Мария. Ты бы мог все это сделать, если бы заговорил с ними простым языком. А твой способ вряд ли хорош.
Ян. Он хорош, поскольку благодаря ему я узнаю, обманули меня мои мечты или нет.
Мария. Я от души желаю, чтобы они тебя не обманули и чтобы ты оказался прав. А у меня одна только мечта — о стране, где мы с тобой были счастливы, и один только долг — ты.
Ян (прижимая ее к себе). Позволь мне пойти. Я найду в конечном счете слова, которые все уладят.
Мария (оттаивая). О, продолжай же и дальше мечтать. Ничто мне не страшно, если со мною твоя любовь! Обычно я не могу быть несчастлива, когда я с тобой. Я набираюсь терпения, жду, когда ты устанешь витать в облаках, — тогда начинается мое время. А сегодня я несчастлива лишь потому, что я уверена в твоей любви, а ты меня гонишь. Вот почему любовь мужчин надрывает нам сердце. Они не в силах совладать с искушением отказаться от того, что им дорого.
Ян (берет ее лицо в ладони и улыбается). Это правда, Мария. Но посмотри на меня, мне не грозит никакая опасность. Я действую по своей воле и с чистым сердцем. Ты на одну ночь вверяешь меня моей матери и сестре, это вовсе не так страшно.
Мария (отрываясь от него). Что ж, прощай, и да хранит тебя моя любовь. (Идет к двери и показывает ему свои пустые руки.) Гляди, у меня ничего больше нет. Ты отправляешься на разведку и оставляешь меня в мучительном ожидании.
Она стоит в нерешительности. Потом уходит.
Сцена пятаяЯн садится. Входит старый слуга, оставляя дверь открытой, чтобы пропустить Марту, и выходит.
Ян. Добрый день. Я пришел по поводу комнаты.
Марта. Я знаю. Ее для вас готовят. Я должна записать вас в реестр.
Она идет за регистрационной книгой и возвращается.
Ян. У вас очень странный слуга.
Марта. К нам до сих пор никто еще не обращался с жалобой на него. Он всегда аккуратно выполняет все то, что ему положено выполнять.
Ян. О, это не жалоба. Просто он не похож на других, ничего больше. Он что, немой?
Марта. Нет, здесь другое.
Ян. Значит, он все же говорит?
Марта. Очень мало и только самое главное.
Ян. Во всяком случае, он как будто не слышит, что ему говорят.
Марта. Нельзя сказать, что совсем не слышит. Слышит, но плохо. Однако мне нужно записать вашу фамилию и имя.
Ян. Гашек, Карл.
Марта. Карл — и все?
Ян. И все.
Марта. Дата и место рождения?
Ян. Мне тридцать восемь лет.
Марта. Где вы родились?
Ян. В Богемии.
Марта. Ваша профессия?
Ян. У меня нет профессии.
Марта. Нужно быть или очень богатым, или очень бедным, чтобы жить, не имея в руках ремесла.
Ян (улыбается). Не могу сказать, что я очень беден, но в силу ряда причин меня это радует.
Марта (другим тоном). Вы, разумеется, чех?
Ян. Разумеется.
Марта. Ваше постоянное место жительства?
Ян. Богемия.
Марта. Вы и приехали оттуда?
Ян. Нет, я приехал из Африки. (Она как будто не понимает). С другой стороны моря.
Марта. Я знаю. (Пауза.) Вы туда ездите часто?
Ян. Довольно часто.
Марта (несколько мгновений грезит наяву, потом спохватывается). Куда вы направляетесь?
Ян. Не знаю. Это будет зависеть от целого ряда вещей.
Марта. Вы намереваетесь здесь остаться?
Ян. Не знаю. Смотря по тому, что я здесь найду.
Марта. Впрочем, это не имеет значения. Но ни кто вас не ждет?
Ян. Нет, в принципе никто.
Марта. Полагаю, у вас есть какой-нибудь документ?
Ян. Да, могу вам его предъявить.
Марта. Спасибо, не беспокойтесь. Мне достаточно указать, паспорт это или удостоверение личности.
Ян (колеблется). Паспорт. Вот он. Хотите взглянуть?
Она берет паспорт и собирается его прочесть, но в раме дверей возникает старый слуга.
Марта. Нет, я тебя не звала. (Старик выходит. Марта рассеянно возвращает Яну паспорт, так и не прочитав его.) Когда вы туда приезжаете, вы живете у моря?
Ян. Да.
Она встает и как будто собирается закрыть тетрадь; потом, спохватившись, оставляет ее открытой.
Марта (неожиданно строго). Да, забыла! У вас есть семья?
Ян. Была. Но я давно покинул ее.
