Новые боги. Как онлайн-платформы манипулируют нашим выбором и что вернет нам свободу - Кристиан Монтаг

Однако в особо тяжелых случаях этим правилом можно пренебречь. Чтобы избежать преждевременной патологизации повседневной деятельности, мне кажется, особенно важно помнить, что диагноз «игровое расстройство» может быть поставлен, только если из-за чрезмерного увлечения видеоиграми наблюдаются серьезные проблемы в личной и/или профессиональной сфере: например, игры довели до расставания с любимым человеком или отчисления из учебного заведения. Таким образом, при постановке диагноза следует в первую очередь оценивать тяжесть симптомов и последствий, к которым приводит увлечение.

В следующей работе мы с моим коллегой Халли Понтесом задались вопросом, насколько распространены игровые расстройства среди немецкоязычных фанатов видеоигр [442]. Нам удалось привлечь к исследованию 1429 геймеров, тем самым обеспечив неплохую выборку. Подавляющее большинство из них были мужчины (1229, т. е. 86 %), а средний возраст составил около 30 лет. Эти цифры в какой-то мере подтверждают, что мужчин, интересующихся компьютерными играми, по-прежнему значительно больше, чем женщин (по крайней мере, когда речь об определенных игровых жанрах). Однако в настоящее время это соотношение меняется, так как появляется все больше игр с разным тематическим уклоном, интересных в том числе и женщинам. Относительно высокий возраст нашей выборки свидетельствует, что видеоигры перестали быть чисто молодежным явлением и прочно вошли в наше общество. Согласно подсчетам, уже в 2020 году число геймеров в Германии достигло 34,3 миллиона [443]. А это более трети немцев! Разумеется, многие играют и на смартфонах.

А теперь перейдем к оценкам распространенности [444] игрового расстройства. В ходе исследования мы снова использовали наш опросник и выяснили, что анкеты чуть более 3 % геймеров полностью соответствовали клинической картине. Таким образом, из 1429 человек о серьезных проблемах из-за компьютерных игр сообщили 47, что составляет около 3,3 %. Не слишком большой показатель, чтобы раздувать панику по поводу игрового расстройства, однако и полностью игнорировать это явление не стоит.

Меня часто спрашивают, где найти достоверную информацию о том, сколько времени допустимо посвящать видеоиграм. Как видно из методичек ВОЗ, продолжительность игры на компьютере сама по себе не является ключевым критерием для постановки диагноза. Иными словами, главным фактором при определении проблемного поведения из-за компьютерных игр остаются приведенные выше критерии, а сколь именно долго человек сидит за компьютером, приставкой или в телефоне, не так уж важно. Тем не менее очевидно, что люди с игровым расстройством склонны тратить на игры очень много времени. Мы с Халли Понтесом решили немного прояснить этот вопрос: на основе огромного массива данных, собранных с помощью нашей платформы do-i-play-too-much.com, мы рассчитали среднее время, которое проводят люди за игрой. Те, кто отвечал всем критериям диагноза, проводили за играми около 40 часов в неделю, то есть более пяти часов в день [445]. Если вас интересует взаимосвязь между продолжительностью игры и чертами личности геймеров, советую обратиться к другому исследованию моей рабочей группы [446]. Если вкратце, здесь наш анализ показал, что большее время, затраченное на видеоигры, коррелирует с более низкими значениями экстраверсии, добросовестности и доброжелательности. И это подводит нас к следующей теме главы: качествам, повышающим риск развития игрового расстройства.

Какие личностные черты предрасполагают к игровой зависимости

В предыдущем разделе мы уже убедились, что пол – один из значимых критериев, повышающих риск развития игрового расстройства: мужчины куда более уязвимы перед ним, чем женщины [447]. Но чтобы лучше понять, какие предпосылки могут способствовать этому, стоит рассмотреть и личностные характеристики. В частности, интересно взглянуть на мотивацию геймеров, для чего можно применить популярный метод, предложенный Жолтом Деметровичем и его коллегами [448]. Мы с Халли также использовали его в нашем большом исследовании. В соответствии с данным методом, с точки зрения мотивации, в играх выделяются социальные аспекты («хорошо быть с кем-то вместе»), соревновательные («весело побеждать соперников»), развитие навыков («это повышает концентрацию или скорость реакции») и воплощение фантазий («можно делать вещи, которые не разрешены в реальной жизни»). Кроме того, существуют игровые мотивы, которые обозначаются терминами «коупинг» (преодоление) и «эскапизм» (бегство от реальности). Высокий уровень мотива преодоления характеризует геймеров, которые играют, чтобы снять стресс и улучшить настроение. Как можно легко догадаться, этот мотив уже неоднократно связывали с повышенной склонностью к игровым расстройствам. Однако многие исследования показывают, что с ней связан в первую очередь мотив эскапизма [449]. Люди с высокими показателями эскапизма особенно склонны проводить много времени за видеоиграми, чтобы уйти от повседневной жизни. Такое бегство от реальности приводит не только к изоляции, но и к тому, что проблемы в повседневной жизни не решаются, а, напротив, постепенно накапливаются и усугубляются.

Помимо игровых мотивов, при оценке предрасположенности к игровым расстройствам учитываются и особенности личности. Чтобы правильно понимать многие исследования в этой области, важно знать, что статистическому анализу подвергаются не только лица, полностью соответствующие критериям диагноза «игровое расстройство» [450]. Постановка диагноза, несомненно, важна для лечащих психологов-психотерапевтов и психиатров, чтобы начать соответствующую терапию. На самом деле при игровом расстройстве, как и в случае с характеристиками личности, речь идет не о бинарной оппозиции («здоров / с патологией»), а, скорее, об измеряемой величине. Иными словами, геймеры могут в большей или меньшей степени тяготеть к одной из границ спектра. Я уже использовал такой подход в 2011 году, когда рассматривал связи между типом личности и психологическими расстройствами, связанными с использованием интернета. Тогда ВОЗ еще не завершила разработку критериев для диагностики игрового расстройства. Мы с коллегами провели исследование с участием 592 мужчин и 18 женщин, играющих в шутеры [451], и обнаружили, что высокий невротизм и низкая добросовестность коррелируют с высокой склонностью к расстройствам, связанным с использованием интернета [452]. А если говорить о склонности к игровой зависимости, исследования, проведенные до настоящего момента, выявили связь лишь с одной чертой из «большой пятерки» – низкой добросовестностью.

Табл. 7.1. Исследование с участием 50 925 геймеров из 150 стран показало, что более высокий уровень невротизма и более низкий уровень добросовестности являются основными характеристиками, которые коррелируют с более высокой склонностью к игровому расстройству

Многие читатели могут подумать, что любители стрелялок, возможно, представляют особую группу геймеров, в то время как в работе шла речь о предрасположенности к расстройствам, связанным с использованием интернета в целом. Именно поэтому важно упомянуть и совсем недавние результаты, полученные моей научной группой. Мы попросили 50 925 геймеров из 150 стран ответить на вопросы о себе [453]. Как показано в таблице 7.1, подтвердилось, что шанс чрезмерно увлечься видеоиграми выше у людей с высоким невротизмом и низкой добросовестностью. Кстати,