— И в результате вы оба оказались в больнице?
Мамина интонация стала куда более понятной, но ничего хорошего им это не сулило. У Лили возникло неприятное подозрение, что ей больше не разрешат общаться с Севом на каникулах, если мать подумает, что такая компания небезопасна для ее дочери.
— Это была моя идея, — выпалила Лили в тот самый миг, как Северус произнес то же самое. Обернувшись, она бросила на него суровый взор — но увы, ответный взор у Северуса вышел куда как внушительнее.
— Это была моя идея, — повторил он с нажимом. — Даже не пытайся солгать — все равно не умеешь.
Лили зарычала. На него это никак не подействовало — вот же скотина упрямая... И тут ее осенило.
— Хорошо, не буду, — согласилась она, явно его удивив, — если ты не станешь отрицать, что это все из-за Пожирателей Смерти — оттого, что мы хотели послать их куда подальше.
Северус хлопнул глазами.
— Из-за кого?.. — озадаченно переспросила мама. Миссис Снейп сидела в своем углу и никак не реагировала.
— Это такая банда, — Лили пристально смотрела на Сева, — у нас в школе. — Высоко подняв голову, она обвела взглядом всех троих, даже эту кошмарную миссис Снейп. — Они ненавидят магглорожденных. Развлекаются, насылая на них всякие гадкие заклятья.
Мать Сева сидела, не шевелясь; только водила пальцем по кончику своей волшебной палочки. Взор ее был устремлен на сына — не на Лили. Но Северус лишь моргнул.
Побледнев, мама схватилась за сердце.
— И им это позволяют?
— Нет, конечно, — ответил ей Северус. — Но ведь и маггловским подросткам не разрешают травить одноклассников за гомосексуальность. Конечно, прямой связи здесь нет, — добавил он, — просто иллюстрация того, что преступления на почве ненависти бывают везде.
Мамино потрясение переросло в замешательство.
— Преступления на почве ненависти?..
— Там не очень много народу, — заверила ее Лили; по крайней мере, сейчас это и впрямь было так. — И они стараются не зарываться — в школе вообще часто швыряются заклятьями... своего рода розыгрыши, только с помощью магии, — объяснила она, пытаясь не показать, насколько ее саму пугает обычная для магов жестокость. — Мы с Севом просто тренировались, чтобы суметь себя защитить — только и всего.
Мама смотрела на нее во все глаза. Лили не ожидала от нее ничего подобного — ничего, похожего на такую неизбывную тревогу; взглянула на Северуса, безмолвно умоляя его о поддержке — но к вящему ее изумлению, первой заговорила его мать.
— Северус, эта... банда как-то связана с движением традиционалистов?
Он снова мигнул.
— Да, — в его голосе послышалось удивление.
— В таком случае — начало всему этому было положено много лет назад. Это консервативное политическое течение, — пояснила миссис Снейп ошеломленной матери Лили, отвлекая ее внимание от дочери. — Его сторонники исходят из того, что идеи и отдельные личности... скажем так, принадлежащие к другой культуре... влияют на их образ жизни и угрожают самому его существованию. Подозреваю, что родители этих... Пожирателей Смерти, — ее черты исказила брезгливая гримаса, — являются участниками движения. Разумеется, у детей не может быть своего мнения по вопросам традиций; не имеют они представления и о том, что такое "угроза культуре", — скорее, это просто банда хулиганов, которые бездумно повторяют чужие догмы ради собственных целей. Среди них много слизеринцев, верно? — уточнила она у Северуса; тот лишь слегка кивнул вместо ответа. — В таком случае их семьи и впрямь весьма консервативны. Те, кто третирует магглорожденных — в основном юноши, как я полагаю; подобное поведение поощряется в основном среди юношей из чистокровных семей — изводили бы своих сверстников в любом случае, но сейчас родители их за это не наказывают, а хвалят как ревнителей традиционных устоев. Им целесообразнее примкнуть к этим... Пожирателям Смерти, чем не примыкать.
Лили только растерянно хлопала глазами — настал ее черед поражаться. У матери вытянулось лицо — то ли не поверила, то ли не знала, что и думать. Лили перевела взгляд на Северуса — тот смотрел куда-то в сторону, как всегда, сама непроницаемость. О чем он размышлял? Порой она жалела, что не владела легилименцией и не могла это выяснить.
— Кроме того, я полагаю, — миссис Снейп понизила голос, зорко наблюдая за сыном, — что дети, которым внушили необходимость добиваться расположения таких семей, также находят для себя... более выгодным... вступить в эту банду.
Северус замер, не дыша. Лили захотелось плакать.