Марта. Нет, я хочу спросить — вы женаты?
Ян. Почему вы об этом спрашиваете? Ни в одной гостинице мне не задавали такого вопроса.
Марта. Он значится в вопроснике, который раздает нам администрация нашего кантона.
Ян. Очень странно. Да, я женат. Вы должны были, впрочем, заметить мое обручальное кольцо.
Марта. Я его не заметила. Можете ли вы дать мне адрес вашей жены?
Ян. Она осталась на родине.
Марта. Что ж, прекрасно. (Закрывает реестр.) Может быть, я предложу вам что-нибудь выпить, пока вам готовят комнату?
Ян. Нет, я лучше просто здесь подожду. Надеюсь, я вас не стесню.
Марта. Как вы можете меня стеснить? Эта зала для того и существует, чтобы принимать в ней клиентов.
Ян. Да, но когда клиент всего лишь один, он стесняет порою больше, чем толпа посетителей.
Марта (приводя залу в порядок). Отчего ж? Я думаю, вы не собираетесь морочить мне голову всякими глупостями. Я ничего не могу предложить тем, кто приходит сюда позубоскалить. Это давно уже поняли в нашей округе. И вы скоро увидите, что остановились в спокойной гостинице. Сюда мало кто заходит.
Ян. Вряд ли это способствует успеху в ваших делах.
Марта. Какую-то долю выручки мы на этом теряем, но зато обретаем покой. А покой никакими деньгами не купишь. К тому же один хороший клиент куда лучше шумной компании. Хороший клиент — вот что, в сущности, нам нужно.
Ян. Но… (колеблется) но, должно быть, жизнь здесь у вас у обеих не слишком веселая. Вы не чувствуете себя одинокими?
Марта (резко поворачивается к нему лицом). Послушайте, я вижу, пора вас предостеречь. Так вот, войдя сюда, вы пользуетесь только правами клиента. Пользуетесь ими в полной мере. Вы будете хорошо обслужены, и, могу вас заверить, вам не придется жаловаться на наш прием. Но вам не следует беспокоиться по поводу нашего одиночества, равно как не стоит заботиться о том, чтобы нас не стеснить или чтобы ваше появление в зале не застало нас врасплох. Вам предоставлено место клиента, располагайтесь в нем как можно удобнее, оно ваше по праву. Но не выходите за эти рамки.
Ян. Прошу меня простить. Я хотел выразить вам свою симпатию, в мои намерения не входило вас сердить. Просто мне показалось, что мы с вами не совсем посторонние друг другу люди.
Марта. Вижу, мне снова придется повторить вам, что речь вообще не о том, сержусь я или не сержусь. Мне кажется, вы упорно стремитесь продолжать разговор в тоне, который явно вам не подходит, что я и пытаюсь вам показать. И делаю это, поверьте, без всякого раздражения. Ведь нам обоим будет только на пользу, если ни вы, ни я не станем допускать фамильярности. Если же вы по-прежнему намерены говорить языком, не подобающим клиенту, все решится довольно просто: мы откажемся вас принять. Но если вы, на что я надеюсь, поймете, что две женщины, которые сдали вам комнату, ничуть не обязаны при этом допускать более близкие отношения с вами, тогда все будет в полном порядке.
Ян. Ничуть в этом не сомневаюсь. С моей стороны было непростительно дерзко дать вам повод подумать, что я заблуждаюсь на сей счет.
Марта. Невелика беда. Не вы первый пытаетесь перейти на такой тон. Но я всегда выражаюсь достаточно ясно, чтобы с самого начала исключить возможность ошибки.
Ян. Вы в самом деле выражаетесь ясно, и я признаю, что мне нечего больше сказать… пока что.
Марта. Почему нечего? Вам ничто не мешает перейти на язык наших клиентов.
Ян. Что же это за язык?
Марта. Большинство из них беседовали с нами о своих путешествиях, о политике — словом, обо всем, но только не обо мне и не о моей матери. Именно об этом мы вас и просим. Бывало даже, некоторые нам рассказывали про свою собственную жизнь, про то, кто они такие. Все это в порядке вещей. В круг обязанностей, за которые мы получаем деньги, входит в конечном счете и обязанность выслушивать клиента. Но плата за пансион не может, разумеется, включать в себя обязанность хозяев гостиницы отвечать на вопросы клиентов. Моя мать иногда отвечает — по причине своего полного безразличия, но я отказываюсь — из принципа. Если вы это хорошо себе уясните, мы не только придем к согласию, но вы скоро обнаружите, что еще о многом можете нам рассказать и что человек получает порой удовольствие оттого, что его кто-то слушает, когда он начинает говорить о себе.
