Этот проект побудил Шагала углубиться в тайны графического искусства под руководством выдающегося берлинского графика Германа Штрука. Вскоре художник очень полюбил технику, позволявшую передавать цвет с помощью модуляций черного и белого.
Очень часто решенные в графике сюжеты и темы смягчает гуашь или темпера. В то время как живопись силится вновь обрести некогда свойственный ей ритм, а те работы, где нет ностальгического воспевания утраченного времени, замыкаются на не вполне убедительной задушевности, Шагал ищет иные выразительные средства.
Книжная иллюстрация стала стимулом к новому творческому подъему. Встреча с Гоголем, Шекспиром или Лафонтеном сулила радость перевода слова на язык зрительных образов
Гоголь, Лафонтен, Шекспир - Шагал не случайно избегает пересечения своего искусства с современными авторами.
Когда он берется за образный комментарий к < "Мертвым душам" или "Сну в летнюю ночь", то ощущает головокружительную магию классики, соприкасается с умом, способным преодолеть историю и с равной силой воздействовать на сознание людей разных веков.
Шагал хочет, чтобы его штрих был в состоянии сопровождать слово любимых авторов.
Гениальная книга
Справа "Повозка" (1925). Внизу две гравюры из иллюстраций Шагала к "Мертвым душам" Гоголя: сверху "Манилов", внизу "Художники". Выполненные в 1924 и 1925 годах, иллюстрации были напечатаны издателем Териадом в 1948 году. У Гоголя есть все, что вдохновляло творчество Шагала: Россия с дремлющим самосознанием, рабской психологией и в то же время чувством юмора, перекрывающим трагические ноты поэмы.
Матисс часто дарил свое искусство книге, каждый раз демонстрируя профессиональную серьезность или, лучше сказать, культуру, помогавшую ему иллюстрировать стихи и прозу. Он сосредоточенно подбирал цвета и следил, чтобы они хорошо сочетались со шрифтами. Для Шагала эти проблемы начались позже. Ему важнее всего было прийти к созвучию с автором. Без сообщничества, без любви не бывает искусства, а Гоголь для него — не просто ил люстрируемый автор: "Мертвые души" были, наверное, самой любимой книгой его жизни.
Шагала привлекает переплетение противоречивых настроений. Он любит и ненавидит Россию, как любил и ненавидел ее Гоголь. А потому он не просто иллюстрирует гоголевский текст, но интерпретирует его, извлекая из бессмертных страниц театральный калейдоскоп персонажей, ситуаций и состояний души.
Шагал, смакуя, подчеркивает комическую сторону гоголевского текста, но это никого не должно вводить в заблуждение.
Юмор для Шагала - это момент откровения о собственном потаенном образе бытия. Кроме того, русский художник почитает Моцарта и знает, что легкость дается с величайшим трудом.
Открытие цирка
Вверху "Акробат" (1927-1930, Париж, Городской музей современного искусства); внизу "Всадница" (1931, Амстердам, Музей Стеделик). Мало кому из художников удавалось столь точно уловить захватывающую природу цирка. В его глазах клоуны и акробаты выступают как знак блестящего дивертисмента, поднимающего человека над его тревогами.
Шагал хочет, чтобы самые глубокие истины являлись на свет Божий из действия, которое, гранича с фарсом, бурлеском, трагедией, вело бы человека к знанию. В этом волшебном начинании, ставшем одним из этапов творческого пути Шагала, его направлял и поддерживал Амбруаз Воллар, старый торговец, издатель, тонкий ценитель и проницательный знаток искусства.
Воллар, интуитивно чувствовавший Шагала, предложил ему тему цирка, зная, что она вдохновит русского художника на создание незабываемых образов.
При каждой возможности Воллар и Шагал ходили в Зимний цирк. Двадцать гуашей, рожденные этими проведенными вместе с другом вечерами, были в знак благодарности озаглавлены "Цирк Воллара". Как уже отмечалось, творчество Шагала, всегда тесно связанное с народным началом и фольклорным бурлеском, естественно восприняло образ цирка. Затронув эту тему, Шагал снова оказался в русле русской традиции. В самом деле, цирк - это один из постоянных мотивов русского авангарда.
В драматургии Маяковского многие сцены пропитаны цирком, призваны воссоздать саму его сущность, а многие персонажи замешаны на клоунаде. Его пьеса "Баня" имеет подзаголовок: "Драма с цирком и фейерверком". Даже в лирике часто встречаются мотивы и образы, отсылающие к миру цирка. Маяковский считал цирк земным зрелищем без всякого символического подтекста и стремился привнести в него схемы и пафос плаката, превращая клоунов в социальные маски.
