Псков отказался участвовать в этом походе и своих людей не выдал. Уже то, что великий князь ушел от стен Пскова в сторону Переяславля, а не Риги, говорило о его настоящих намерениях.
Только в 1232 году псковичи помирились с Ярославом, и он отправил к ним на княжение Юрия Мстиславича.
Юрий княжил в Пскове до 1240 года. После него бразды правления захватил, осадив и ворвавшись в Псков, один из его прежних князей Ярослав Владимирович. Мы уже говорили о том, как предатель боярин Твердило открыл ворота и впустил неприятеля в крепость.
Народный же фольклор сохранил для нас легенду о последних днях князя Юрия Мстиславича.
После того как немецкие рыцари ворвались в город, русская дружина была перебита, а тяжело раненный князь закован в железные цепи и доставлен пред светлые очи магистра Тевтонского ордена. Должно быть, хотели супостаты, чтобы псковский князь им в ножки кинулся, пощады запросил. Но не пожелал кланяться врагам Юрий Мстиславич. Тогда кликнул магистр своих палачей, и те пытали раненого князя, но не добились от него даже стона.
Приказал тогда магистр выстроить на крутом берегу реки, там, где воды Псковы разбиваются о серый каменистый выступ, высокую-превысокую башню и заточить в нее псковского князя, чтобы тот постоянно видел и слышал из своей темницы, что располагалась на самом верху башни, муки и страдания своего народа.
Год прошел, а князь продолжал сидеть в своей камере, видя и слыша горе народное, которое страшной болью отзывалось в его мужественном сердце. И тогда поднимался он с холодного каменного пола, подходил к окну, волоча за собой громыхающую цепь. И люди слышали звон цепи и иногда даже видели бледное, заросшее бородой лицо своего князя, и знали, что он еще жив.
И вот, когда прошло почти два года, не выдержал князь, подошел к окну и, гремя своими цепями, обратился к псковичам с призывом восстать против захватчиков. Услышали призывы князя и тевтонские рыцари, которые бросились в камеру и зарубили непокорного князя. Но народ уже поднялся. Стар и млад, все, кто мог держать в руках оружие, бросились на тевтонцев. Но силы узника были неравны, а хорошо подготовленные воины в броне были почти неуязвимы для простых людей. И тут произошло чудо: прогрохотал гром, ослепительная молния рассекла ночное небо, и тут же снова раздался оглушительный гром, а на стене башни появилась тень князя.
Смертельный ужас объял тевтонов, и они бежали из Пскова, подгоняемые своими преследователями и стоящим за ними призрачным князем.
Когда же прогнали всех немцев и начали хоронить погибших, поднялись в башню, но князя там не было. Только тяжелые цепи свисали со стен.
Говорят, что в ночь смерти князя из окошечка башни доносится его тихий стон и звон цепей. Башню же с тех пор так и называют Гремячей.
Сколько правды в этой легенде, неизвестно; судьба Юрия Мстиславича после 1240 года, когда тевтонцы во главе с Ярославом Владимировичем ворвались в город, тоже неизвестна. Но маловероятно, что, увидев, как ворота города раскрываются перед врагом, он в тот момент помер от расстройства чувств. Нет, русские князья покрепче будут. Нет сведений, что он бежал и нашел себе приют где-нибудь у родственников или друзей, что служил где-либо еще князем. Так что вполне вероятно, что он действительно был ранен при обороне города и посажен в тюрьму, где и сидел неизвестно сколько времени. Во всяком случае, в 1242 году, когда к власти пришел Ярослав Ярославич, летописцы не пишут об обнаружении останков убиенного или замученного в темнице князя Юрия и торжественных его похоронах.
Что же касается Гремячей башни, она стоит до сих пор на правом берегу реки Псковы. Это шестиярусная башня высотой 20 м, диаметр у основания 15 м. Так что, сами судите, башня реальна, отчего же в ней не сидеть какому-нибудь высокопоставленному узнику, ярому врагу крестоносцев? Добавьте к этому таинственное исчезновение князя Юрия Мстиславича, и все встает на свои места.
Ярослав Ярославич (в крещении Афанасий,
1230–1272)
Россия – ты смешанный лес.
Приходят века и уходят –
то вскинешься ты до небес,
то чудные силы уводят
бесшумные реки твои,
твои роковые прозренья
в сырые глубины земли,
где дремлют твои поколенья.
С. Куняев
Ярослав Ярославич был сыном великого князя владимирского Ярослава Всеволодовича. Первый русский князь, названный отцом в свою честь, – до него называть ребенка в честь живого родственника считалось дурной приметой. Мы, конечно, уже упоминали Мстислава Мстиславича Удатного, но есть мнение, что он родился после смерти отца, так что это не было нарушением правила.
В начале своей карьеры Ярослав Ярославич княжил в Твери, поддерживал младшего брата Александра Невского, Андрея Ярославича [209], во время Неврюевой рати [210] в 1252 году, когда Золотая Орда предприняла карательный поход против князя Андрея (есть версия, что этот поход был санкционирован самим Александром Невским [211]).
С 1253-го по 1256 годы Ярослав княжил во Пскове. Кроме того, в 1254 году он был принят в Ладоге, а в 1255-м в Новгороде, откуда к тому времени изгнали сына Александра Невского Василия [212]. То есть он был направлен сначала в Псков, а затем в Новгород, как бы получил повышение по служебной лестнице. После чего Александр Невский выступил против Ярослава, выбив его из Новгорода.
В 1258 году Ярослав вместе с братьями и племянником Борисом Ростовским ездил в Орду с дипломатической миссией, откуда, по словам летописи, был отпущен «со многою честью» и вернулся в Тверь, где теперь был его дом. Далее, в 1262 году, он бился с Ливонским орденом, пытаясь отвоевать у них крепость Дерпт. В 1263 году умер Александр Невский, и хан передал великокняжеский ярлык Ярославу, почему-то минуя старшего брата Андрея. Таким образом, Ярослав распоряжался Тверским и Владимирским княжествами, а также опекал на правах регента Москву, которую Александр Невский отдал своему двухлетнему сыну Даниилу. А с 1266 года под его властью оказался еще и Новгород, где он женился на дочери новгородского боярина Юрия Михайловича, что обеспечило ему поддержку бояр. Правда, княжение в Новгороде не заладилось с самого начала, и через год Ярослав Ярославич передал город своему племяннику Юрию Андреевичу.
В это время в Пскове княжил князь Довмонт, о котором мы в этой книге будем говорить особо. Позиции князя и боярства разошлись в вопросе отношения к литовской знати, бежавшей из Литвы во Псков вместе с князем Довмонтом, который убил своего сюзерена Миндовга [213].
В 1268 году Ярослав лично не участвовал в Раковорской битве, но
