Ознакомительная версия.
Стоп. Даже из Тортура люди бегут, всегда есть выход. Перед глазами возник тот странный образ, приснившийся на днях. Поезд сюда кто-то пригнал. Не кто-то, а обитатели галереи. Я тут же забралась внутрь. Здесь никого не было. В конце салона, усеянного двухместными лавками противно-серого цвета, показались очертания то ли человека, то ли просто кучи тряпья. Пришлось подойти поближе. Это был человек. Гамори. Вырос в производственном секторе, на третьем уровне. Он был мертв. Его глаза кто-то заботливо закрыл. Гамори был блаженно спокоен. Тут было достаточно холодно, поэтому тело его еще не было обезображено признаками разложения. Сколько он здесь провел? Судя по всему, достаточно долго.
Вдалеке показались две одинокие фигуры. Сейчас Канза и Анни навсегда лишатся надежды. А ведь в этот самый момент Канза мог наливать Агаресу один из лучших своих коктейлей или придумывать новую иллюзию.
Вдруг до меня дошло, что здесь намного светлее. Я даже цвета различить могу. Канзы с его браслетом нет, то есть по идее можно различать лишь очертания предметов, а не цвета. Я стала беспомощно оглядывать стены тоннеля. Есть. Ровно над крышей поезда виднелась тонкая щель, сквозь которую пробивался спасительный солнечный свет. Я полезла на крышу поезда.
– Эй, защитница крысиных прав, помощь не нужна? – весело поинтересовался Канза.
– Еще раз так меня назовешь… – Кроу не дал договорить. Он бесцеремонно пододвинул мою ногу к какой-то планке, на которую можно было встать. Сам Канза легко и непринужденно подтянулся на руках и забрался на крышу, а затем помог Анни.
В проеме то и дело мелькали очертания чужих ног. Канза отодвинул меня и тоже стал пытаться открыть подобие двери. Пришлось спуститься вниз и найти в салоне поезда проволоку. Последний взгляд на упокоенного здесь Гамори, и я снова лезу на крышу. С проволокой дела пошли быстрее. Еще через пять минут нам удалось открыть защелку.
Если бы мы подумали хоть секунду, то ни за что бы не сделали этой глупости. Нужно было подождать ночи и выбраться наружу, когда в щели перестанут мелькать чужие ноги, но мы слишком устали брести по тоннелю, лишенному света. Бесконечно грязные и измученные, я, Канза и Анни счастливо щурились от света заходящего солнца. Вокруг бегали люди. Они были чем-то заняты. Одни тащили какие-то ящики, другие орали. Пятый уровень, сельскохозяйственный сектор, поняла я, заметив татуировку на одном из проносившихся мимо парней. Мы были рядом с производственной базой. Я оглянулась. Сбоку от нас было нечто совершенно нереальное. Бесконечная вода, сливающаяся с линией горизонта. Океан. Ровно по линии, где небо сливалось с водой, шла дуга. Гигантская, чуть изгибающаяся линия в двух местах почти перерезала горизонт.
– Монорельс, – тихо выдохнула Анни.
Люди с ящиками загружали поезд, стоявший как раз над нами. К дороге на горизонте шла длинная, построенная прямо над водой магнитная линия. По ней поезд должен был выехать на свой круг, чтобы развозить необходимые товары. Этот монстр имел мало общего с тем доисторическим монстром, оставшимся внизу.
– О, а все ваши уже здесь! Пойдемте, я вас проведу к вашему отряду. Вы даже не представляете, какая это для нас честь… – я беспомощно обернулась и увидела прямо перед собой мальчика лет десяти. Он смотрел на нас с таким нескрываемым восхищением, что становилось неловко. – Пойдемте, пойдемте. Вы, наверное, устали. Наверно, тоже не привыкли ездить на такие расстояния. Этот побег весь ваш сектор, наверное, на уши поставил… – мальчик не затыкался всю дорогу. Мы с Анни и Канзой то и дело переглядывались, но все-таки шли за ним следом.
Мальчик привел нас к двухэтажному зданию, построенному очень давно, но все-таки отремонтированному. Повсюду стоял неповторимый аромат свежих фруктов и овощей. Последние на сегодня солнечные лучи окрашивали все в потрясающе уютные оттенки оранжевого.
– Что же вы? Обычно военные более решительные и рот всегда мне затыкают на первой же минуте, а вы такие дружелюбные. Или это потому, что вы устали? Ничего. Завтра продолжите поиски… – мальчик говорил бы еще долго, если бы я бесцеремонно не отодвинула его в сторону и не прошла внутрь здания. Канза и Анни проследовали следом.
Из ближайшей к нам комнаты доносились голоса. Андрас и Гасион, я сразу их узнала, но входить не решалась.
– Вы должны были пойти, – тихо и отчетливо проговорил Гасион. Я знала эту интонацию, так Гасион говорил, когда был на грани бешенства. Чем тише и спокойнее голос, тем более он зол. Сейчас его голос был почти шепотом.
