Агустин Морето - Живой портрет

Постой, ты шутишь? Это все?
Такон пустяк? Мне это нравится!
Пускай она сейчас же явится.
Я принимаю в дом ее.

Зови Люсию, Леонора.

Лечу! Нет, лучше подождем.
Вот дон Диего. Я потом
За нею сбегаю, сеньора.

И в этом человеке видеть
Должна я мужа моего!
Да имя самое его
Готова я возненавидеть!

Она смертельно побледнела,
Узнав, что он идет! Она
Насильно с ним обручена!

Клянусь, мы выиграли дело!
Такон, поздравь меня с победой.

Чего ж тебе еще? Веди
Себя почтительно и жди,
И сладкого потом отведай.

О, небо, я достиг блаженства,
Какого только мог желать!
Дон Лопе, брат мой, я встречаю
Тебя в счастливую минуту,
Когда достигнутое счастье
Дает мне право, наконец,
Тебя приветствовать, как брата.
Мы стали братьями.

Инеса,
Кто этот кавальеро, в братья
Определяющий меня
Так неожиданно?

Дон Дьего.

Что он спросил?

Он вас не помнит.

Нет, это же великолепно!
Как будто я не говорил вам,
Что так он задает вопросы
О каждом, кто б ни появился?
Уж если вы, вполне здоровый
Как будто человек, забыли
О том, что я твержу все время,
Чего же удивляться нам,
Что он беспамятен, бедняга,
С его дырявой головой?

Дон Лопе, друг мой, я дон Дьего
Осорио, кому сейчас
Такое счастье достается,
Что становлюсь я вашим братом
И преданным рабом Инесы,
Дон Педро был давно согласен,
И для венчанья не хватало
Нам одного: чтоб папский нунций
Дал разрешение свое.
Мне удалось ускорить дело,
И разрешенье — вот оно,
Получено, и я сегодня
Достигну счастья моего.
В награду за такую весть
Вы мне позволите, надеюсь,
Поцеловать невесте руку.

О, Леонора! Я погибла.

Невыносимо!

Что же это, (Такону)
Такон?

Да разве непонятно
Само собою? Это радость
И нетерпенье жениха.

Клянусь, что, если подойдет он
Поцеловать Инесе руку,
Я череп разобью ему.

Сеньора, ты не отвечаешь?
Но, впрочем, сдержанностью этой
Могу я только восхищаться.
Ты позволяешь, это ясно,
Чтоб я руки твоей коснулся,
Но только позволяешь молча,
И эту скромность я ценю.
Итак, уверенный в тебе,
И с позволенья дона Лопе…

Нет уж, позвольте вы, сеньор,
Ни шагу дальше, легче, легче!

Вы не хотите мне позволить
Поцеловать ей руку?

Первым
Здесь буду я.

Не понимаю.

Он был студентом и привык
Во всех занятиях быть первым.

И все-таки не понимаю.
Дон Лопе, что же тут такого,
Что я сейчас целую руку
Моей невесте, если свадьба
У нас назначена на вечер?

Какая свадьба?

Вы забыли,
Что буду я ее супругом
По воле вашего отца?

Ну, а на что же я тогда?

Ах, матерь божия! Твой брат
Придумал на тебе жениться.

Ах, Леонора! Пусть побольше
Безумствует. Его порывы —
Они одни меня спасают,
А если б не его безумье,
От горя я бы умерла.

Дон Лопе, как я ни стараюсь, —
Нет, я не в силах вас понять.

Я высказался очень ясно.

Так что ж, вы женитесь на ней?

Не тратьте время зря, дон Дьего.
Пусть даже этого захочет
Сама Инеса, а за вас
Она не выйдет.

Леонора,
Бывает же такое счастье!
Он жизнь вернул мне, милый брат!

А окажись не братом он,
Была бы ты совсем счастливой.

Мне трудно не повысить голос
И подавить негодованье,
Дон Лопе, отвечая вам,
И если только в самом деле
Задеты вы, как старший брат,
Тем, что Инеса раньше вас
Венчаться будет, объясниться
Со мной могли бы вы иначе.
Но говорить мне так надменно,
Так вызывающе: «За вас
Она не выйдет» — это значит
Забыть, что я не хуже вас,
И нанести мне оскорбленье.
И — силы неба! — если б только
Не находилась тут Инеса,
Которую я так люблю,
Я бы потребовал ответа
За эти дерзкие слова.

О, если затрудненье в этом,
Так можно и уйти отсюда!

Тогда за мною! В добрый час!

Нет, Лопе, ты не уходи!

Пусти, Инеса. Было б низко
На эту дерзость не ответить.

Пустите же его, сеньора.

Постойте! Жить вам надоело?

А это мы сейчас увидим.
Да дайте же ему пройти!

Что тут такое?

Все вверх дном!
Полнейшая неразбериха.

Сеньор дон Педро! Годы странствий
Людей меняют: не такой
Дон Лопе друг мне, как я думал.
А вы, сеньор, могли бы сразу,
Не нанося обиды мне,
Сказать, когда он появился,
Что не женюсь я на Инесе.
Да, вы могли бы, видит небо,
Не заставлять меня напрасно
И хлопотать и волноваться,
Чтобы в конце концов оставить
Ни с чем — и оттолкнуть меня.
Но, почитая вас, я только
Упреком горьким ограничусь.
Пусть извинит меня дон Лопе.