— Мне так хорошо спалось, — говорит Филипина. — Вчера я выстрелила ему прямо в лицо, а потом всю ночь спала спокойно, первый раз за несколько лет.
— Может быть, потому, что ты выстрелила ему прямо в лицо? — размышляет Филип.
— Нет, не поэтому, — говорит Филипина. — Ты спал рядом, и я чувствовала себя в безопасности.
Снизу, со двора до них доносятся какие-то крики, мгновение спустя раздается сирена «скорой помощи». Филип, а за ним Филипина сбрасывают одеяла и встают у окна. Во двор въезжают две «скорые» и еще несколько автомобилей, из которых выходят мужчины. Между машинами крутятся полицейские. Даже отсюда можно узнать поручика. Он ведет приехавших в здание, а несколько других полицейских закрывают главные ворота, чтобы сдержать толпу журналистов, фоторепортеров и телеоператоров.
— На этот раз им даже не надо никуда ехать, все на месте. Мы в том числе, — Филип поворачивается к Филипине.
Филипина беспокойно топчется на месте.
— Им и в голову не придет, что мы несколькими этажами выше, — продолжает Филип и останавливается.
— Мне кое-куда надо… — говорит Филипина.
— В туалет? — спрашивает Филип.
Девушка кивает. Юноша ведет ее к люку и открывает его. Показывает короткую лесенку в коридор и дверь.
— Там туалет и душ. Ими давно никто не пользуется, но вода есть, я проверял, — говорит он.
Филипина делает несколько шагов по ступенькам и исчезает за указанной дверью. Филип выглядывает, проверяя, все ли в порядке. Вдруг он слышит приближающиеся снизу женские голоса и, подавшись назад, чуть прикрывает люк. Это две уборщицы. Оживленно разговаривая, они входят в дверь рядом с той, за которой исчезла Филипина. Филип делает щель пошире и слышит, как женщины гремят ведрами и щетками. Через несколько секунд снова прикрывает дверцу. Уборщицы, уже без халатов, появляются из кладовки и идут в туалет. Филип готов броситься вниз и вмешаться, если что, но вскоре женщины спокойно выходят и скрываются в глубине коридора.
Он облегченно закрывает люк и вынимает из рюкзака банку растворимого кофе. Ложечкой насыпает кофе в металлические кружки и заливает холодной водой из бутылки. Снова роется в рюкзаке, находит плитку шоколада и старательно разламывает ее на мелкие кусочки. Опять сирена. Филип подходит к окну. Перед закрытыми воротами, облепленными журналистами, стоит полицейская машина с включенной мигалкой. Журналисты пытаются заглянуть внутрь. Филип не замечает, как люк в полу открывается и Филипина — в одной майке, с мокрыми волосами, держа в руках свою одежду и ботинки, — подходит к нему. Он испуганно вздрагивает, когда девушка дотрагивается до его руки.
— Это я, — успокаивающе говорит она и хочет что-то добавить, но Филип показывает ей на происходящее во дворе.
Полицейская машина въехала во двор. Из нее выводят брата Филипа.
— Это мой брат, — говорит Филип.
Полицейские ведут мальчика в здание, стараясь, чтобы его не заметили стоящие снаружи журналисты.
— Что они с ним сделают? — спрашивает Филипина.
— Ничего, — отвечает Филип. — Ему еще нет двенадцати — они ничего не могут сделать.
— А он об этом знает? — спрашивает Филипина.
Филип пожимает плечами. Он хочет повернуться, но Филипина останавливает его.
— Не оборачивайся. Я в одной майке, вся мокрая. Мне надо высохнуть. Кто это был?
— Где? — спрашивает Филип.
— Я хотела принять душ, собиралась было пустить воду и вдруг услышала женские голоса. Женщины вошли в туалет, вымыли руки и вышли.
— Уборщицы, — говорит Филип. — Я не знал, что у них тут есть комнатка.
— Одна из них утром обнаружила мужчину с пробитой головой, — говорит Филипина. — Они как раз это обсуждали. Она сказала, что такую картину не забудешь до конца своих дней.
— Я приготовил кофе, — говорит Филип.
— Подожди, я уже высохла. Сейчас оденусь.
Филипина касается пальцами век Филипа и отходит.
Несколько секунд юноша послушно стоит с закрытыми глазами, но потом открывает их и оборачивается. Видит, как Филипина, спиной к нему, натягивает джинсы. Спина у нее голая — теперь она надевает майку. Оборачивается и встречает взгляд Филипа. Какое-то время они стоят, глядя друг на друга. Филип спокойно произносит:
— У тебя попка яблочком, — и улыбается.
— Что? — переспрашивает Филипина.
