хотя знала, что Касьян не ответит.
— Это были те, из-за кого мы пока не можем быть вместе. Но я это исправлю. Сейчас один из моих людей отвезет тебя в квартиру.
— Хорошо, — я согласилась.
Мне хотелось задать столько вопросов и потребовать на них ответов! Но я понимала, что сейчас неподходящее время.
Кас вывел меня с заднего входа и перед тем, как посадить в машину крепко поцеловал.
— Шесть месяцев, Вероника, помни об этом, — с этими словами он закрыл дверцу машины и водитель тронулся с места.
Я все еще пребывала в шоке, когда пришла домой. Бабу Тому чуть инфаркт не хватил, когда она увидела меня. А я все ей рассказал, что произошло. Она слушала меня внимательно, не перебивая, наверное, первый раз в жизни. Закончила рассказ на том, что я хочу переехать. Здесь меня ничего не держит, хочу начать жизнь с чистого листа.
— Знаешь, Вероничка, я всегда хотела увидеть море… Поэтому я еду с тобой и Димкой. Семья должна быть вместе.
Я не выдержала и обняла любимую бабушку, разрыдавшись у нее на груди. Я даже не смела просить ее уехать, она сама захотела поехать с нами.
Теперь я была уверена, что все у нас получится.
И будущее не так сильно пугало неизвестностью…
Со Стасом все было хорошо. Я пришла проведать его в больнице. Мужчина сразу же начал корчится от боли и требовать поцелуй, чтобы все прошло. Я лишь посмеивалась над ним. Мне кажется, он никогда не изменится.
Через несколько дней я выставила дом на продажу, покупатель нашелся довольно быстро. Я продала дом. Вернулся Димка и мы втроем: я, баба Тома и брат, стали думать, куда отправимся жить. Решили обосноваться в Новороссийске, тем более, там хорошая футбольная академия, куда так захотел попасть Дима.
И вот мы со всеми попрощались и улетели в новую жизнь. Я старалась не думать о Касьяне и обо всем, что случилось. Подумаю об этом потом…
А пока буду отсчитывать сто восемьдесят два дня.
Полгода спустя
— Вероничка, ты опоздаешь! Вставай! — трясла меня баба Тома за руку.
— Да встаю, встаю!
— Я слышала это полчаса назад. Хватит дрыхнячить, завтрак стынет!
— Через десять минут выйду, — сказала, прикрывая рот ладошкой, чтобы скрыть зевоту.
Вот же, даже в выходной поспать не дадут! И какого черта я рассказала им об открытии луна — парка? И зачем пообещала сводить их туда? Ладно, брат подпрыгивал от нетерпения, но баба Тома! Хотя, я точно знаю чего она так. Это все из-за нашего соседа Михаила Борисовича, видела я какие они взгляды друг на друга бросают. А тут он еще вызвался нас подвести…
Я засмеялась от собственных мыслей.
Ну, баба Тома, ну, дает!
Я еще раз потянулась на кровати и резко встала, если буду и дальше нежиться, то снова усну. Выглянула в окно и улыбнулась, погода прекрасная.
Напевая попсовую песенку зашла в ванную. Сделала все свои дела, надела джинсы, футболку, волосы собрала в высокий хвост.
— Доброе утро, — вышла на кухню и поздоровалась со всеми.
— Наконец — то, — буркнул брат.
— Эй, никаких разговоров, пока я не выпью кофе!
— Тебе еще не воротит от него, милая? — спросил Михаил Борисович.
Я лишь улыбнулась.
Мы приехали в Новороссийск и почти сразу нашли хороший дом. Он был двухэтажный, не особо большой, но и намного больше, чем предыдущий! Мы сразу в него влюбились. Бонусом шел наш сосед, в которого влюбилась баба Тома! Они хоть и не подавали вида… Но я несколько раз видела, как она кралась из дома навстречу к Михаилу.
Денег у нас оставалось прилично, после покупки дома. Поэтому на очередном семейном собрании я рассказала о том, что хочу открыть небольшую кофейню в парке. Поначалу было трудно и мне казалось, что мы никогда не выйдем в плюс, но как хорошо, что я оказала не права. Через два месяца кофейня начала приносить доход! И мой диплом бариста оказался как нельзя кстати.
Прошло шесть месяцев и я смело могу назвать этот город нашим домом.
Нажала на кнопку кофеварки и улыбнулась Михаилу.
— Нет, я очень люблю кофе.
— Ага, а потом, как полоумная сидит до ночи, а с утра встать не может, — тут же вставила баба Тома.
Я лишь глаза закатила, а Димка прыснул со смеху.
— Ну, Томочка, дело молодое, — с улыбкой сказал Михаил Борисович.
— А ты мне не томочкай! Дело говорю. Давай, пей свою дрянь и поедем уже.
— Баб Тома, куда нам спешить? Дайте хоть поем что-то.
— В дороге поешь, — отрезала старушка, я выгнула бровь.
Раз она не дает мне поесть, значит, точно надо ехать быстрее… Может, она с кем — то договорилась там встретиться?
Я надела кроссовки и вышла за всеми на улицу. Закрыла глаза, вдыхая чистый воздух. Как же хорошо. Улыбнулась. Настроение было отличное. Открыла глаза…
И едва не потеряла сознание. Передо мной стоял… Касьян. Я даже за сердце схватилась, потому что боялась, что оно выпрыгнет из грудной клетки. Он прислонился к черному джипу, руки в карманах и смотрит на меня. А я дни считаю… Прошло ровно сто восемьдесят два дня! Мы смотрим друг на друга неотрывно, остальной мир просто перестал существовать. Краем глаза вижу, как баба Тома, Димка и Михаил Борисович сели в машину и уехали прочь. Мы остались одни.
Как же я скучала! Все это время с ума сходила, хотела написать, позвонить… но не решалась! Решила выждать полгода… Мне казалось это так правильно, потому что он просил. А сейчас понимаю, что и не жила все это время, не видела красок. Стоило появиться Касу и все заиграло иными цветами. Такие как он встречаются лишь раз в жизни. Таким ты даришь сердце, а назад его не отдают…
Он отходит от машины и идет ко мне. Я все еще не могу поверить, что он здесь. Может, это сон? Но разве сон может быть настолько реальный? Райхель останавливается напротив меня. Я чувствую его умопомрачительный запах, хочу прижаться к нему всем телом и разрыдаться. Как долго я ждала…
Вместо этого я говорю:
— Ты приехал, — что я несу?
Кас улыбается, словно читает мои мысли.
— Я же сказал, что найду тебя, Мышка.
И после этих слов я кидаюсь к нему на шею. Касьян поднимает меня, я обхватываю ногами его торс. И покрываю поцелуями лицо, шею… Мне нужно чувствовать его. Кожа к коже.
— Как я
