Ознакомительная версия.
– У вас есть Z-136? – спросила вдруг я.
Корса насмешливо посмотрел на меня и протянул свою флягу с серебристой жидкостью.
– Это лучше. Вообще все живое убивает, – вполне дружелюбно сказал он.
От литума я отказалась. Пахла эта жидкость просто отвратительно. Лифт опустился до предела и открыл свои двери. Перед глазами появился гигантский, заросший плющом тоннель. Тут же нахлынули воспоминания о тех днях полной безысходности в тоннеле с Канзой и Анни. Корса вышел и стал с интересом наблюдать, как я топчусь на пороге кабины лифта. Вдохнув поглубже, я все-таки сделала первый шаг.
Минут сорок мы брели в абсолютной тишине. С одной стороны, хотелось задать ему тысячу вопросов, с другой – убить, с третьей – убежать отсюда куда-нибудь подальше. Тоннель извивался. Для чего он служил, было непонятно. Бетонные сводчатые стены были увиты плющом и какой-то другой растительностью.
Вдалеке показалась гигантская ангарная дверь. На этом тоннель заканчивался. Руби нажал что-то на стене, и двери тоннеля поднялись. Дух захватило от увиденного. Побежала что было сил. Руби остался стоять на выходе из тоннеля.
– Морган, ты налево не страдай, ты направо страдай, налево увидеть могут, – со смехом прокричал Корса. Я обернулась. Корса оставил карточку входа на камне и повернул назад.
Сейчас я видела только гигантские горы, обрамляющие океан. Здесь не было ни души. Абсолютно заброшенное и пустынное место. Сбоку от выхода я заметила считывающее устройство. Если меня кто-то заметит, нужно будет приложить сюда карточку, и двери должны закрыться. Проверять не стала. Уходить далеко тоже не решилась. Просто сидела на каком-то камне и разглядывала совершенно невероятные пейзажи. Горы здесь были лишены всякой растительности. Зелень росла только в расщелинах и возле океана. Вдалеке виднелась самая высокая гора. Из ее сердца валил черный дым. Вулкан я видела только однажды в баре у Канзы и, если честно, посчитала, что это продукт воображения гениального бармена. Если бы я учила историю Нового общества, то, наверное, бы помнила что-то про вулканы, но я благополучно спала на всех занятиях. Лень и тупость – главные мои движущие силы.
Здесь не было ни одного живого человека, поэтому одиночество чувствовалось особенно остро. Какое-то вечное человеческое одиночество. Долго не могла найти нужного слова, описывающего мои чувства, пока оно само вдруг не всплыло в памяти. Свобода. Это была абсолютная и прекрасная свобода. То, чего больше всего боялся первый уровень. Люди счастливы, когда приносят пользу обществу, в котором живут. Люди счастливы, когда трудятся во благо Всеобщего Счастья. Шестнадцать часов в день для работы, два часа на естественные нужды и шесть часов на сон. Всегда в своей ячейке и на своем месте. Это хорошо. Это Всеобщее Счастье. Здесь, рядом с безбрежным океаном, вулканами и горами не было счастья – была только свобода.
Я так и не осмелилась отойти от входа в тоннель. Сидела несколько часов, смотря на горы и океан, но так никуда и не пошла. Футболка слабо защищала от промозглого ветра, но я не замерзала. Просто не хотела. Там, в центре Корса, были Макс, Гасион, Андрас, Кроцелл, Анни… Может, стоит просто уйти? Не прямо сейчас, а, скажем, завтра. Найти себе вещи потеплее и отправиться к вулкану. Сейчас уже не очень холодно. Несколько дней удастся оставаться незамеченной, пока меня не обнаружит военный сектор. Потом будет Тортур и смерть. Так или иначе, они все равно меня ждут в ближайшее время, но перед этим будет свобода.
– Привет, – послышался тихий голос со стороны тоннеля. Я обернулась. Передо мной стоял Бранти. – Тебе ничего не нужно?
– Нет, ничего. Корса меня зовет? – поинтересовалась я.
– Нет. Он всем приказал «оставить тебя в покое», – Бранти смешно спародировал повелительную интонацию Руби. – Просто я подумал, что здесь холодно и мокро и места очень много. Тебе обязательно понадобится что-то теплое, а идти назад долго… – Бранти говорил и говорил, прямо как тот мальчик из сельскохозяйственного сектора. Я осторожно взяла из рук Бранти ярко-синий свитер крупной вязки.
Бранти говорил о том, что Руби «старается всем помогать, хотя он злой и все время орет». Смелости, чтобы заткнуть Бранти, не хватило, поэтому, когда слушать этот бесконечный набор слов стало невыносимо, я просто предложила пойти назад.
Когда лифт поднялся на верхний уровень, я поняла, что не знаю, куда идти. Это показалось мне ужасно неестественным. Бранти все говорил и говорил. Я подошла к балкону и стала наблюдать за жизнью странного места, не имеющего названий и места в системе. Работы мне не придумали пока, спать не хочется. В государственной системе такое не предусмотрено. Либо работать, либо спать. В лицее мы с Максом в такие моменты убегали исследовать заброшенные дома. От мысли о Максе я поморщилась. Не знаю почему.
