Реакцию неискушенной публики предугадать не трудно: шок, ужас и хохот. Зрители столбенели, художники не верили своим глазам; критики называли выставку по-разному: кто «незабываемым событием», а кто «вражеским нашествием». Когда экспозицию привезли в Чикаго, студентов и преподавателей Чикагского института искусств так возмутил цветовой произвол и «искаженные» формы человеческого тела на картинах Матисса, что студенты устроили пародийное судилище над «Генри Матрасом» и сожгли копии трех его произведений. Чикагский институт искусств, очевидно, справился с этим синдромом. Сегодня в его коллекции находится сорок две работы Матисса.
АНРИ МАТИССУ БЫЛО ТАК СКУЧНО ТРУДИТЬСЯ КЛЕРКОМ В ЮРИДИЧЕСКОЙ КОНТОРЕ, ЧТО ОН ПРИНЯЛСЯ ИЗВОДИТЬ ПРОХОЖИХ, ОБСТРЕЛИВАЯ ИХ ИЗ ОКНА ГОРОХОМ И ШАРИКАМИ ИЗ ЖЕВАНОЙ БУМАГИ.
АЛЬБЕРТ, ОТДАЙ МОЛЬБЕРТ!
Сложные отношения Матисса с Америкой отмечены еще одним драматическим событием, связанным с Альбертом Барнсом, которого художник повстречал в Париже. Барнс, богатый и эксцентричный изобретатель, увлекся идеей художественного образования и собрал огромную коллекцию живописи и скульптуры. В 1922 году он основал фонд своего имени, построив школу-музей в Мерионе, пригороде Филадельфии.
В 1931 году Барнс попросил Матисса сделать огромную настенную роспись для трех арок в парадном зале фонда. Эта работа головокружительных размеров 16 на 4 метра стала самым крупным произведением Матисса, ничего подобного он прежде не предпринимал. Темой росписи стала интерпретация его раннего «Танца», и Матисс с жаром принялся за дело, изобретая специальные лестницы на колесиках и кисти с длинными рукоятками. В 1933 году произведение и его автор прибыли в Мерион; установка росписи проходила в столь напряженной атмосфере, что у Матисса случился микроинфаркт. Он вздохнул с облегчением, когда все три работы наконец заняли предназначенное им место, но тут Барнс объявил, что не намерен кому-либо их показывать. Параноидальный Барнс никому не позволял входить в здание фонда без своего личного разрешения, в котором он категорически отказывал прессе, коллекционерам и музейным кураторам. Матисс был в отчаянии.
Барнс умер в 1951 году. В завещании он строго-настрого наказал, чтобы его коллекция сохранялась в том виде, в каком она была при его жизни: с нетрадиционной развеской картин (Барнс группировал работы не по периодам или персоналиям, а по темам), режимом работы (музей открывали для публики лишь дважды в неделю) и размещением (коллекция не должна покидать здание музея). В недавнее время члены правления фонда решились пересмотреть ограничения, наложенные отцом-основателем; кроме всего прочего, эти ограничения угрожали финансовому благополучию музея. В 2002 году началось громкое судебное разбирательство с целью оспорить завещание Барнса, и в 2004 году суд вынес решение в пользу истцов. Сегодня фонд Барнса строит новый музей в Филадельфии. Росписи Матисса будут перенесены в это здание вместе со всей коллекцией Барнса.
А где-то там очень и очень сердится Альберт Барнс.
ТРОФЕИ
Когда нацисты пришли к власти в Германии и принялись очищать музеи от «дегенеративного» искусства, среди тех, кто подвергся атаке, был и Матисс. Его картины убрали из всех немецких музеев, а затем продавали на аукционах с целью пополнить казну иностранной валютой. Самой нашумевшей акцией стал аукцион Фишера, состоявшийся 30 июня 1939 года в швейцарском городе Люцерне; на продажу выставили произведения художников от Винсента Ван Гога до Пабло Пикассо.
Сообщество коллекционеров и музейщиков раскололось. Должны ли они спасти это искусство от уничтожения или лучше проигнорировать аукцион в знак протеста? Многие музеи бойкотировали продажи, но представители Брюссельского музея искусств сочли своим долгом спасать шедевры; Люцерн они покинули со сказочным уловом — картинами Гогена, Пикассо и Шагала.
На аукционе присутствовал и Пьер Матисс, сын художника, приобретавший картины от имени Джозефа Пулитцера; главной целью Пьера было вернуть картину отца «Купальщицы с черепахой», написанную в 1908 году. Аукционист, явно симпатизирующий нацистам, отпускал язвительные замечания в адрес покупателей и презрительно ухмылялся, но к концу дня Матисс с Пулитцером вышли с картиной, купленной за гроши. Сегодня «Купальщицы с черепахой» висят в Музее искусств Сент-Луиса; картину передала в дар музею семья Пулитцера.
КОМУ ЧЕСТЬ СЕМЬИ, А КОМУ ГОЛОВНАЯ БОЛЬ
В начале 1920-х годов сын Матисса Пьер влюбился в ученицу своей тетки, школьной учительницы. Его возлюбленная, Клоринда Перетти, была дочерью богатого корсиканца.
