Екатерина Бронникова - Цыганская игла

Ознакомительная версия.

Луиза – Корова.

Галина Петровна – Курица.

Аполлон Григорьевич – Гусь.

Гусыня.

Крыса.

Еж.

Главный волк.

Волки.

Помещение чем-то напоминающее типичный офис и одновременно лабораторию. Стоят письменные столы, стеллажи, на них различные банки, колбы. Курица стоит возле инкубатора, переворачивает яйца. Крыса что-то пишет, Гусыня сидит за лабораторным столом, переливает жидкость из одного сосуда в другой. Гусь сидит рядом с ней, ковыряется в каком-то приборе непонятного назначения. На всех надеты белые халаты, только Луиза без него, смотрится в зеркало, косится на небольшой радиоприемник и морщится.

Луиза. Я одна ничего не понимаю? Или это какой-то заговор? Все решительно настроены против меня! Объясните мне наконец, вот что это сейчас играет? Ведь это невыносимо слушать!

Гусь. Сударыня, это Бах.

Луиза. Что?

Гусь. Луиза, это классика!

Луиза. Аполлон Григорьевич, вы о чем? Я в классики в детстве напрыгалась. Я спрашиваю, что это за музыка? Куда делось радио «Коровяк эф эм»?

Гусь. Последние исследования показали, что произведения Баха, как, впрочем, и другая классическая музыка, позитивно влияют на производительность молока у коров. Поэтому и перестали это радио включать. Логично (Гусыне), правда, дорогая?

Гусыня. Щ-щ-щ-щ-щ-щ-щ.

Луиза. Это несносно!

Курица. Очень даже сносно. Мне нравится. Не понимаю, Луиза, чем ты вечно недовольна? И вообще, это все ради тебя сделали, ради молока твоего.

Луиза. Галина Петровна! Я вас неоднократно просила называть меня на вы. Что вы мне все время тычете! И вообще, за кого вы меня принимаете? Я что вам, корова что ли?

Курица. Ну а кто?

Луиза. Я личность! Личность! Индивидуальность! И кроме молока, у меня куча других интересов. Да-да! Это вы тут все зациклены на работе, а я, между прочим, еще кое-чем интересуюсь!

Курица. И чем же?

Луиза. А вот много чем. У меня широкий кругозор. Например, я… я пишу стихи. Да, стихи!

Гусь. Любопытно. Можно ли узнать, сударыня, в каких журналах вы публикуете свое творчество? «Сельская новь»? «Свиноводство и овцеводство»?

Луиза. Публикую, да! Тайно. Тайно от всех. От всех вас! Вам все равно не понять!

Курица. Да куда уж нам! Нам-то некогда ерундой заниматься, мы работаем, перерабатываем даже, потому что кто-то копыто о копыто даже не ударил.

Луиза. Ах, вот как! Теперь я, оказывается, во всем виновата! Конечно, проще спихнуть всю вину на меня, заклеймить меня, опозорить, чем смириться с тем, что я, что я… что вы меня недостойны!

Курица. Недостойны? Это кто кого еще недостоин? Мы пашем тут круглосуточно, лишь бы у нас было достаточно продукции. Я забыла, когда я последний раз была у парикмахера!

Луиза. Вам это все равно не поможет.

Курица. Да я превратилась в ходячий инкубатор. Я уже устала вести счет всему тому, что снесла и что из этого вылупилось. Зарплата – курам на смех, а пашу как проклятая, детей не вижу.

Гусь. Простите, Галина Петровна, что перебиваю, но у детей же есть отец!

Курица. Отец! Да он уже кукарекнулся на всю голову! Ему постоянно приходится сидеть на больничных с детьми. Меня же не отпустят. Еще немного, и он лишится работы. И угодит в чей-то суп! И это все из-за нее, этой лоботряски!

Луиза. Перестаньте винить меня во всех ваших семейных трагедиях! Вы меня совсем заклевали! Я не сделала никому никакого зла!

Курица. С тех пор как ты тут, ты не сделала ничего!

Луиза. Неправда!

Курица. Правда.

Луиза. Неправда!

Курица. Ни капли молока за все время. Я же еще статистику веду, у меня все записано.

Луиза. Все видят во мне только дойную корову. Как это ужасно! Гений всегда остается непонятым. Его всегда преследуют. Гонят. Но знаете, что я вам скажу, я не позволю! Я требую, чтобы включили радио обратно! Это просто невыносимо! Меня никто не понимает.

Крыса. А я слышала, что на совете директоров о говядине начали поговаривать.

Гусь. Логично (Гусыне), правда, дорогая?

Гусыня. Щ-щ-щ-щ-щ-щ-щ.