Это был настоящий город. Множество этажей, мостов, переходов… Здесь было не менее трехсот человек. Без браслетов и без будущего. Далеко не все больны этим вирусом. Из-за большого количества зараженных центр остается вне поля действия Касси, но глупо полагать, что так будет продолжаться долго. Рано или поздно Пирр и Агарес найдут его. Поможет им в этом Гасион или нет. Долго вся эта идиллия не продлится. Что тогда будет?
Вдалеке я увидела Канзу, который тащил что-то очень большое. Я побежала к нему, даже не удосужившись обернуться к Бранти и попытаться остановить его жужжание. При виде меня Канза остановился. Он явно не знал, как должен себя вести.
– Привет, рад, что ты проснулась, – настороженно сказал он.
– Рада, что ты поправляешься, – в тон ему проговорила я. В руках у него было квадратное зеркало. Выглядел он почти здоровым. Рубашка скрывала изуродованного дракона. – Зачем тебе эта штука? – поинтересовалась я, указывая на зеркало.
– Сейчас покажу, – просиял Канза. Он бросил зеркало в том же месте, где стоял, и потащил меня вниз по лестнице. – Я попросил нам с Анни комнату, но там была эта дрянь. Ты же понимаешь, нам зеркало не нужно. Анни – особенно. Она очень переживает из-за своего шрама, – почему-то радостно сообщил Канза. В их каморке было все так же, как у меня в «Силенциуме», только в душевой имелись небольшие изменения. Вместо зеркала там сияла надпись, сделанная какими-то люминесцентными красками: «Ты самая красивая», – было выведено каллиграфическим почерком.
– По-моему, мило. Я попытался найти запрограммированное зеркало, но здесь таких штук нет. У нас тоже не было, но я сам их делал для бара. Девочкам нравится. Действительность всегда лучше немного приукрашивать. Но здесь мне и сделать такое не дали, да и аппаратуры больше нет… – сообщил Канза.
– Это самая классная иллюзия из всех, что ты придумывал, – улыбнулась я. И поспешила убраться к себе. Эта щенячья эйфория просто отвратительна. Как можно быть такими счастливыми? Смотреть противно.
– Ника, постой! – раздался голос Линча. Я обернулась. Макс бежал ко мне с нижнего этажа. – Ну, хотя бы не убегаешь, уже прогресс, – запыхавшись, сказал он.
– Мне казалось, это ты меня ненавидишь, – фыркнула я.
– Ты же знаешь, что это невозможно, – пробормотал Линч. – Не стоит вообще-то так глаза народу мозолить…
– Почему? – не поняла я.
– Да это Канза с Анни, чертовы гении. Твоему бармену не успели снять браслет, ну он и подключился к новостному каналу… Короче говоря, Пирр объявил, что за выдачу тебя, меня и Гасиона он оставит беглецов в покое.
– И все захотели нас выдать? – как можно спокойнее поинтересовалась я.
– Ну да. Дух товарищества, это, конечно, прекрасно, но жить всем хочется больше.
– Гасиона-то за что?
– Из-за тебя. Астрея уже вне зоны досягаемости, – глухо отозвался Линч.
– Как вообще можно было подумать, что мы что-то способны насчитать, отключить Касси… Это же верх глупости?
– Не знаю, Ника. Расскажи мне кто-нибудь, что я стану первым человеком, сбежавшим из Тортура, я бы рассмеялся. Расскажи, что ты станешь звездой новостей, а затем приведешь сюда десяток зараженных, нарушив все законы, какие только можно, я бы хохотал еще громче. Мы что, изменились? Какие-то особенные? Да нет, просто так вышло. Ну и здесь… Просто так должно выйти, вот и все.
Мы проговорили, наверное, час. На нас действительно все косились. Некоторые и вовсе показывали пальцами и начинали что-то обсуждать. Впрочем, ни я, ни Линч ни для кого здесь рекомендованными контактами не были, так что другой реакции, наверное, ожидать было бы глупо. Хотя и хотелось. Линч рассказал о том, что Корса всех обязывает пройти военную подготовку, а также занимает чем-нибудь полезным в центре. Мы с ним второй части благополучно избежали. Вместо работы нам надлежало явиться сегодня к Корса. Для чего Линч не сообщил. О том, куда исчез Гасион, Линч тоже так ничего и не сказал. Ну и не очень-то и хотелось. Я запуталась. Однажды Бал спросил меня: «Кто ты такая, Ника Морган?». Вот и я сейчас хотела спросить: «Кто ты такой, Гасион Бал?». Ты застрелил человека, защищая меня, а потом перестал меня замечать, помог организовать побег, но, как оказалось, только ради того, чтобы сдать всех Пирру. Он все твердил, что мне не нужен. Ну, так и я ему больше не была нужна.
Ознакомительная версия.
