ВАЛЕНТИНА: Наш под подушку кинулся.
КАТЯ: А чего ему дома не сиделось? С постоянной? А теперь я должна, как дура, «скорую» вызывать?
ВАЛЕНТИНА: А я — дура. Не уехала.
КАТЯ: Когда?
ВАЛЕНТИНА: Год назад… На трассе… Стоял автобус, пустой. Тут мужик… забыл, что в школе учили — трамвай обходить спереди, автобус — сзади. Вылетел под колеса… Думаю — убила. На трассе — никого. Подошла. То ли дышит, то ли не дышит… Как-то затащила, отвезла в больницу…
КАТЯ: Выжил?
ВАЛЕНТИНА: Инвалидом остался.
КАТЯ: Судили?
ВАЛЕНТИНА: Условно. Вместо суда — стрелки с тёрками. Его сын потребовал компенсации… Сто тысяч.
КАТЯ: Чего?
ВАЛЕНТИНА: Того.
КАТЯ: А если…
ВАЛЕНТИНА: Без «если». Бригадиром оказался, но не монтажников… Приехал с братками. Какой, говорит, бюджет вашего предложения? «Тыщ десять наскребу». Нет, — смеется, — нолика не хватает. «У меня столько нету». А он: «Ну, хочешь — можем дочку на нолик поменять. В прямом и переносном смысле».
КАТЯ: А чего в милицию не пошла?
ВАЛЕНТИНА: Правду искать? Пошла… Но ошиблась дверью… Следователь выслушал, все записал. «Приходите завтра». Пришла. Он: «Вопрос сложный. Вот номерочек, позвоните, вам помогут». Позвонила. Назначили встречу. Приехала, там — всё те же. Смеются: «Наша милиция нас бережет. А тебя — не уверены. Придется ехать за дочкой. У нее через полчаса третья пара заканчивается»… Говорю: «Ребята, не надо». Согласились. С условием. «Ты, — говорят, — первую тысячу нам сейчас натурой отдашь. Остальные — в течение недели».
КАТЯ: Кошмар…
ВАЛЕНТИНА: Стакан коньяка выпила — всё как в тумане… Вечером следователь приехал. Проверить, не нарушается ли законность и верховенство права. (Пауза.) Выхода было два: руки на себя наложить или с ума сойти… А мама? А дочка?.. (Пауза.) Полгода по врачам бегала… Пока вся грязь из меня не вышла. Один психолог красиво объяснял (копирует интонацию врача): «Посмотрите на жизнь сверху, выключив звук. Все хорошо, все живы — здоровы. Руки — ноги целы. Главное — научитесь звук выключать вовремя…». Удобная штука — радио. Нажал на кнопку — звук пропал…
КАТЯ: А дальше?..
ВАЛЕНТИНА: Квартиру заложила, по знакомым пошла, наодалживала… Все равно половины не хватает. И тут — звонок: «Здравствуйте, я ваша крыша».
КАТЯ: В смысле?
ВАЛЕНТИНА: Наш общий знакомый.
КАТЯ: Глеб?
ВАЛЕНТИНА: У нас другие есть?
КАТЯ: Уже нет…
ВАЛЕНТИНА: …говорит: «Знаю ваши проблемы. Разницу плачу. А вы мне возвращаете помесячно. Если риэлтерских не хватит — я вам халтуру подкину. У меня много знакомых — любителей тех, кому за тридцать»… (Пауза.) Раз позвонили — встретилась, второй… В общем, теперь Глебу плачу, банку плачу. Знакомым плачу. Ленку в Харьков к маме отправила, каждый месяц деньги посылаю… То есть, как большинство наших граждан, живу культурно и зажиточно… На войне как на войне…
КАТЯ: А дочка знает?
ВАЛЕНТИНА: Нет. И мама не знает.
Пауза.
КАТЯ: А что же ты мне… (Говорит, копируя Валентину.) «Способная девочка… За границей учится…».
ВАЛЕНТИНА: Украина?.. Заграница. Зуб даю. (Делает характерный блатной жест, вынимая пальцем изо рта обещанный предмет.)
КАТЯ: Теперь верю. Это ты у бригадира научилась?
ВАЛЕНТИНА: Нет. Расселяла коммуну, а там тип был — с тремя ходками. Месяц пообщалась — набралась…
Валентина снова подходит к окну.
КАТЯ: Сидит?
ВАЛЕНТИНА: Да.
Пауза.
КАТЯ (смотрит на дверь спальни): Он вообще кто?
ВАЛЕНТИНА: Ты уже спрашивала.
КАТЯ: Надо посмотреть документы.
Катя поднимает с пола мужской пиджак и протягивает его Вале.
ВАЛЕНТИНА: Я?
КАТЯ: А кто тут главная?
ВАЛЕНТИНА: А кто его задушил?
Пауза.
КАТЯ: Ну и ладно. Будет неизвестным. (Бросает пиджак на диван. Пауза.) А деньги? Он же нам не заплатил.