Гусь. Дорогая, не переживай. Это нас не коснется.

Курица. Наконец-то! Справедливость восторжествует.

Луиза. Это невозможно! После всего того, что я сделала для этой корпорации? И за все мои труды, за мой кровавый пот они решили отблагодарить меня такой жестокостью? О жизнь, ты боль!

Гусь. Уважаемая, но есть же еще один способ все исправить!

Луиза. Какой?

Гусь. Начать работать и давать молоко.

Луиза. Такого оскорбления мне еще не доводилось выслушивать.

Гусь. А что такого я сказал? (Гусыне.) Дорогая?

Луиза. Я не намерена больше терпеть эту травлю! Я ни минуты тут больше не останусь. И не уговаривайте меня. Не умоляйте.

Все молчат.

Нет, не надо меня ни о чем просить. Не надо слез. Я ухожу!

Все молчат.

Да-да. Я ухожу. Именно! Копыта моего здесь больше не будет. Я непризнанный гений. Прощайте. Оревуар. Арривидерчи. Досвидос!

Лесная опушка. В сторонке сидит Еж. Из кустов выходит Луиза и медленно бредет по тропинке, опустив голову. Когда ее окликает Еж, она сразу же принимает бодрый вид.

Еж. Стой, кто идет?

Луиза. Еще один командир нашелся. Куда хочу, туда и иду. Мы живем в свободной стране.

Еж. За этой границей – Лес. Там небезопасно. Особенно коровам.

Луиза. Вот почему все, все видят во мне корову? Почему никто не хочет посмотреть, что у меня внутри?

Еж. А что там интересного? Книжка? Сказа́л-маза́л.

Луиза. У меня, между прочим, очень богатый внутренний мир! Я творческая натура, я не такая как все! Еж, а ты, вообще, по какому праву меня останавливаешь? Что ты тут вообще делаешь?

Еж. Я-то? Да так. Ничего особенного. Скрываюсь. То есть валенки подшиваю. Зима на носу, готовлюсь. Игла у меня для этого есть специальная, цыганская. Сказал-мазал.

Луиза. Странное название.

Еж. А мне не важно, какое название. Сказал-мазал. Ведь не в этом суть. Главное – она дело свое хорошо делает. Ведь не каждая игла на это сгодится. Маленькая сюда не пойдет – застрянет, та, что для штопки, – тоже. А эта – в самый раз. Но если взять ее, чтобы пуговицу пришить или дыру какую залатать, то не справится она, больно длинная, напортить все только может. У меня много разных игл, со всего света, коллекция. И каждая своему делу служит, у каждой иглы своя задача. Сказал-мазал.

Луиза. А тебе не скучно? Что в этом интересного? Никакой романтики.

Еж. Какая скука, когда опасным делом занят?

Луиза. Опять! Куда ни приду – все только о делах и говорят. Надоело. А о жизни кто думать будет?

Еж. О жизни не думать надо. Чего о ней думать-то? Живи, да и все. Сказал-мазал.

Луиза. Ага, как же. Нудный ты какой-то. Как все они.

Еж. Какой есть. Сказал-мазал.

Луиза. А знаешь, они еще прибегут ко мне. Прибегут. Еще умолять будут вернуться. Кроме меня, там все равно никто не работает. Скоро рухнет вся их корпорация, тогда точно прибегут. А если не прибегут, ну и ладно. Ну и плевать. Обойдусь как-нибудь. И вообще, они у меня еще пожалеют. Еще поплачут. Да-да, поплачут. Я вот уйду в лес, к волкам. Пусть они меня съедят. Точно! Погибну смертью храбрых. И не надо меня останавливать! Нет-нет, не надо умолять. И я прошу, только без слез! Решено! Иду к волкам на верную смерть. Пусть потом во всех газетах напечатают и по радио «Коровяк эф эм» объявят: «Она пала в неравном бою. Сражалась до последнего!». Прощай, Еж! Гуд бай! Адьос!

На другой лесной поляне собралась стая волков. Они смотрят на своего вожака и внимают каждому его слову.

Главный волк. Серые братья! Веками нас клеймили, нас гнали и истребляли повсюду! Прихоть эволюции сделала нас злодеями, не дремлющими в ночи, рыскающими, душегубами, печально воющими на луну. Веками мы скитались во мраке, не чуя истины. Дикие, хищные животные, мы не знали радости.

Волки. У-у-у-у-у-у-у!

Главный волк. Но не об этом я хочу поговорить сегодня, серые братья. Ибо все это в прошлом, все это уже не актуально. Мы сделали свой выбор. Теперь мы Осознанные. И это великая радость и великое благо!

Ознакомительная версия.