Пол: Я пил шампанское, потому что закончил книгу. Боже, как глупо…
Энни: Глупо, Пол, именно что, глупо. Я была уверена, что вам уже не выжить… Ни за что не выжить. А потом вы начали вдруг кричать, и я успокоилась: раз кричите, значит выкарабкаетесь. Я дала вам сильное обезболивающее, и вы заснули. Потом просыпались, опять кричали, и я давала вам его снова и снова.
Энни садится на край кровати и дает ему глоток воды из стакана, стоящего на ночном столике.
Энни: Пока вы лежали без сознания, я посмотрела ваши водительские права и увидела, что вас зовут Пол Шелдон. Я подумала — нет, это, наверное, просто совпадение. Я полезла в шкаф и достала «Мизери во Франции», и когда взглянула на фотографию сзади на обложке, то просто потеряла дар речи. Честное слово, меня даже ужас охватил, я даже села, потому что ноги подкосились. Я думала, что упаду в обморок. А когда я еще нашла и ваши визитные карточки, а там стояло, что вы член писательского клуба, я поняла, что вы и вправду — Пол Шелдон. Бог мой! Вы — тот самый Пол Шелдон.
Пол (улыбается): Вы, в самом деле, знаете, кто я такой?
Энни: Вы еще спрашиваете! Я же ваш фанат! Я ваш самый великий фанат! Это ведь… это просто настоящее чудо! Я же, перед тем как купить корм для скота, специально зашла к Ларсону и посмотрела все новые книги. Я так надеялась, что уже появилась «Дитя Мизери», и я смогу ее купить. Но нет… И тут… Пол, я как раз перед этим думала о вас!
Пол пробует пошевелиться, морщится от боли. Энни дает ему еще глоток воды.
Энни: У вас долгое время была температура, но кефлексом удалось ее сбить. Раз или два вы были на грани. Больше двух недель без сознания.
Только сейчас Пол начинает окончательно осознавать, что с ним случилось.
Энни: Я в начале делала вам уколы в вену, вот отчего у вас эти синие пятна на руке.
Пол: Но ведь я… мне, наверное, положено находиться в больнице?
Энни Что вы! Здесь вам лучше, чем в больнице. Я же училась не медицинскую сестру! Лучшего ухода, чем здесь, вы не получите нигде. А сейчас вам надо спать, чтобы снова выздороветь. Через минуту вы примете ваши лекарства.
Пол (возбужденно): А может можно прямо сейчас?..
Энни: Через минуту.
Она хочет покинуть помещение. Пол вдруг вспоминает что-то очень важное.
Пол: А вы не видели в машине сумку? Такой портфель…
Энни: (качает головой) Портфель? Нет, не видела.
На лице Пола ужас. Энни расплывается в улыбке, затем открывает шкаф и вытаскивает оттуда старый кожаный портфель.
Энни: Вы имеете в виду это? Я ведь Энни Уилкес кое-что соображаю, господин писатель.
Пол облегченно вздыхает. Энни игриво помахивает перед ним портфелем.
Энни: Я позволила себе заглянуть вовнутрь. Вы не сердитесь?
Пол: Нет, нет, конечно, нет. Я так рад, что вы его взяли.
Энни вытаскивает из портфеля толстую рукопись и любовно прижимает ее к своей груди. Она смотрит на Пола, как ребенок, получивший подарок ко дню рождения.
Энни: Это называется «Бруклин в огне». Я позволила себе даже заглянуть в начало. Вы не сердитесь?
Пол: Конечно, нет.
Энни; А если бы я всю ее прочла, вы бы рассердились?
Пол (улыбается): Нет, вам можно. Разрешаю вам быть первым человеком в мире, после меня, разумеется, который прочтет эту книгу.
Энни: Я бы никогда себе этого не разрешила без вашего согласия. Я слишком вас уважаю. В самом деле. Пол, я вас очень люблю. (Вдруг сильно смутилась.) То есть… я имею ввиду, ваше творчество, конечно.
Пол: Я знаю, вы — мой самый великий фанат.
Энни (просияв): Да! Точно! Самый великий! И вы разрешили бы мне, как вашей почитательнице, читать все что вы напишете?
Пол: Разрешил бы.
Энни: «Бруклин в огне»… Звучит так, как будто это не про Мизери.
Пол: Потому что это и есть не про Мизери. Это суровая городская история про молодого вора, угоняющего машины. Его зовут Тони Бонасаро. Это такой, своего рода, антигерой.
