Аманда. Не стоит благодарности.
Джим. Надеюсь, вы не обидитесь, что я убегаю. Дело в том, что я обещал Бетти встретить ее на Уобошском вокзале. Пока я доберусь туда на своей развалюхе, поезд как раз и придет. Женщины страшно злятся, если опоздаешь…
Аманда. О да! Женский деспотизм! (Подает Джиму руку.) До свидания, мистер О'Коннор. Желаю вам успеха и благополучия и счастья… чего только душе угодно! И Лаура тоже. Правда, Лаура?
Лаура. Конечно.
Джим (пожимает руку Лауре). До свидания, Лаура. Я сохраню этого единорога, спасибо. И не забудьте мой совет… (Повышая голос, весело.) Пока, Шекспир! Леди, благодарю вас еще раз! Доброй ночи! (Улыбается и бойко выскакивает в дверь.)
Аманда с любезной миной закрывает за гостем дверь. Затем, совершенно огорошенная и убитая, возвращается в гостиную. Они с Лаурой не смотрят друг на друга. Лаура наклоняется над граммофоном, крутит ручку.
Аманда (упавшим голосом). Нужно же случиться такому?! Конечно, самое время заводить граммофон. Вот тебе и на… Наш гость собирается жениться! Том!
Том. Что?
Аманда. Пойди сюда на минутку. Я скажу тебе что-то очень смешное.
Том (входит со стаканом лимонада в одной руке и миндальным печеньем — в другой). А гость наш уже исчез?
Аманда. Наш гость откланялся пораньше. Ну и шутку ты с нами сыграл!
Том. В чем дело?
Аманда. Ты не сказал, что он помолвлен.
Том. Джим? Помолвлен?
Аманда. Да. Он только что сообщил нам об этом.
Том. Черт побери, я не знал.
Аманда. Странно, весьма странно.
Том. А что тут странного?
Аманда. Ты говорил, что он твой лучший друг в магазине.
Том. Да, но откуда я мог знать?
Аманда. А мне кажется очень странным, когда ты не знаешь, что твой лучший друг собирается жениться.
Том. В магазине я работаю, а не собираю сведения!
Аманда. Ты обязан везде собирать сведения, если на то пошло! А то живешь как во сне, одними иллюзиями!
Том идет к двери.
Ты куда?
Том. В кино.
Аманда. Правильно, что тебе еще остается после того, как ты выставил нас всех дураками. Приготовления, расходы… новый торшер, коврик, платье Лауре… И ради чего все это? Ради чего? Чтобы ублажить жениха какой-то девчонки? Иди в свое кино, иди! Зачем о нас думать?.. Мать, которую бросил муж, сестра не пристроена, инвалид, не имеет средств к существованию… Стоит ли омрачать себе удовольствие! Иди, иди… в кино!
Том. Чем больше ты будешь кричать, что я ни о ком не думаю, тем скорее я уйду… И не в кино!
Аманда. Хоть на луну, ты, бездушный романтик!
Том швыряет стакан на пол, кидается на лестничную площадку, хлопает дверью.
Лаура вскрикивает, порезавшись осколком. Слышна музыка из танцевального зала.
Том в отчаянии стискивает перила и поднимает лицо к холодному белому свету луны, пробивающемуся сквозь теснину переулка. Надпись на экране: «Прощай…»
Заключительный монолог Тома идет та фоне пантомимы, разыгрывающейся внутри квартиры. Все, что происходит там, мы видим словно сквозь звуконепроницаемое стекло. Аманда, очевидно, старается утешить Лауру, которая, скорчившись, прилегла на диван. Ее темные волосы рассыпались по лицу, и лишь в самом конце монолога Тома она откинет их и улыбнется матери.
Теперь, когда мы не слышим голоса Аманды, в ее облике вместо неумной суматошности появилось достоинство и трагическая красота. Она утешает дочь, и движения ее медленны и грациозны, как в танце. Закончив говорить, она взглянет на фотографию мужа и скроется за портьерами. К финалу монолога Тома Лаура задует свечи, закончив тем самым драму.
Том. Я не отправился на луну. Я уехал гораздо дальше, ибо время — наибольшее расстояние между двумя точками. Вскоре после всего, что случилось, меня уволили — за то, что я записал стихи на крышке коробки с ботинками. Я уехал из Сент-Луиса. В последний раз спустился по ступенькам лестницы запасного выхода и пошел по стопам отца, пытаясь в движении обрести то, что утратил в пространстве… Я много странствовал. Города проносились мимо, как опавшие листья — яркие, но уже сорванные с ветвей. Я хотел где-нибудь прижиться, но что-то гнало меня все дальше и дальше. Это всегда приходило неожиданно, заставало меня врасплох. Иногда — знакомая мелодия. Иногда — лишь кусочек стекла… Или бредешь по чужому городу ночью, один… Проходишь освещенную витрину парфюмерного магазина. На витрине — стекло, крошечные, блестящие капельки нежнейших расцветок, как осколки разбитой вдребезги радуги. И вдруг словно сестра коснется моего плеча. Я поворачиваюсь, смотрю ей в глаза… О, Лаура, я хотел уйти от тебя и не могу! Я не знал, что так предан тебе, и потому не могу предать. Я достаю сигарету, перехожу улицу, захожу в кино или в бар, я покупаю выпить, я заговариваю с первым встречным, — делаю все, что может погасить свечи воспоминаний!..
Лаура наклоняется над свечами.
…Ведь теперь мир озаряется молниями! Задуй, свечи Лаура… и — прощай…
Она задувает свечи.
Сцена темнеет
О, где снега…. (франц). — из «Баллады о дамах былых времен» Ф.Вийона