— Говорят, у женщин попка бывает яблочком, а бывает грушей. У тебя яблочком.
Филипина внимательно смотрит на него. Потом не спеша подходит. Теперь она совсем близко.
— Хочешь меня поцеловать?
— Если ты меня любишь — да, — отвечает Филип.
Филипина мгновение стоит неподвижно, а потом очень медленно приближает губы к губам Филипа и нежно целует его. Поцелуй становится более страстным. Оба стоят с опущенными руками, не касаясь друг друга. Филип начинает целовать ее все более горячо, он дрожит. Филипина отводит губы.
— Ты весь дрожишь, — говорит она тихо.
Филип так же тихо спрашивает:
— Ты меня любишь?
Филипина не отвечает. Глядя ему в глаза, снова приближает губы к его губам, и они страстно целуются. Теперь они обнимаются, и, видимо, поэтому Филипина не замечает, что Филип медленно сползает вниз по стене. Когда он тянет ее за собой, Филипина отрывает губы. Филип садится на корточки.
— У меня голова кружится, — признается он.
Филипина присаживается рядом.
— Я это в кино несколько раз видел. Не похоже, чтобы у кого-нибудь кружилась от этого голова. А у меня кружится…
Филипина улыбается.
— Ты когда родился? — спрашивает она.
— Второго сентября тысяча девятьсот семьдесят шестого года, — отвечает Филип, и Филипина начинает смеяться.
— В котором часу? — уточняет она.
— Утром. В восемь, — отвечает Филип и, заметив, что Филипина смеется, спрашивает, в чем дело.
— Я знаю, где я тогда была, причем совершенно точно, — объясняет девушка. — Это был мой день рождения и первый день учебного года. Мама подарила мне новое платье. Оно было велико. В восемь начался первый урок. Я сидела в классе, гордилась своим новым платьем и стеснялась, что оно велико и все это видят. Поэтому в восемь утра, как раз когда ты родился, я расплакалась.
— Ты родилась в тот же день, что и я? — спрашивает Филип.
Филипина подтверждает.
Филип на мгновение задумывается.
— Странно… — говорит он.
Филипина возражает:
— Второго сентября родились несколько миллионов человек.
Филип готов согласиться, но быстро находит контраргумент.
— Да, — говорит он. — Но мы вдвоем сидим на этом чердаке.
Ему вдруг что-то приходит в голову.
— У них там наверняка есть электрический чайник. Необязательно пить холодный кофе, — говорит он, встает, берет обе кружки, поднимает люк и спускается по лесенке.
Комнатка уборщиц не заперта. На столе, среди ведер и порошков, Филип обнаруживает электрический чайник. Проверяет, есть ли вода и включает. На мгновение замирает, увидев на подоконнике телефон. Поднимает трубку. Набирает три цифры и, услышав ответ, быстро и сухо спрашивает:
— Младший Ариэль сказал что-нибудь?
— Сказал, что ему нет двенадцати и мы ничего сделать не можем, — отвечает мужской голос и, в свою очередь, спрашивает: — Кто говорит?
Филип молчит.
— Кто говорит? — уже громче повторяет мужчина на другом конце провода.
Филип нажимает на рычаг. Потом снова набирает тот же номер и, снова услышав мужской голос, произносит прежним решительным тоном:
— Перезвоните мне, все время разъединяется, — и, не дожидаясь вопроса «кто говорит?», вешает трубку.
Вода в чайнике кипит. Филип выплескивает холодный кофе в раковину и наливает в кружки кипяток. Держа их перед собой, поднимается по лесенке и открывает люк.
Филипина ждет его.
— Я до сих пор не знаю, как тебя зовут, — говорит она.
— Филип, — отвечает он, все еще стоя на лесенке.
— Можно было догадаться — это же так просто, — говорит она.
Филип захлопывает люк.
Филип, одетый, лежит на Филипине, сильно вжавшись между ее ног. На ней синие джинсы и майка. Они наконец оторвались друг от друга после долгого утомительного поцелуя. У обоих учащенное дыхание. Филип держит руку над ее грудью.
— Можно до тебя дотронуться? — спрашивает он.
И Филипина кивает — да, можно.
Филип медленно опускает ладонь и касается ее груди под тонкой материей. Филипина помогает ему, направляя руку под майку. Филип, дыша еще более взволнованно, слушается. Страстно гладит ее грудь. Когда он хочет поднять майку, Филипина чуть замирает. Филип дотрагивается до ремешка ее джинсов. Филипина уже не помогает ему, но и не мешает. Филип дрожащими руками расстегивает пояс и только сейчас замечает, что девушка лежит неподвижно, глядя ему прямо в глаза. Филип останавливается.
