Ознакомительная версия.
– Вот это мне пригодится, – кивнул он и снял у меня с руки браслет. – Что вы смотрите на меня, как на врага народа? – поинтересовался мужчина. – Руби Корса, приятно познакомиться. Окажите им помощь и сделайте все анализы, – приказал Корса кому-то из своих людей.
– Мне и Алисе помощь не нужна, – сообщила я.
– Я все сказал, – не оборачиваясь, крикнул Руби. Корса кощунственно подбросил вверх драгоценный браслет, единственную вещь, напоминающую мне о Линче, от чего я сразу же возненавидела его.
Всех нас повели в клинику. Она располагалась намного ниже. Не знаю даже, на сколько этажей. Нас просто завели назад в лифты. Ехали долго. Когда двери открылись, перед нами было стерильное и слишком светлое помещение безо всяких окон. Тут было очень много людей, и все они смотрели на нас. Казалось, что никто и никогда больше со мной не заговорит. Только Гасион продолжал держать меня за руку.
– Ника! – такой знакомый голос буквально разрезал это неестественно светлое пространство. Макс выбежал из двери у противоположной стены. Он сгреб меня в охапку и прижал к себе.
– Надо было догадаться… – пробормотала я, пытаясь вывернуться из его объятий и посмотреть, что там делают с Канзой. Кроу сейчас матерился так, будто его пытают.
– Здесь Бранти, представляешь, оказывается, он был знаком с Руби. Здесь столько всего творится.
– Не поверишь, нам тоже есть что рассказать, – процедил сквозь зубы Гасион.
– Ну да… – Макс тут же отстранился, и я вздохнула с облегчением. – Астрея с вами?
– Она задохнулась, – единственное, что я могла сказать. – Как ты мог?! Как ты мог так со мной поступить, с Астреей, со всеми? Это был самый глупый план из всех возможных.
– Я должен был хотя бы попытаться помочь ей. У тебя получилось, у меня – нет. Уж кто-кто, а ты не в праве меня судить.
– Ты не Астрею пытался спасти, а код доступа к Касси получить, – хмыкнул Гасион.
Я удивленно посмотрела на Бала. Он явно скрывал от меня что-то важное. Они оба.
За эти месяцы Макс изменился. Его черты лица стали еще жестче, взгляд тяжелее. Даже руки изменились. Сейчас было сложно представить, как он этими руками со сбитыми костяшками пальцев мог работать в центре поддержки.
Тут Линча отпихнула полненькая веселая женщина в синей форме химического сектора.
– Вам нужно срочно пройти полное обследование и снять карту мозга, поэтому все трагические выяснения отношений лучше отложить на потом, – сказала она вежливым, но не терпящим препирательств тоном.
Нас тут же усадили на две соседних кровати. Макс молча устроился рядом с моей койкой и стал наблюдать за тем, как у меня берут кровь, отпечатки пальцев, плазму… На попытках взять образец спинномозговой жидкости и пункцию головного мозга я начала верещать. С какой стати нужно делать все эти анализы, если и так понятно, что я здорова?
Гасион не протестовал. Когда у него брали кровь, он неотрывно смотрел на меня. От этого взгляда становилось холодно. Потом его повели в другой кабинет. Макс продолжал молчать и после ухода Гасиона. Было видно, что он еле сдерживает торжествующую улыбку. Он не успел стереть эту победоносную мину с лица, когда снова привели Гасиона. Молчание становилось все более наэлектризованным. Полненькая медсестра по имени Минна шепотом сообщила, что ему подлечили ногу и накачали обезболивающим. Какой-то проходящий мимо мужчина поставил возле его койки костыль.
В конце концов, и меня оставили в покое. Находиться между Гасионом и Максом было не очень приятно, и я побрела в сторону койки Канзы. Возле него стояли уже отмучившиеся Кроцелл и Анни.
Канза при виде меня слабо улыбнулся. Врач сообщил, что все необходимое они сделали. Шрамы от ожога останутся некрасивыми, но жить будет. Кроу сетовал, что теперь его дракон больше напоминает курицу, но хорошо хоть индеец цел. Он то и дело смотрел на слишком сосредоточенную Анни, ютившуюся в углу этой комнаты приемного покоя. К Кроцеллу подскочила Алиса и начала жаловаться на надоедливых врачей, которые к ней пристают.
Мне здесь было не место. Я посмотрела в угол, где сидели Макс и Гасион. Кажется, они даже не пошевелились за все это время ни разу. Очень хотелось просто исчезнуть. Здесь было слишком много людей, техники, кроватей. Как все это можно было организовать? Касси посчитала возможным допустить создание такого центра? Если так, что было нужно от нас военным, зачем нужно было объявлять поиск беглецов по всей стране? «Приказ был на вас двоих», – раздался в голове голос того охранника. Чем мы с Гасионом отличились перед первым уровнем?