– Если бы был хоть какой-то шанс, я бы первым пошел. Там больше трехсот километров. Поезд разбился вдребезги. Ни еды, ни воды у них нет. Повсюду военный сектор. Их окружили. Они умирают. При всем желании, Гасион, они бы никогда не добрались. Это невозможно, – я впервые слышала, чтобы Андрас так много говорил. Обычно он ограничивался двумя-тремя словами, а тут целая речь.
– Извини, мы не знали, что это невозможно, – беспечно заявил Канза, открывая дверь.
Гасион и Андрас застыли в немом оцепенении. В следующие секунды Гасион уже пытался обнять меня, а я привычно вырывалась.
– Почему вы не пошли за нами? – громким и дрожащим от подступающих слез голосом прокричала Анни. Канза тут же сжал ее руку, чтобы та пришла в себя, но Анни еще громче прокричала. – Почему вы не пошли, я спрашиваю?
– Поезд разбился, и… – Андрас явно не знал, что сказать.
– Потому что, – я наконец отпихнула Гасиона, – потому что они считают тебя психованным уродом, Анни. Канзу они практически не знают, ну а мое лицо знает каждая собака в любом из секторов, – отчеканила я, – чего ради рисковать, правда? – Гасиону нечего было сказать. Он просто молча смотрел на меня.
Я как можно быстрее вышла за дверь и двинулась дальше по коридору. Единственное, что мне было нужно, так это душ. В первой же подвернувшейся комнате оказались практически все обитатели галереи. На деревянном столе были разложены горы фруктов. До того как открылась дверь, они над чем-то громко смеялись, судя по всему, над историей Алисы, которая замолчала сразу же, как только скрипнула дверь. Никто и не думал переживать. Ладно из-за меня, или Канзы, или даже Анни, но хотя бы грустить о Гамори, навсегда оставшемся в поезде под землей, они должны были. С грохотом захлопнув дверь, я продолжила поиски душевой. В конце концов, они все-таки увенчались успехом. Тут было несколько кабинок, но все они пустовали. Я мысленно поблагодарила судьбу за то, что здесь никого не оказалось. Куртка Гасиона, которая почти всю дорогу была в руках, отправилась в самый дальний угол комнаты. Одежда буквально прилипла к телу и не хотела сниматься.
Когда вода все-таки полилась, на полу появились темные разводы. Казалось, что я навсегда вымазалась в копоти этого тоннеля. За дверью слышался какой-то шум, но это явно не стоило внимания. Горячая вода быстро закончилась, но разводы на полу, казалось, только чернеют. Кран я решилась выключить только тогда, когда поняла, что уже перестала чувствовать холод воды. Одежду пришлось выстирать и натянуть на себя мокрые вещи, когда-то бывшие цвета хаки, но давно приобретшие сероватый оттенок обычной грязи.
Я ни на кого не злилась. Никто не мог поступить иначе, они просто действовали согласно своей программе. Какой смысл обвинять людей в том, что они люди? Злость и обиды остались на дне тоннеля, сейчас же хотелось одного: чтобы все оставили меня в покое. Навсегда. Выдохнув, я осторожно открыла дверь душевой и вышла в коридор. Удалось сделать только пару шагов, как вдруг на плечо опустилось что-то тяжелое и больно толкнуло меня вперед. Это оказался Андрас. Он бесцеремонно схватил меня за шкирку и потащил к выходу.
– Какого…
– Тихо, пойдем. Плевать хотел на твои баллы теста, будешь препираться – никогда не получишь свой отряд, поняла? – я опешила и стала озираться по сторонам. Слева от нас стояла пара лицеистов сельскохозяйственного сектора.
– Метку прикрой, – прошипела я ему. Андрас быстро одернул рукав рубашки и продолжил пихать меня вперед. Так мы вышли на улицу. Андрас взял меня за локоть и потащил в сторону монорельса. На площади было все так же шумно. Все так же на нас никто не обращал никакого внимания. По крайней мере, так казалось.
– Ты решил сбросить меня с обрыва, чтобы проблем было меньше, – зло поинтересовалась я.
– Хочу отойти на безопасное расстояние, – ответил Андрас. Каждая его фраза звучала как приказ, какой бы смысл она ни несла.
Мы прошли совсем немного, как вдруг количество людей на квадратный сантиметр площади упало до нуля. Я всмотрелась вдаль и увидела какие-то фигурки. Сотни людей вдалеке что-то делали на земле. Шумная площадь осталась в стороне, до работающих в поле тоже было далеко. Внезапно единственным источником шума остался безбрежный и отчаянно холодный океан. Волны с силой ударялись о камни, и брызги ледяной воды то и дело попадали на и без того мокрую одежду. Не самые приятные ощущения.
Ознакомительная версия.
