Михаил Лебедянский - Портреты Тициана

Ознакомительная версия.

Одной рукой прекрасная женщина поддерживает ниспадающую одежду, и эта рука с длинными тонкими пальцами тщательно выписана художником. В другой руке она держит цветы, мягким движением протягивая их невидимому нам персонажу, на которого она направила свой взгляд. Золотые тончайшие пряди волос нежно и легко рассыпались по обнаженной шее и открытому плечу, создавая необычайное ощущение тишины и спокойствия. Трудно представить себе образ более красивый, совершенный и чувственный, чем эта удивительная женская фигура, вдохновленная античным идеалом красоты и так проникновенно написанная Тицианом.

Помимо воображаемых портретных композиций, Тициан создал много парадных женских портретов: Портрет Лауры Дианти (частное собрание, Крейцлинген-Торгау), Портрет Элеоноры Гонзага делла Ровере (Галерея Уффици, Флоренция), Портрет Изабеллы д'Эсте (Музей истории искусства, Вена), Lа Bella (Красавица, Галерея Палатина, палаццо Питти, Флоренция), Портрет девушки (Лавиния, Национальная галерея Каподимонте, Неаполь), Императрица Изабелла Португальская (Прадо, Мадрид), Дома с блюдом фруктов (Картинная галерея, Берлин), Портрет дамы в белом (Картинная галерея старых мастеров, Дрезден), Саломея с головой Иоанна Крестителя (Прадо, Мадрид).

Начнем с портрета Элеоноры Гонзага делла Ровере, парного к портрету ее мужа. Фон портрета, как и на портрете императрицы Изабеллы Португальской и некоторых других парадных портретах, состоит из двух частей: на большей, нейтральной, написана модель, чей поворот головы направлен в ту сторону, где фон прорезан окном с далеким перспективным пейзажем. Среди деталей, составляющих окружение Элеоноры Гонзага, – часто встречающаяся у Тициана фигурка собачки, символ верности, и красивые настольные часы – знак богатства, родовитости, особого утонченного вкуса.

Сама герцогиня в дорогом платье, украшенном маленькими золотыми бантиками по всему полю ткани, свободно разместилась в изящном кресле. Дорогие украшения, кольца, золотая изящная цепочка, жемчужные серьги – все говорит о ее знатности и высоком положении в обществе. Лицо Элеоноры написано чрезвычайно тщательно, и, судя по спокойному, даже несколько равнодушному взгляду, сжатому рту с тонкими губами, всему ее выразительному, но по-человечески непривлекательному облику, художник точно передал, не польстив, ее облик и характер.

Совсем по-иному Тициан написал Изабеллу д'Эсге, в шестнадцать лет ставшую женой Франческо, герцога матуанского. Она была модницей, а кроме того, способствовала процветанию искусств, заказывала работы многим известным художникам, в том числе и Тициану. Когда ей было шестьдесят, она попросила Тициана написать ее в дни молодости и послала ему портрет юной поры ее жизни работы Франческо Франча. Портрет Франча до нас не дошел, а портрет Тициана сохранился.

Перед нами молодая красавица, одетая чрезвычайно дорого. Тициан восхитительно написал мех, которым покрыта одежда, декорированная затейливым шитьем; на голове Изабеллы пышный головной убор с драгоценной пряжкой, усеянной жемчужинами, ее рыжеватые волосы тщательно причесаны и волнистой линией обрамляют чистый открытый лоб. Среди всего этого великолепия лицо и открытая шея Изабеллы д'Эсте выделяются нежным оттенком живого человеческого тела, в котором дышит и бьется настоящая жизнь.

С ощущением искрометного праздника и веселья, которые в самые радостные минуты дарит нам жизнь, воспринимаем мы картину Тициана Дама с блюдом фруктов (Картинная галерея, Берлин). Женщина прекрасна красотой своей статной юной фигуры, открытым, добрым лицом и широким жестом рук, поднявших над своей головой большое блюдо, сверх меры заполненное фруктами, так что кисти черного винограда свисают по краям. Трудно представить лучший гимн во славу женской красоты, такого же природного дара, как цветы и плоды нашей природы.

Мир женщин, созданный Тицианом, не только соблазнителен, хотя это одно из главных его свойств. Мир этот – прелестью и зрелостью форм, красотой лиц, волос, рук, тонких, с ямочками у основания, пальцев – покоряет мир мужчин, и это дает женщинам превосходство. Тициан прославил женщину в своих произведениях. А женские образы, созданные им, в свою очередь прославили его и славят Тициана вплоть до сегодняшних дней.