Энни; Антигерой? Я не понимаю, как он может быть вообще каким-то там героем, если он ворует машины.
Пол: Вы поймете это, если прочтете книгу.
Энни: Да, да, конечно. Но все равно жаль, что эта книжка не про Мизери… Не обижайтесь, что я так говорю.
Пол: (засмеялся и слегка пошевельнулся, но даже это «слегка» тут же причиняет ему мучительную боль.) Это лучше, чем романы о Мизери. Честно, намного лучше. Я работал над этой книгой целых пять лет, и считаю, хотя и не мне об этом судить, что это самая главная вещь из всего, что я написал.
Энни (воодушевлено): Ну, тогда она, действительно, должна быть великолепной.
Пол: Ну, не знаю, это уже решат, те, кто будет ее читать. Могу лишь сказать, что с этой книгой я рассчитываю на что-то посерьезнее «Бронзовой розы».
Энни (глубоко вздохнув, с благоговением): Вы очень хороший. И я так и знала, что вы должны быть таким. Я читала ваши книги и знала это. Человек, который придумал Мизери, который вдохнул в нее жизнь, просто не может не быть хорошим.
Пол: Скажите, вас не затруднило бы сделать один телефонный звонок. Мой агент, наверное, весь испереживался из-за меня.
Энни: Ну, конечно, разумеется. Вот только телефонная пиния сейчас из-за этого бурана повреждена, и никакой связи нет. (Она смотрит на свои часы). Ой, время принимать лекарства! Две таблетки через каждые шесть часов. Минута в минуту. (Хихикнув.) Не раньше и не позже. Точно в одно и то же время.
Она подносит пилюли к его рту, и он слизывает их с ее пальцев. Затем дает ему стакан с водой, и он запивает лекарство.
Пол: Тут что, ферма? Как будто, слышно каких-то животных.
Энни: Ну, ферма — это громко сказано. Полдюжины кур, две коровы… ну, и еще «Мизери». (Смеется.) Вы, наверное, подумаете, — ничего себе, свинью назвать именем вашей прекрасной храброй героини. Но, правда, я не имела ввиду ничего неприличного. Она жутко милая.
Она морщит нос и вдруг начинает изображать свинью. издавая при этом хрюкающие звуки.
Хрю — хрю — хрю! Хрю-хрю-рю!
Пол наблюдает ее игру. Энни покидает комнату, так и продолжая хрюкать.
Хрю-хрю-хрю! Хрю-хрю-хрю! Хрю-хрю-хрю!
Затемнение
3. Комната Пола. Ночь
На сцене полумрак, горит лишь небольшой тусклый светильник. Сидя на краю кровати. Энни кормит Пола супом. В полной тишине только звуки причмокивания. Она дает ему ложку, потом, подождав, следующую, как и подобает сиделке. Тишина становится давящей и Пол пытается завязать хотя бы какой-то разговор.
Пол: Вы совсем ничего не говорите о моей книге, о «Бруклине в огне». Вы уже что-то прочли?
Энни (натянуто улыбаясь): Страниц сорок прочла.
Пол: Ну, и?..
Энни: Я думаю, эта книга не такая хорошая, как те другие. Это очень тяжело читается. Все время прыгаешь с одного на другое.
Пол: Это такая техника, такой стиль. Это дает возможность точно передать душевное смятение героя.
Энни: Ну да, у него все время это смятение, и от этого делается неинтересно. Не скучно, нет… я знаю, вы просто не можете написать скучно, но… неинтересно.
Пол: Я же говорю — это такой стиль, на нем построены многие современные романы. Это называется поток сознания.
Энни (равнодушно): Да, да, поток…
Пол глотает еще ложку супа. Энни сидит, насупившись.
Пол: Ну, что еще?
Энни: Ну, а эти… эти ругательства! Что ни слово, то какая-то похабщина! Совсем ничего… (Ищет подходящее выражение.) Ничего благородного!
Пол: Тони — вырос в испанских кварталах Гарлема, а там по-другому не говорят.
Энни; Нет, говорят! Как, по-вашему, я разговариваю, когда езжу в город покупать корм для скота? Как? — Эй, Энди! Ну-ка, давай мне мешок твоего дерьмового свинячьего корма, и еще какой-нибудь хреновины для моих коров, и еще эти долбанные витамины, чтобы мои ублюдки не загнулись! — Так, да? А он вы, наверное, думаете, мне в ответ: — Ты чего-то разошлась, зараза! Гони сначала монету, а то ни хрена не получишь!
