мне стихотворение «Элтисли-авеню, 55» из собрания писем Хьюза к Сильвии.
От Элтисли всего за две минуты можно было добежать трусцой до прекрасного зеленого пространства, которое тянется вдоль реки Кэм до деревни Гранчестер. Однажды субботним днем, после нескольких часов, проведенных в сидении за столами и за чтением научных работ, Мелисса убедила меня пойти на пробежку. Я не бегал уже десять лет. Мы направились в сторону Гранчестера, и я сразу же перегрелся и стал хватать ртом воздух. На мне были спортивные штаны и футболка с длинным рукавом – лишь годы спустя я узнал, сколько тепла выделяет тело во время бега. Мне было жарко, болел живот, и я едва продержался пятнадцать минут. Я не мог понять, чего ради кто-то может бегать. И больше мы не пытались это повторить. Зато катались на велосипеде по городу и играли в теннис на кортах близлежащих колледжей. Мы исследовали сельскую местность, полюбили древние и современные университеты, привозили домой сумки с продуктами, подвесив их к рулям.
Однажды в конце октября, через четырнадцать лет после моего первого шага по земле Кембриджа, я вернулся туда на поезде. Я прошелся по многолюдным улицам, зарегистрировался в комнате для гостей своего старого колледжа и сразу же переоделся в черные спортивные леггинсы и синий лонгслив, который сёстры моей жены подарили мне на Рождество. Они вышили слова «Ты сможешь» на правой манжете. Я завязал шнурки на лиловых кроссовках и побежал. Хотя и стал старше, теперь я был бегуном. В тот день и до самого вечера я оббежал все уголки Кембриджа, которыми пренебрегал в своей глупой юности. Я пробежал мимо нашего старого дома на Элтисли-авеню, вдоль реки Кэм в сторону Гранчестера, по задворкам мимо Королевского колледжа и Тринити-колледжа, прежде чем направиться в центр города, затем по Маркет-стрит, пока, отчаянно нуждаясь в пище, не остановился у пекарни и не съел липкую булочку.
В Англии богатая история бега. Первые официальные спортивные рекорды датируются временем соревнования между Оксфордом и Кембриджем в 1864 году.
Конечно, забеги проводились на ярмарках и турнирах за столетия до первых официальных рекордов, но записей об этом почти не существует. Свидетельства о преодоленных расстояниях и времени совершенно ненадежны. Однако по мере ускорения индустриализации спорт становился все более измеряемым и техническим, следуя таким инновациям, как стандартизация расстояний и использование надежных систем фиксации времени. Именно из того мира джентльменов – любителей спорта появился Роджер Баннистер.
Как и многие бегуны своего времени, Баннистер хотел побить четырехминутный рекорд в забеге на полтора километра. Он интенсивно изучал физиологию, одновременно получая медицинскую степень. Его очаровала наука о выносливости. Он регулировал скорость и наклон беговой дорожки, контролировал температуру тела, насыщение крови кислородом, используя в основном собственное тело в качестве инструмента для изучения пределов человеческих возможностей. Баннистер пользовался популярностью в учебной среде и стал президентом легкоатлетического клуба Оксфордского университета. Эта должность позволила ему руководить строительством новой беговой дорожки на Иффли-роуд.
Утром 6 мая 1954 года Баннистер отправился в лабораторию в подвале лондонского учебного госпиталя. Там он нашел точильный камень и заточил шипы на своих кроссовках ручной работы. Он покрыл подошвы графитом, чтобы к ним не прилипала грязь. Затем сел на поезд из Лондона в Оксфорд и приготовился бежать по Иффли-роуд. В гонке участвовало шесть человек. Двое бегунов были его друзьями и соратниками: Крис Чатауэй и Крис Брейшер. День был прохладный и ветреный, и, похоже, условия не благоприятствовали рекордам.
Ветер стих. Когда в полдень разнеслось эхо выстрела стартового пистолета, толпа ненадолго замолчала. Первые два круга лидировал Брейшер. Он идеально обошел Баннистера. Затем вперед вырвался Чатауэй. Когда соперники вышли на последний круг, таймер показывал 3:00:4. На последней половине круга Баннистер дал волю своей мощи. Он вышел за пределы нормы, его желание непосредственно контролировало тело. Он сорвал грудью ленточку, тут же рухнув на руки другого бегуна. Он не понял, что совершил. Через несколько мучительных минут время Баннистера было объявлено новым рекордом Европы, Британской империи и мира. Он пробежал полтора километра за три минуты пятьдесят девять целых и четыре десятых секунды.
Спустя сорок шесть дней австралиец по имени Джон Лэнди пробежал то же расстояние за три минуты пятьдесят семь целых и девять десятых секунды. На самом деле в следующие несколько лет после того, как Баннистер впервые преодолел барьер, за ним последовали и другие бегуны. Но он стал первым – в этом все дело. И действительно, Баннистер заслужил свое место в истории бега из-за того, что произошло дальше.
В августе того же 1954 года он участвовал в гонке Джона Лэнди на Играх Содружества в Ванкувере. Она называлась «Гонка века», и за ней следили по всему миру. Соревнование транслировали по радио, и в прямом эфире слушали сто миллионов человек. Записали даже видео. Недавно я смотрел эти зернистые кадры, сидя в саду. Лэнди рано вышел вперед, и Баннистер следовал за ним большую часть гонки. На последних восьмидесяти метрах Лэнди посмотрел налево, чтобы проверить позицию соперника, и в этот самый момент Баннистер обогнал его справа. До финиша оставались последние секунды, и Лэнди не успел обогнать Баннистера. Тот финишировал за три минуты пятьдесят восемь целых и восемь десятых секунды. Лэнди пришел на восемь десятых секунды позже. Впервые два бегуна завершили гонку менее чем за четыре минуты. Это волнующе наблюдать даже сейчас, более шестидесяти лет спустя.
Следуя примеру Баннистера, мы с Мелиссой решили заняться медициной и подали документы в медицинскую школу Университета Торонто. Стало понятно, что наша жизнь изменится. Мы переехали в центр Торонто, в котором раньше никогда не жили. Мы исследовали окрестности, посетили небольшую часть Художественной галереи Онтарио, когда ее реконструировал Фрэнк Гери, и познакомились с однокурсниками, которым предстояло стать нашими самыми близкими друзьями. Мы шли в здание медицинской школы после завершения вступительных испытаний, и я мучительно боялся, что наших имен не будет в списке. К счастью, они там были.
Медицинская школа – как подготовка к марафону, как изучение нового вида спорта – меняет человека.
Четыре года, которые я провел в классах, клиниках и больницах Торонто, изменили меня. Поскольку мы выпускались в 2009 году, нас называли классом «OT9», и три этих знака стали нашим символом.