ВАЛЕНТИНА (берет пиджак): Надо поискать. Давай: я — в пиджаке, ты — в брюках.
КАТЯ: Ладно. (Катя поднимает брюки, которые валяются на полу. Посмотрев на подкладку): «Армани», блин… (Выворачивает карманы.) Пусто.
ВАЛЕНТИНА: Платок. Ключи. Бумажник. (Открывает бумажник.) Кать, а денег нет. Практически. Одна мелочь. (Раскладывает на столе содержимое бумажника.) Тут визитки… (Рассматривает визитки, по одной передает Кате.) Интересная… Фамилия, имя, отчество. И больше — ничего. Ни должности, ни телефона. Крутой дядя.
КАТЯ (перебирая визитки): И кто же наш… папочка? Которая — его?
ВАЛЕНТИНА: Все разные. А свои по одной не носят.
КАТЯ: Судя по визиткам, нас посетил достойный член общества.
ВАЛЕНТИНА: Судя по визиткам, у нас на завтрак — холодец…
КАТЯ: Полный?
ВАЛЕНТИНА: Полный… Чем же он расплачиваться собирался?.. Или не собирался?
КАТЯ: Может, он Глебу заплатил?
ВАЛЕНТИНА: Щас! А если бы мы не понравились?.. Глеб сказал, что клиент рассчитается с нами. Триста я ему должна завезти. Надо было деньги вперед взять…
КАТЯ: Хорошие дела. Получается — мы на субботнике ночевали?
Валентина внимательно смотрит на Катю.
ВАЛЕНТИНА: Ты выходила…
КАТЯ: Я? Ну, выходила.
ВАЛЕНТИНА: Куда?
КАТЯ: Носик попудрить!.. Что, непонятно? В туалет, куда еще!
ВАЛЕНТИНА: А чего так долго?
КАТЯ: Думаешь, я у него деньги вытащила? Ты что!.. (Пауза.) Кстати, мамочка, ты тоже сюда выходила.
ВАЛЕНТИНА: Он попросил — я за шампанским пошла.
КАТЯ: Тебя тоже долго не было.
ВАЛЕНТИНА: Может быть. Только задушила его ты, а не я.
КАТЯ (хватает свою сумочку, выворачивает ее на стол перед Валей, кричит): На, смотри! (Плачет.) Я никогда… ничего… (Выворачивает карманы пальто.)
ВАЛЕНТИНА: Не ори. (Заглядывает в сумочку, ощупывает ее, сгребает мелочи со столика обратно в сумочку.)
КАТЯ: Ищейка!
ВАЛЕНТИНА: Деточка, не старайся. Я пять лет в школе работала. Учитель не обыскивает. Учитель ищет, кто нарушил дисциплину.
КАТЯ (перебивает ее): Тише!
ВАЛЕНТИНА: Что?
КАТЯ: Слышишь?
Звучит мелодия мобильного — «Черный бумер» — тихо, еле слышно.
ВАЛЕНТИНА: Я тебя просила выключить!
КАТЯ: Я выключила.
Валентина берет в руки пиджак, снова ощупывает его. Катя бросается в прихожую, возвращается с мужской курткой. Мелодия становится громче. Катя достает из кармана куртки мобильник.
ВАЛЕНТИНА: Не трогай!
КАТЯ: Я посмотрю, какой номер светится.
Мелодия прекращается.
ВАЛЕНТИНА: А смысл? Лучше мобильник вытри.
Катя берет со стола салфетку и вытирает мобилку. В этот момент снова раздается «Черный бумер». Катя от неожиданности бросает телефон на диван. Мобильник продолжает звонить. Валентина накрывает его диванной подушкой.)
КАТЯ: Зачем?..
ВАЛЕНТИНА: Чтобы не орал.
Мобильник замолкает.
КАТЯ (рассматривает руку, морщится): Ноготь сломала. До крови… У тебя зеленка есть?
ВАЛЕНТИНА: В шкафчике посмотри.
Катя выдвигает ящичек, роется в нем. Замирает. Смотрит на Валю.
КАТЯ: Это что? (Вынимает из ящичка и протягивает Вале аптечный пузырек.)
ВАЛЕНТИНА: Читать умеешь?
КАТЯ: Умею. Клофелин.
ВАЛЕНТИНА: У мамы гипертония. Ты же видишь, он пустой.
КАТЯ: Был бы полный — я б не спрашивала. Где содержимое? То есть, в ком? Где мама, где гипертония?
ВАЛЕНТИНА: Слышь ты, Каменская… Может тебе на юрфак перевестись?
КАТЯ: Ты за шампанским выходила… Подлила?
ВАЛЕНТИНА: Зачем мне было подливать? Катя, каждое слово, которое ты говоришь, — лишнее… У себя дома клофелин только самоубийцы подливают… Причём — себе. Не переводи стрелки! Я его не душила…
