верности и которых наказывал, если обнаруживал предательство: так, в 1536 году казни подвергся Ибрагим-паша, друг юности Сулеймана. В общем и целом великими визирями становятся опытные паши, бывшие генерал-губернаторы, вторые визири или же зятья императора (damad, женатые на дочерях или сестрах султана), все они в ходе продвижения по службе оказываются связаны с определенными клиентелами. Государь стремится дать им время для выполнения своих обязанностей и тем самым внести свой вклад в баланс институтов власти, между 1453 и 1579 годами великие визири остаются на посту в среднем чуть менее четырех лет.
Провинциальная администрация
Во второй половине XIV века провинциальные единицы создавались в Румелии при Мураде I, затем в Анатолии при Баязиде I. В этих частях империи административная организация слилась с организацией тимарийской армии, а количество провинций увеличилось (8 – в 1520 г., 11 – в 1544 г., 32 – в 1610 г.). Можно выделить два типа административных округов: бейлербейлики (beylerbeylik; вилайеты (vilayet); эялеты (eyalet)) возглавлялись генерал-губернаторами, которым помогали финансовые агенты, подчинявшиеся главному казначею. Санджаки (подгубернаторства) – подразделения бейлербейлика, возглавляемые санджак-беями («начальник ярлыка»). Начальники, занимавшие этот пост, и их подчиненные существовали за счет доходов, получаемых от царских наделов (хассы), за это они должны были вооружиться самостоятельно и вооружить войско, которое можно задействовать в ходе военных кампаний. Они обеспечивали поддержание порядка, ловили преступников и правонарушителей, проводили следствие и руководили систематической переписью облагаемых налогами подданных: переписчики ездили из села в село и сводили данные по округам – казам; данные начисто переписывали в регистры, которые велись на уровне санджака. Им предшествовали канун-наме (своды законов), закреплявшие правила применения в соответствии с местными особенностями. Перепись заканчивалась перечнем налогов, включая десятину, взимаемую на уровне не ниже 10 % от урожая.
Кади обучали сотрудников территориальной судебной системы. Они обеспечивали связь между государственной властью и управляемым населением. Обладатели самых престижных должностей носили звание мулла (molla), на вершине иерархии три столицы (Стамбул, Эдирне и Бурса), два священных города (Мекка и Медина), затем три исторических города, включая два бывших места Халифы (центра халифатов) (Дамаск, Багдад и Алеппо). Имена, звания и жалованье кади заносились в реестры казаскеров, к которым они относились. Этим кади османского периода отличались от кади Средневековья: агенты государства, они часто являлись соадресатами имперских приказов (фирманов), направляемых бейлербеям и санджак-беям. Они регистрировали приказы о назначении местных агентов и контролировали их работу, руководили местными сборами в пользу государства за пользование землей и стабильностью цен на товары – в их подчинении находился мухтасиб, отвечающий за рыночную охрану. Составленные и подписанные ими документы представляли собой нотариальные акты или заверенные копии. Они регистрировали договоры, заключенные между физическими лицами (купли-продажи, аренды, брака и т. д.). Наконец, как и у их предшественников – Аббасидов и мамлюков, в их задачи входило разрешение споров, защита сирот, несовершеннолетних, вдов, незамужних женщин без опекунов и распределение наследства в случае разногласий между сторонами.
С расширением империи Стамбул начал проводить прагматичную общую политику, необходимо было расширить режим провинциального управления, одновременно приспосабливая его к конкретной ситуации завоеванных стран. В Западной и Центральной Анатолии, Фракии, Болгарии, Македонии, Южной Албании, Морее, Боснии, в Алеппо и Дамаске Порта взимала некоторые налоги напрямую, а другие возлагались на тимариотов и высших чиновников. Ее военная и административная власть осуществлялась через генерал-губернатора, при котором состояли заместители губернатора и которому помогали агенты, прибывшие из Стамбула или набранные на месте. В приграничных провинциях, в Венгрии на западе и в Мосуле на востоке, Порта повсеместно насаждала тимаров, чтобы иметь в распоряжении регулярные войска. Зато в Хорватии, на ряде островов Эгейского моря, в Курдистане, в Египте, в остальной части Ирака, в Абиссинии и Йемене она довольствовалась автономным управлением. Сбор налогов отдавался на откуп. Отчисления, установленные по шкале, не предопределяющей общей суммы, шли на оплату местных нужд и жалованье местным войскам. Излишек направлялся в имперское казначейство. Жизнь подданных и сбор налогов находились в руках верховной знати и вождей племен. В Египте основную часть доходов составляли налоги на недвижимость, а также таможенные и рыночные пошлины в портах и городах (и те, и другие отдавались на откуп). Доходы генерал-губернатора Каира значительны, а часть зерна и денег отводились святым местам.
Динамичный торговый город Рагуза, Северная Албания и Черногория были автономны. В Северной Албании геги сохранили большую автономию – наследие их племенной системы. Черногория была частью владений султана. Скудность ресурсов страны удерживала завоевателей от установления непосредственного контроля и внедрения тимаров и сипахи. Мягкий сюзеренитет осуществляется над властью князя-епископа, поставленного во главе племенного руководства и православного духовенства. Молдавия, Валахия и Трансильвания представляли собой вассальные княжества: ни гражданские, ни военные агенты не имели туда доступа, там не практиковался девширме. В Магрибе, напротив, автономия существовала скорее де-факто, чем де-юре, поскольку Порта посылала туда губернаторов. В провинциях Алжир, Тунис и Триполи в Ливии (Траблусгарб) управление базировалось на трех институциях: паша (бейлербей), располагавший скудными военными и финансовыми ресурсами и правивший сроком от одного до трех лет; судебная институция была возложена на губернские суды; роты (orta) оджака янычар, которыми владела каждая провинция – тунисская насчитывала от 3000 до 4000 человек, алжирская мобилизовала до 12 000. Надо отметить, что еще один корпус играл все возрастающую роль в правительстве алжирского регентства – tâ͗ifa reis, могущественная ассоциация капитанов корсаров. В Хиджазе, Эритрее, Крыму, Грузии, Черкесии или в Арабско-Персидском заливе только береговые границы находились под непосредственным контролем османов.
Против неверных: война
Начиная с первых своих десятилетий османский бейлик поддерживал дипломатические отношения с соседями, старался обзавестись союзниками и заимствовал у них часть церемониала. В то время как в XV веке султан допускал превосходство правителя мамлюков, в XVI веке он уже не признавал равенства ни с одним христианским или мусульманским монархом. Султан заботился прежде всего об обеспечении мужской преемственности династии, браки с иностранными принцессами прекратились. Хотя в XVI–XVII веках Порта поддерживала активную дипломатию с непосредственными соседями (Венгрией, Священной империей, Польшей-Литвой, Россией), она не ждала от них никакой ратификации двустороннего договора, считая достаточной версию, составленную ее канцелярией. Султан прекрасно понимал, что представляет собой растущую угрозу в глазах христианских государств, обеспокоенных взятием Константинополя и продвижением армий Мехмеда II вплоть до Отранто (1480) и Сулеймана до Вены (1529). Опустошительные набеги, регулярно совершаемые на подступах к Хорватии, а также на неаполитанских побережьях, питали мрачную славу турок. Эффективность османской кавалерии и мощь новой артиллерии смущали христианских военачальников. Тем не менее на смену Крестовым походам государей XIV–XV веков приходят «священные лиги», последовательно формирующиеся вокруг Габсбургов. Османов постоянно заботили возможные союзы между христианскими правителями, потому что они знали, что они не способны вести войну
