин, как же неловко получилось, — с досадой выдыхаю я.
— Да нормально. Это же Вика. Никто особо не удивится. Зато весь фокус внимания сосредоточится на вас. Ищи положительные стороны, Варюх. Сдвоенные свадьбы — это, вообще, изначально херовая идея.
— Согласен, — раздается со спины голос Макса.
— Эй, женишок, тебе сюда нельзя, — пытается выпроводить его Эдик, но Красавин прет напролом.
Я растеряно наблюдаю за этим эпическим противостоянием слона и Моськи (утрирую, конечно) в отражении. На лице Максима застыло пугающее выражение, желваки на заострившихся скулах ходят ходуном, пиджак свадебного костюма распахнут, воротник топорщится, словно он одевался впопыхах.
Оттеснив в сторону Круглова, Макс рывком поднимает меня со стула и разворачивает лицом к себе. Теперь мы смотрим друг другу в глаза не через зеркало, и меня буквально сшибает с ног исходящей от Красавина разрушительной энергией. Крылья его носа воинственно раздуваются, линия челюсти окаменела, в потемневших глазах бушует ураган. Шестым чувством я вдруг отчетливо понимаю, что мой огнедышащий принц-дракон до чертиков напуган.
— Если ты тоже… — грозно начинает он.
Я закрываю его губы ладошкой, не давая закончить абсурдную мысль.
— Люблю тебя, дуралей, и никуда никогда не сбегу. Поганой метлой теперь от меня не отмашешься. Сам напросился, Красавин. Придется терпеть мой несносный характер до конца жизни, — тихо шепчу я, ласковой кошечкой прильнув к своему заведенному мужчине и позволяю ему целовать меня с остервенелым голодом.
— Как же вы достали! Все, я умываю руки, — сокрушенно бросает Эдик, и, оглушительно грохнув дверью, оставляет нас с Максом наедине.
— Я обожаю твой несносный характер, Варь, — оторвавшись от моих губ, серьезно говорит Красавин. — И взамен поганой метлы куплю ультрасовременную швабру. Главное, не улетай на ней далеко. Хочешь, хоть каждую ночь будем устраивать шабаш в нашей спальне?
— Хочу, — чувственно шепчу я в ответ, пробираясь ладонями под его пиджак. — Как насчет того, чтобы немного опоздать на церемонию?
Варвара
В малом зале Третьяковской галереи не протолкнуться, сверкают вспышки фотокамер, любители искусства и именитые критики толпятся перед выставочными работами, заграждая мне обзор. Макса нигде не видно, Вика, с которой мы сюда приехали, тоже успела раствориться в толпе. Рассердившись на обоих, кручу головой из стороны в сторону, и, встаю столбом, наткнувшись взглядом на собственное изображение. Знакомая до рези в глазах, увеличенная фотография находится в самой сердцевине центральной стены. Это тот самый снимок, что восемь лет назад прислал мне Макс, буквально вынудив возобновить наше общение. А сейчас на свою фотографию смотрю не только я, но и сотни поклонников его таланта — здесь, а к завтрашнему дню увидят сотни тысяч — в сети.
От волнения у меня мокнут ладони и подскакивает пульс. Дрожащими пальцами разворачиваю пригласительный билет, чтобы прочитать название выставки. Я так боялась опоздать, что обратила внимание только на время и адрес.
«Моя.»
Звучит лаконично и максимально просто, но я-то знаю, что кроется за этим безобидным словом. Перед лицом всего мира Макс заявил на меня права, но при этом снисходительно позволил другим любоваться десятками моих фотографий. Не только из ботанического сада в Сочи. На стенах выставочного зала я вижу и другие снимки, сделанные явно не им и в разные года. Подозреваю, что авторство трети работ принадлежит Вике, но сняты они почти так же талантливо и завораживающе красиво.
Близнецы … Этим все сказано.
К тому моменту, как собравшиеся посетители выставки начинают меня узнавать, и, шушукаясь между собой, бросать в мою сторону любопытные взгляды, высокая мужественна фигура Красавина вырастает рядом со мной и, обняв за плечи, уводит подальше от гудящей толпы.
Мы выходим через запасной выход и садимся в его глянцево-черный Лексус. Взяв с заднего сиденья огромный букет пионов, он кладет его мне на колени и с озорной мальчишеской улыбкой выжидающе смотрит мне в глаза.
— Сегодня лучше получилось, чем с кольцом?
— Сложно сказать, — напустив на себя важности, задумчиво пожимаю плечами. — Столько народу пришло, и ты почти сразу меня утащил. Я толком ничего не успела рассмотреть.
— Знаешь, Варь. Тебе очень сложно угодить, — все также довольно скалится Макс, сверкая белоснежными зубами. — Но я уверен, что ты лукавишь, чтобы меня подразнить и простимулировать на новые подвиги.
— Какой догадливый у меня муж, — быстро сдаюсь я и с радостным визгом бросаясь ему на шею, осыпая красивое лицо горячими поцелуями. — Самый-самый лучший, даже если выставка провалится…
— Варвара Красавина, вы меня задушите, — хохочет мой самый любимый белобрысый принц. — И с чего ты вообще взяла, что выставка провалится?
— Ну как же? Там же не только твои работы. Знатоки поймут и обвинят тебя в халтуре.
— Варь, никакой халтуры. Все фотографии сделаны моей рукой, — взяв мое лицо в ладони, на полном серьезе произносит он.
— Но как же… — теряюсь я.
— Это особый навык профессионального фотографа — делать живые кадры так, чтобы даже сама модель не заметила его присутствия…
Конец
Масаи — полукочевой африканский нилотский коренной народ, живущий в саванне на юге Кении и на севере Танзании.
Абердэр (англ. Aberdare National Park) — национальный парк, расположенный в районе хребта Абердэр в центральной Кении. Парк расположен примерно в 100 км к северу от самого большого города Восточной Африки — Найроби.
Мораны — младшие воины-старейшины племени Масаи.
Аркума — традиционная масайская дубинка. Деревянная палка с набалдашником на конце и шипом.
Африканский трипаносомоз человека, также называемый сонной болезнью, относится к трансмиссивным паразитарным заболеваниям. Его возбудителями являются простейшие рода трипаносом, передающиеся человеку при укусе мухи цеце, инфицированной паразитом от зараженных людей или животных.
Имеется в виду фраза из романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея»: «Каждый из нас носит в себе и ад, и небо».
Зеленое движение, «зеленые» — общее название групп, течений, неправительственных и политических организаций, занимающихся борьбой с разрушением окружающей среды и добивающихся большей гармонии во взаимоотношениях между человеком и природой.