Следуя обычаям семьи девушки, Пьер официально попросил руки Клоринды у ее отца, но гордый папаша отказал, заметив (совершенно справедливо), что молодой человек не имеет средств к существованию. Тогда Клоринда сбежала из дома и тайно вышла замуж за Пьера.
За очень короткий срок романтический брак по любви превратился в кошмар. Клоринда знать не знала, как подступиться к хозяйству, и не представляла жизни без армии слуг. Со своей стороны, Пьер ожидал, что жена отбросит прежние привычки и сварит, например, суп. Они разошлись всего через два месяца после свадьбы.
Отныне жизнь Пьера была в опасности. Консервативные донельзя корсиканцы к вопросам чести относились крайне серьезно, и отец Клоринды поклялся отомстить человеку, бросившему его дочь. Нож в спину мог быть вполне реальным исходом, останься Пьер во Франции, поэтому семья разработала план спасения: отправить Пьера в Нью-Йорк, подальше от взбешенных корсиканских папаш. В Америке Пьер занялся торговлей произведениями искусства и со временем заслужил немалое уважение тем, что познакомил американский рынок с работами своего отца и многих других современных мастеров.
25 ОКТЯБРЯ 1881 — 8 АПРЕЛЯ 1973
АСТРОЛОГИЧЕСКИЙ ЗНАК: СКОРПИОН
НАЦИОНАЛЬНОСТЬ: ИСПАНЕЦ
ПРИЗНАННЫЙ ШЕДЕВР: «ГЕРНИКА» (1937)
СРЕДСТВА ИЗОБРАЖЕНИЯ: МАСЛО ХОЛСТ
ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ СТИЛЬ: КУБИЗМ
КУДА ЗАЙТИ ПОСМОТРЕТЬ: МУЗЕЙ КОРОЛЕВЫ СОФИИ, МАДРИД
КРАСНОЕ СЛОВЦО: «ЖИВОПИСЬ НУЖНА НЕ ПРОСТО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ УКРАШАТЬ СТЕНЫ КВАРТИР. ОНА ЕЩЕ И СРЕДСТВО ВЕДЕНИЯ НАСТУПАТЕЛЬНОЙ И ОБОРОНИТЕЛЬНОЙ ВОЙНЫ С ВРАГОМ»[18].
Кто он, это парень? Он выходит за любые рамки, он больше, чем просто большой художник, и понять его до конца просто невозможно. Если говорить о его творчестве, то для начала надо бы определиться, о каком Пабло Пикассо идет речь. О потрясающем основы изобретателе кубизма, о неоклассике 1920-х годов или о политически ангажированном художнике 1940-х?
Его личная жизнь не менее запутана. В ком мы видим подлинного Пикассо: в жадном до женщин малом, непрерывно меняющем любовниц? В бессердечном типе, которого одна из бывших возлюбленных назвала «нравственным ничтожеством»? В обозленном старике, не желающем видеть собственных детей? Или в харизматичном любовнике, обожаемом муже и преданном друге?
Чтобы приблизиться к пониманию Пикассо, надо представить его изображенным на кубистическом портрете. Кубизм часто позволяет видеть разом и левый, и правый профиль портретируемого, вот и в случае с Пикассо лучше рассматривать все стороны этого художника одновременно. Держать в уме различные ипостаси экстраординарного, подавляющего своим величием человека — задача не из простых. Но кто говорил, что кубизм — это просто?
ПРОСТО ПАБЛО, БЕЗ ИЗЛИШЕСТВ
При крещении Пикассо получил высокопарное (и очень длинное) имя Пабло Диего Хосе Франсиско де Паула Хуан Непомусено Мария де лос Ремедиос Сиприано де ла Сантисима Тринидад Клито Руиз-и-Пикассо — но давайте придерживаться привычного «Пабло». Его воспитывала стая женщин: волевая мать, бабушка, четыре тетки, несколько кузин и две сестры, причем все они баловали мальчишку сверх всякой меры. Отец, Хосе Руиз, сам был небесталанным художником и заведовал местным музеем; он учил сына рисовать, а когда к двенадцати годам Пабло превзошел отца, тот отдал ему свои кисти и больше к ним не прикасался. Позже Пабло начал подписывать свои произведения фамилией матери — Пикассо, отбросив отцовское имя, возможно отдавая этим должное силе материнского характера.
В тринадцать лет Пикассо поступил в школу живописи, его одноклассникам было лет по двадцать. Затем были академии Барселоны и Мадрида, где Пабло надолго не задержался, — он отправился в Париж. По-французски он не говорил ни слова, денег отчаянно не хватало, выживал он с трудом, скудно питаясь и снимая комнаты в убогих домах на паях с друзьями. Со временем он смог позволить себе снять квартиру самостоятельно; в это жилье он въехал с новой любовницей Фердинадой Оливье, целым выводком собак, кошек и мышей и маленькой обезьянкой. (Пикассо обожал своих домашних животных, но не слишком ревностно о них заботился. Зверюшкам приходилось самим добывать себе пропитание, и когда предприимчивая кошка приносила в зубах колбасу, ее делили на всех домочадцев.)
