в соседних Грузии и Армении — христианство.
Получается так, что первые войны после падения коммунизма были войнами между исламом и христианством. Они послужили предвестником возрождения серьезной проблемы — распространения ислама в Европе. Конфликты носили открыто этнический характер, а не религиозный, но не следует забывать, что они были всплесками вековой вражды в новых условиях, принявшей новые формы, взявшей новые лозунги, но имеющей все те же корни, что и много-много лет назад. Старые точки возгорания, какое-то время тлевшие где-то очень глубоко и почти невидимо, вновь стали самыми настоящими горячими точками.
Балканские войны
Взрыв на Балканах оказался как самым кровавым, так и наиболее заметным для внешнего (по отношению к региону) мира.
После Первой мировой войны западная часть Балканского полуострова объединилась в одно государство — Югославию. В его составе оказались народы, разделенные и этническими, и религиозными признаками, имевшие очень давнюю историю взаимной вражды — как и все остальные народы Европы. Для решения основных проблем этих народов все они были собраны под одной крышей федеративного государства в надежде, что таким образом конфликты удастся преодолеть. Федерация распалась в год подписания Маастрихтского договора. Распад сопровождался тем, что остальная Европа хотела бы считать давно преодоленным. Многие европейцы воспринимают Балканы как «не совсем Европу», поэтому произошедшее там рассматривается как непоказательное для современной Европы. Удобное представление, но не вполне корректное. Балканы являются не только географической частью Европы, но и важнейшей частью ее истории. Вспомним, что сказал еще в 1888 году «железный канцлер» Отто фон Бисмарк: «Если в Европе еще когда-нибудь случится война, то из за какой-нибудь ужасной глупости на Балканах».
* * *
Отец часто советовал мне держаться подальше от Балкан. Он говорил, что это темное местечко, где тебя могут запросто убить из-за мелочи в кармане или за неосторожный взгляд. Во Франции перед Второй мировой войной слово «Балканы» ассоциировалось с насилием и нецивилизованным поведением, да и вообще оно было синонимом слова «бандиты». Однако в какой-то момент мне показалось, что ситуация изменилась к лучшему. В эпоху холодной войны Югославия рассматривалась как образец приверженности западным «просвещенным» ценностям, в сравнении с остальными социалистическими странами. Потом наступили 1990 е, и Балканы — по крайней мере та их часть, которая называлась Югославией, — очень быстро вернули себе свою старую репутацию.
Балканы представляют собой крайне раздробленный, фрагментированный регион, зажатый между тремя важными центрами силы: Турцией на юго-востоке, Россией на востоке и северо-востоке, странами с преимущественно германским укладом и культурой на северо-западе. В этом регионе веками сталкивались интересы великих европейских империй. Однако на протяжении всей истории получалось так, что Балканы сами по себе не являлись главной целью империй, которые через эти территории стремились к другим, более важным для себя целям. Поэтому господство каждой из великих держав не было очень длительным. Балканы выполняли для них функцию либо оборонительного вала, либо трамплина для дальнейшей экспансии. В XIV веке турки прошли через полуостров на север, рассчитывая на более существенные завоевания. Потом с севера по региону прошлись Габсбурги, вытесняя турок обратно. В XX веке СССР рассчитывал получить доступ к портам Адриатики, но этого достичь не удалось, так как югославские коммунисты разругались с советскими. Советский Союз был вынужден ограничить зону своего влияния Румынией и Болгарией.
Все эти волны имперских экспансий, прокатывавшиеся по региону, накладывали на него свой отпечаток: мусульманские области в одном месте, католические — в другом, православные — везде; в общем, сформировалась настоящая этническая и религиозная мешанина. Новые завоеватели оставляли среди местных народов следы своих культур, но либо были не в силах уничтожить то, что сохранилось от предыдущих, либо просто не считали это важным для себя делом.
В результате получилось, что эти внешние силы в среднем никак не изменили геополитические реалии взаимодействия и противостояния местных мелких и враждебных друг к другу этнических групп, которые становились все более суровыми и непримиримыми. И чем больше завоевателей проходило через земли, на которых жили эти народы и этносы, тем все более закаленными и жесткими они становились. В конце концов, если бы кто-то поставил себе задачу по искоренению либо самих этих народов, либо вражды между ними, то он понял бы, что она трудновыполнима и, скорее всего, принесет слишком много проблем.
Балканы взорвались, когда наступил редкий исторический момент ослабления внешнего имперского давления на регион: СССР распался, США не посчитали, что получат какие-то выгоды от своего прямого вмешательства, Германия была сконцентрирована на решении проблем, связанных с объединением и интеграцией восточной части в западную жизнь, Турция занималась собственными внутренними делами. В результате югославским народам была предоставлена свобода, невиданная со времен возникновения этого государства.
Безусловно, имелась связь между отсутствием внешнего давления и случившимся внутренним взрывом. В эпоху холодной войны и НАТО, и Варшавский договор рассматривали Югославию как одну из арен своего противостояния. Югославы опасались слишком сильного советского влияния, которое могло перейти в диктат, поэтому НАТО воспринималось как некий уравновешивающий фактор. Вместе с тем во внутренней политике требовалась железная рука, чтобы удерживать все народы страны в едином государстве.
К началу 1990-х сложилась ситуация, когда Советский Союз распался, соответственно, для НАТО Югославия перестала быть геополитической ареной противостояния, а Тито вот уже десять лет как был в ином мире. Исчезли и внешние, и внутренние сдерживающие факторы, ранее успешно подавляемый антагонизм вырвался наружу.
* * *
Югославия была страной, испещренной внутренними разграничительными линиями, где почти все могло интерпретироваться по-разному, в зависимости от того, с какой стороны на это смотреть. Даже маленький мост между двумя берегами небольшой речушки мог быть пограничной землей. Боснийский писатель Иво Андрич получил Нобелевскую премию по литературе за свою книгу «Мост на Дрине». В ней он описывает мост, вокруг которого крутилась жизнь и христиан, и мусульман:
«На мосту и на его балконах, возле него и во взаимосвязи с ним течет и развивается, как мы увидим, жизнь обитателей городка. Хроника событий личного, семейного и общественного характера изобилует ссылками на мост. И в самом деле, дринский мост — место первой прогулки и первых игр всей здешней детворы. Дети христиан с левого берега Дрины в первые же дни своей жизни проделывали путь через мост, ибо в ближайшее воскресенье их несли крестить в церковь. Но и все другие дети тоже, и те, что родились на правом берегу, и дети мусульман, вообще не знающих обряда крещения, по примеру дедов и отцов, большую часть детства проводили возле моста».
Андрич сознательно, но вместе с тем и иронично передавал ощущение