Маяковский не искал в цирковых аттракционах и заплатках на клоунском костюме простого сочетания линий и цветов, экзотической и сказочной сущности, но пользовался этой атмосферой, дабы погрузить в нее блистательных персонажей своих политических карикатур. Шагал, равно как и Блок, Белый, Клее, Бекман, изображает клоунов и канатоходцев как мифический народ, метафорическое племя. На полотнах Шагала, как и в стихах Блока и Белого, скоморохи приобретают волшебные, сказочные черты, больше того - превращаются в чудесных существ, как образы икон или легенд. Шагал соперничает в гибкости с акробатом и бросает вызов виртуозной ловкости жонглера.
Драгоценный инструмент
В картине "Всадница" 1931 года (на предыдущей странице) скрипка зажата между головой и шеей белой лошади. В "Одиночестве" (1933, Тель-Авив, Художественный музей) драгоценный инструмент отдан белой корове, символизирующей терпение и доброту, сопровождающие раввина, погруженного в молитву со свитками Торы в руках.
Христос и история
Вверху "Сопротивление" (1937 -1948, Ницца, Национальный музей Библейской мудрости им. Марка Шагала); внизу "Мученик" (1940, Цюрих, Кунстхауз). Образ Христа неизменно появляется в живописи Шагала всякий раз, как новый виток истории делает актуальным вопрос о преследовании еврейского народа и обличение ужасов войны.
Любовь, не подвластная земному притяжению, расцветает за занавесом и высвобождается в открытых просторах неба. Поэт Александр Блок (1880 - 1921) ассоциировал революционное крушение старого мира с крахом римской цивилизации, подточенной изнутри новой культурной силой, вызревшей в христианских катакомбах и обреченной неминуемо предстать перед "судом нелицемерным, судом Иисуса Христа". "Двенадцать" Блока - это поэма Октябрьской революции не только из-за верности исторических деталей, но и как свидетельство "вечно первых дней всех революций", когда нагая истина требует у истории права на жизнь. В поэме Блока двенадцать красногвардейцев в своеобразной униформе, больше похожие на бандитов, чем на солдат, идут по сотрясаемому революцией Петрограду среди стрельбы, убийств, фантасмагорических оргий и возлияний и едва начатых, но поспешно прерванных молитв. На своем пути они встречают буржуя, не умевшего жить, а теперь не умеющего даже умереть, и сами не ведают, что впереди, рядом со знаменем, возглавляет их шествие невидимая фигура Спасителя.
В живописи Шагала образ Христа появился довольно рано. "Голгофа" 1912 года (см. стр. 29), ныне хранящаяся в нью-йоркском Музее современного искусства, — это картина, имеющая большое значение не только в творческой эволюции художника, но и вообще в искусстве нашего века. Христианская иконография претерпевает серьезные изменения, и в результате приглушается обычная трагическая интонация и возникает ощущение какой-то жестокой игры, разрешающейся в финальном катарсисе.
Двадцатилетний труд
Шагал закончил "Падение ангела" (1923 -1933 -1947) перед возвращением во Францию после Второй мировой войны. Он работал над картиной около двадцати лет и, завершив ее, почувствовал, что вместе с ней ушел в прошлое целый творческий период.
Кубистическое разложение фигур затрагивает и тело Христа - оно утрачивает обычную гармонию, раздувается, вытягивается, искажается. Аскетичные портреты раввинов, строгие, но написанные Шагалом с оттенком нежной иронии, остаются в прошлом. Слово становится невесомым, а образ - безмятежным. Блоковский Христос в искусстве Шагала не фигурирует. Библейскую мудрость художник не сводит к пророчеству. Скорее, у Шагала мы присутствуем при постоянном преображении. Фигура Христа, поруганного в его человеческой сущности, униженного и страдающего, но несущего спасение и искупление, приобретает сходство со всеми страждущими или бегущими от действительности.
Постоянная тема
"Петух" (1947, Париж, Национальный музей современного искусства). Образ петуха - белого или красного - это повторяющийся мотив в живописи Шагала. Часто петух несет на себе женскую фигуру или чету влюбленных. Шагал также работал над оформлением постановки балета "Жар-птица" на музыку Стравинского.
