тебя больше никто не обидит. Никогда.
— Знаю.
И мы снова замолкаем. Кас еще немного держит мое лицо в своих руках, а затем отпускает. Он разворачивается, чтобы уйти, то я хватаю его за руку.
— Я не буду относиться к тебе по — другому. Спасибо… Если бы не ты, я не знаю, что было бы со мной, — искренне говорю.
— Ты знаешь что я сделал и благодаришь меня? Другие на твоем месте бежали бы прочь от меня.
Теперь я делаю шаг вперед и обнимаю Каса за талию, чувствую, как под моей щекой быстро бьется его сердце.
— Я — не другие, — произношу, поднимаю голову и смотрю на него. — И куда я убегу, если мое сердце у тебя?
И я сама тянусь к его губам и целую. Вкладываю в поцелуй все свои чувства, всю благодарность… Я прекрасно осознаю, что Касьян сделал… Убил ради меня! Или не убил, я не знаю и знать не хочу. Но в одном уверена — о Паше я больше никогда не услышу. И меня не пугает жестокость Каса. Я не знаю почему? Все, что я чувствую — благодарность и любовь. Разве это нормально? Хотя, кто знает, что такое нормально? У каждого свое измерение.
Дыхания не хватает, легкие горят огнем, но я готова целоваться вечно.
— И откуда ты взялась такая? — отрываясь от моих губ, произносит хрипло.
Мы стояли в тишине, было так приятно, так правильно…
— Кас, а что с домом? Женя истерила на счет того, что ей дали несколько дней, чтобы съехать… Я ничего не понимаю… Мой адвокат говорил, что дело будет длиться годами.
— Чуть не забыл, мужчина отходит от меня и берет со стола какие — то бумаги, протягивает мне.
Я хмурюсь и беру их. Быстро пробегаю глазами, а из горла вырывается удивленный писк.
— Точно мышка, — улыбается, наблюдая за моей реакцией.
— Но как? — ошарашено произношу.
— Скажем так… Знаю нужных людей.
Боже, я стояла и просто пялилась в документы. В которых говорилось, что я полноправная хозяйка дома родителей, а баба Тома получает за сгоревший дом страховку! И сумма уже переведена в банк на ее имя. Увидев сумму страховки я и вовсе выпучила глаза.
— Кас, — только и смогла сказать.
Я смотрела на мужчину, которого люблю всем сердцем. Как я могла сомневаться в нем? Мне даже стыдно за себя стало. Сколько я ему наговорила… А он все сделал для меня, хоть и не должен был. И вот сейчас, именно в этот момент я почувствовала всю силу его любви.
Я просто подошла и обняла его.
— Спасибо, — тихо сказала, и я вложила в это слово все свои чувства. — Я даже не знаю, что сказать… Я не знаю, чем заслужила все это.
— Ты — самое лучшее, что случилось в моей жизни, Ника. Тебе не за что меня благодарить.
Встала на носочки и поцеловала Касьяна в шершавую щеку.
— Но мы не можем быть вместе, так? — горечь разлилась внутри, топя всю радость и нежность.
— Пока нет, — ответил Кас и сжал челюсть.
— Хорошо, — отхожу на шаг. — Я здесь не останусь… После всего.
— Я знаю. Я тебя найду.
— Условия те же, — твердо говорю.
Мы вышли из его кабинета, Кас сказал, что сам довезет до квартиры. Вошли в главный зал и я заметила Стаса, неуверенна махнула ему рукой. Мужчина заметил меня и расплылся в сексуальной улыбки, показывая ямочки на щеках. Он встал со своего месте и начал идти в нашу сторону. Осталось буквально пять шагов, когда я услышала какой-то треск и звук битого стекла. Все произошло словно в замедленной съемке.
Вот Стас улыбается и идет к нам, а в следующее мгновение падает на пол, а еще через секунду Кас кидает меня вниз и накрывает своим телом. Я не понимаю что происходит! В ушах звенит! Это что… Выстрелы? В нас стреляют?!
— Не поднимай головы, поняла? — слышу приказ Райхеля.
Я смогла лишь кивнуть, потому что не уверена, что голос бы меня не подвел. Кажется, у меня шок. Не поднимая головы, я пыталась осмотреться вокруг, увидела, как на полу лежит Илона и прикрывает голову руками. Я встретилась взглядом с подругой, и у нас на лицах застыл ужас.
Не знаю, сколько прошло время… Секунда, минута, столетие… Касьян поднялся с меня и помог мне встать. Вокруг кричали, бегали, Кас раздавал приказы. А я приросла к месту и не могла пошевелиться. Глаза бездумно блуждали по залу…
И тут я увидела, что Стас до сих пор на полу. Я подбежала к нему и опустилась на колени. Руки на полу дотронулись до чего — то мокрого и вязкого. Опустила глаза вниз и посмотрела на свою руку, которая стала красного цвета… Меня начало трясти, словно в лихорадке. Медленно я подняла глаза к лицу Стаса. Он был бледный и с закрытыми глазами.
— О, боже…, — прошептала я. Истерика подкатила к горлу, я начала шарить по его телу руками. — Нет, нет, нет…
Как умалишенная повторяла снова и снова. Я пыталась вспомнить все, что знала об оказании первой помощи, но в голове был пробел! Я не могла ничего вспомнить. А руки тряслись так сильно, что я не могла понять, где находится рана!
Только не Стас! Господи…
Всхлип вырвался из меня, а следом потекли слезы. Я закрыла глаза.
— Если бы я знал, что нужно подстрелить себя, чтобы ты встала передо мной на колени, то сделал бы это раньше, взрослая.
Я резко открыла глаза и встретилась с улыбающимся Хейфецом глазами.
— Ты живой! — закричала я и бросилась ему на грудь, зарыдала еще сильнее.
— Вот это эмоции, — засмеялся Стас и застонал.
Я тут же оторвалась от его груди и только сейчас увидела, что он сжимает плечо.
— Ох, надо вызвать скорую! — я попыталась достать телефон из кармана, но Стас меня остановил.
— Не надо, это просто царапина.
— Но…
— Кас разберется, — мужчина твердо посмотрел мне в глаза. — Пойди и найди его.
— С тобой точно все будет хорошо? — хрипло спросила.
Стас расплылся в наглой, довольной улыбке.
— Ни один жизненно важный орган не задет, кис, можешь проверить.
Какой козел! Даже такую ситуацию умудряется опошлить!
Я встала и побежала искать Каса, что было довольно сложно сделать в царящем хаосе.
— Вероника, — он сам нашел меня и притянул к себе.
Поцеловал в висок, а затем внимательно осмотрел на наличие травм.
— Со мной все хорошо… Там Стас.
— Я знаю, я вызвал доктора.
— Что это было? Кто… Кто стрелял? — спросила,