— М-да, — сказала мама — голос ее подрагивал на вдохе, — в моей школе дела явно обстояли несколько проще.
Это слегка разрядило обстановку. Так ни на кого и не глядя, Северус опустился на стул — Лили потянулась к нему и сжала его ладонь. Он вздрогнул всем телом, взгляд его перебегал то на ее лицо, то на их сомкнутые руки; казалось, еще чуть-чуть — и глаза его завибрируют. Она улыбнулась — хоть и слабо, но зато вкладывая в улыбку всю душу.
— Лили, они тебя обижают? — спросила мама, беспокойно хмурясь.
— Да нет, не слишком, — отвечала она. — В школе полно магглорожденных, и много чистокровных и полукровок — таких, как Сев — кто их не поддерживает. — Северус дернулся, но руку у нее не отобрал — наоборот, судорожно стиснул пальцы, так больно, что стальная хватка его матери стала казаться легким касанием ветерка. — А кроме того, некоторых студентов, — Лили продолжала говорить, не зная, можно ли об этом упоминать, стоит ли заходить так далеко, — обижают и без таких хоть сколько-то внятных причин, как желание заслужить одобрение родителей.
Северус не моргнул — закрыл глаза и какое-то мгновение помедлил, не размыкая век; свою почти безжалостную хватку он так и не ослабил. Лили легонько погладила его большим пальцем по тыльной стороне ладони.
Мать окинула их оценивающим взором — как они держатся за руки, как склонил голову Северус... посмотрела дочери в глаза и мельком глянула на миссис Снейп. Должно быть, она решила, что все это правда, раз другая мама в курсе ситуации, которая сложилась в магической школе, и соглашается с детьми, которых сама же и подставила, когда привела ее в эту проклятую больницу.
— Я даже не подозревала, что там такое происходит, — произнесла мама наконец. Эта мысль явно пришлась ей не по вкусу.
— А ты своим родителям разве все о школе рассказывала? — улыбнувшись, спросила Лили.
— Нет, — невесело согласилась мама. — Это-то меня и пугает. — Она вздохнула и провела рукой по лицу. — Лили, я бы предпочла, чтобы ты обращалась со своими проблемами ко мне, а не убегала в Лондон и попадала в больницу, пытаясь защититься собственными силами.
Лили закусила губу. Впору было зарычать — таким скептическим при этих словах сделалось лицо миссис Снейп: как если бы она точно знала — в отличие от мамы Лили — что родитель-маггл тут абсолютно бессилен. Так оно и было; это-то и раздражало больше всего: мать-ведьма чувствовала свое превосходство над матерью-магглой, которая ничем не могла помочь своему ребенку.
— Повторяю, — усилием воли она вызвала на лице улыбку, словно и не существовало никакой миссис Снейп с ее чистокровной снисходительностью, — разве ты в шестнадцать лет так поступала?
— Это не имеет отношения к делу, — строго сказала мама. — Моя мать никогда бы мне подобное не спустила — как и я тебе не собираюсь.
— Полагаю, что в данном случае обстоятельства несколько разнятся, — подала голос миссис Снейп. Лили с матерью дружно обернулись к ней — но не Сев; он смотрел куда-то в окно. — Насколько я понимаю политику нынешнего директора, он поощряет учащихся решать свои проблемы самостоятельно, а не искать содействия у представителей администрации. Разумеется, отчасти это вообще типично для чистокровных семей: дети привыкают... сами блюсти свои интересы. У нас это называют "уверенность в собственных силах" и считают, что это закаляет характер, — на ее лице снова появилась эта легкая насмешка; она крутила в пальцах волшебную палочку.
— Прошу прощения, но я не согласна с таким подходом, — сказала мама, сжав губы в тонкую жесткую линию.
— Миссис Эванс, я лишь хотела отметить, что ваша дочь — как и мой сын, как и остальные дети в Хогвартсе — проводит там десять месяцев из двенадцати, приучаясь к тому, что все возникающие проблемы проще и эффективнее решить самим, или, по крайней мере, в кругу своих ровесников. В некоторых семьях этот же урок детям повторяют и дома. Кроме того, совершеннолетие у нас наступает в семнадцать лет; меньше чем через девять дней в глазах закона Северус станет взрослым. Хоть до этого времени я и вправе наказывать его за те проступки, за какие сочту нужным, у него уже достаточно опыта, чтобы самостоятельно разбираться с возникающими трудностями.
Мама моргнула.
— В маггловском мире, — произнесла она, полностью владея собой, — дети становятся совершеннолетними в восемнадцать. В моих глазах, миссис Снейп, Лили все еще ребенок.