Увидеть картину Тициана Венера перед зеркалом (около 1555) – большое везение, удача, даже счастье для каждого, кто любит живопись. Приобретенная в 1850 году императором Николаем I для Эрмитажа у потомка венецианского патриция Кристофоро Барбариго, эта картина украшала коллекцию Эрмитажа до 1930-х годов, а затем была продана американскому миллионеру Эндрю Меллону и в настоящее время находится в коллекции Национальной галереи искусства в Вашингтоне.

Поэтому вновь увидеть этот шедевр в стенах Эрмитажа в июне 2002 года действительно казалось несомненной радостью. Картина была представлена на выставке «Николай I и Новый Эрмитаж», где вместе с ней экспонировались еще три картины Тициана, приобретенные императором у потомков семейства Барбариго: Кающаяся Мария Магдалина, Портрет Папы Павла III и Христос Вседержитель. Таким образом, организаторы выставки предоставили зрителям редкую в настоящее время возможность сравнить Венеру перед зеркалом с другими эрмитажными картинами Тициана, в особенности с Кающейся Марией Магдалиной. Ведь когда-то, во времена Николая I, они висели в одном итальянском зале Нового Эрмитажа, напротив друг друга, в одинаковых рамах, из которых сохранилась только одна – на картине Кающаяся Мария Магдалина. Кстати, в этом же итальянском зале висели и две копии с картины Венера перед зеркалом, приобретенные раньше, чем был куплен в 1850 году сам подлинник.

Прошло четыре с половиной столетия с тех пор, как Тициан написал Венеру перед зеркалом. Канули в вечность Венецианская республика и суровые дожи, правившие ею. Венеция, «владычица морей», центр экономики и торговли, превратилась в музей, где толпы туристов со всего света любуются ее неповторимой красотой. Сколько событий свершилось в мире, сколько произведений искусства погубили пожары (в том числе и некоторые картины Тициана), сколько прошло войн, сколько завоевателей и победителей этих завоевателей прошло по страницам истории даже в одной только Италии, но, к счастью. время оказалось бессильным перед великим шедевром художника.

Венера перед зеркалом, сохраненная сотнями заботливых и преданных ей людей, предстает перед зрителями во всем блеске зрелой и свежей красоты, сияя красками, не увядшими и не поблекшими на протяжении долгих и трудных столетий. Как это удивительно уже само по себе!

За двумя стеклами, хранящими ее от пыли, влаги, ветра, прикосновений, покушений воров и «геростратов» современности, изуродовавших, находящуюся в Эрмитаже Данаю Рембрандта, Венера перед зеркалом радует каждого зрителя, обратившегося к ней с открытыми глазами, сердцем и умом. Не постарев за прошедшие столетия, она свободно и спокойно, не восхищаясь и не огорчаясь, взирает на свое отображение в зеркале, которое держит перед ней Амур. Восхищаемся мы, вглядываясь в облик богини любви и понимаем, почему с этой картины было сделано так много копий, сначала в мастерской самого Тициана, а затем, в разные века, другими художниками. Одни только копировали шедевр, другие, столь же знаменитые и прославленные, создавали собственные шедевры, в основе которых было то чарующее впечатление, те композиционные приемы, которые как первооткрыватель предоставил им Тициан. Среди великих последователей мастера мы можем назвать такие имена, как Веронезе, Рубенс, Веласкес. И нам, простым восхищенным зрителям, еще приятнее осознавать себя хоть чуть-чуть приобщенными к возвышенному художественному Олимпу.

Венера перед зеркалом поражает сохранностью красочного слоя. Как же тщательно выбирал краски для своей палитры Тициан, что они и через сотни лет выглядят не потерявшими своей цветовой силы, насыщенности, тонкой и точной передачи видимого мира. Тициан работал вдохновенно, безошибочно передавая красочность окружающего мира. Ему это было под силу и в молодости, и в зрелости, и, что особенно удивительно, в старости. Ведь Венера перед зеркалом – даже если отложить в сторону споры о дате рождения Тициана – была создана художником, когда ему, по разным подсчетам, уже перевалило за шестьдесят лет. А цветовое восприятие мира, верность глаза, крепость и уверенность руки, техническое мастерство, композиционная фантазия находились на вершине творческой зрелости.

Ознакомительная версия.