Пока в голове вспыхивали все эти мысли, я успела дойти до своей койки. Откинувшись на подушки, стала просто ждать, даже не особенно понимая чего. Нужно было не заснуть под мерный гул работы клиники. Гасион и Макс продолжали молчать, правда, теперь они иногда шевелились. Гасион некоторое время рассматривал свой костыль. Макс копался в сумке. Гасион поправил мне волосы. Макс зачем-то вскочил. У них что, было негласное соглашение не дотрагиваться до меня? Вроде как тест с собачкой, которой предлагают выбрать хозяина. Гасион вдруг взял и не по правилам достал секретный сахарок, чтобы собачка уж точно пошла именно к нему. Я вдруг улыбнулась. Наверное, это даже лестно – быть нужной сразу двоим. Впрочем, кому я вру. Согласно первому закону Крэй, всегда есть только один.
Отчаянно хотелось спать. Казалось, что, когда я проснусь, все изменится. Мозг самостоятельно найдет единственно верное решение, ну а кого я выберу… Я это и так знаю, просто не хочу пока признаваться в этом. Из-за усталости и целого водоворота событий последних дней все эмоции притупились.
– Пойдем, я вас в столовую провожу, – сказал, наконец, Линч.
Я выжидательно посмотрела на Гасиона. Тот кивнул и стал подниматься с кровати. Костыль он проигнорировал.
– Я сказал «пойдем», а не поползем, – хмыкнул Линч, протягивая Гасиону костыль.
Эта перепалка продолжалась вплоть до столовой. Столовая оказалась рядом с тем залом, где нас собирал Корса. Она представляла собой самое обычное в мире помещение. Своей обшарпанностью она напоминала о том, что мы на пятом уровне. А вот еда здесь была невероятная. Такого в жизни не видела. И это пятый уровень? Да у нас на втором даже трети этого всего не было.
– Во имя Всеобщего Счастья… – пробормотала я. – Что это? – вторая часть была обращена к официантке на раздаче. Девушка озадаченно на меня посмотрела, а потом ответила:
– Форель с запеченными томатами.
– А вы не могли бы повторить? – простонала я.
Девушка безропотно повторила название блюда. Когда я захотела еще раз услышать его, Линч схватил тарелку, а затем еще взял нам по куску торта.
– Ника, ты ведь не продаешься за еду? – поинтересовался Гасион.
– Нет, конечно, – соврала я.
Линч засмеялся. Не знаю, стоило ли оно того, но сейчас я чувствовала себя почти счастливой. Макс Линч жив. Гасион жив. Я тоже. Все хорошо. И даже кормят вкусно. Последний аргумент был, кстати, немаловажным.
Пока мы шли, я успела лишь отчасти разглядеть этот центр. Ни много ни мало целый подземный город. Этажей десять вниз – не меньше. Повсюду здесь кипела жизнь. Казалось, что здесь даже больше людей, чем в «Силенциуме». Долго не могла понять, что мне в этих людях кажется странным, пока не заметила: ни у кого из них на руках не было браслетов. Большинство было одето в синюю форму химического сектора. Все уровни вместе. Умные и глупые люди неплохо вместе уживались. Нам всегда рассказывали, что такое смешение приводит к социальной и демографической катастрофе. Наконец, женщина остановилась перед одной из дверей.
– А что с остальными? – поинтересовалась я у Линча, не особенно понимая, почему мы заслужили честь первыми выбирать себе кровати.
– Приведу их позже, – пожал плечами Линч, пристально разглядывая Бала. Гасион скривился.
– Я должен забрать у тебя браслет, – сказала он Гасиону.
– Он же не работает.
– Приказы Корса не обсуждаются, – отчеканил он.
Гасион пожал плечами и протянул руку. Ладонь его предательски дернулась. Он выглядел так, что, казалось, в любую секунду он может упасть замертво.
Линч показал нам общую спальню и куда-то исчез. Спустя минуту, ко входу подошел охранник и встал на пост. Видимо, мы особо ценные члены общества. Жилая часть представляла собой ряд общих спален на двадцать-тридцать человек. Как только мы остались одни, Гасион упал на кровать, расположенную в углу комнаты. Он с трудом дышал, уставившись в потолок. Я почувствовала себя неловко. Что мне сейчас нужно делать?
Тут в комнату поскреблись. Затем в проеме показалась знакомая физиономия.
– Бранти! – воскликнула я даже слишком радостно.
– Ника! – старый приятель тут же кинулся обниматься. Отвыкла от этого в поведенческом секторе, где все такие умные, что прямо тошнит от интеллекта.
Оказалось, что Бранти удалось сбежать. Каким-то чудом он добрался до центра Корса. Как именно у него это удалось, он наотрез отказывался говорить, потому что «это страшная тайна, о которой никому нельзя рассказывать». Мы проговорили, наверное, час. В комнату то и дело приводили кого-то еще. Все выглядели уставшими, измученными, но счастливыми. Канзу оставили в клинике, вместе с ним осталась и Анни. Остальные падали на свои кровати и начинали обсуждать все произошедшее. Бранти вскоре попрощался, и мы с Гасионом остались в какой-то резервации из кроватей. На нас все косо поглядывали. Никто не заговаривал. Ни одну кровать из тех, что оказались рядом, никто не занял. Я с опаской посмотрела на Бала. Тот протянул мне руку. Чуть помедлив, я все-таки протянула ему ладонь. От этого тупого взгляда в потолок становилось холодно и страшно.
Ознакомительная версия.
