Пастор. Но как же мы от них отделаемся потом?
Фрэнк. Теперь уж некогда об этом думать. Одну минуту! (Убегает в дом.)
Пастор. Он такой несдержанный. Я просто не знаю, что с ним делать, мистер Прейд.
Фрэнк (возвращается с черной фетровой шляпой и нахлобучивает ее отцу на голову). Ну, идите скорей. Мы с Прейдом останемся здесь как ни в чем не бывало.
Пастор растерянно, но покорно спешит к калитке. Прейд «стает с земли и отряхивается.
Надо как-нибудь спровадить старуху обратно в город. Ну, по совести, милый Предди, неужели вам приятно видеть их вместе – Виви с мамашей?
Прейд. Почему же?
Фрэнк (с гримасой отвращения). Неужели вас от этого зрелища не коробит? Эта старая карга, способная на любую гнусность, – и Виви! Бр-р!
Прейд. Тише, пожалуйста. Они идут.
Пастор с Крофтсом показываются на дороге, за ними, нежно обнявшись, идут миссис Уоррен и Виви.
Фрэнк. Смотрите-ка, что она делает – ни больше ни меньше как обняла старуху за талию. И рука правая – значит, это ее затея. Она становится сентиментальна, ей-богу! Бр-р! Неужели вас это не коробит?
Пастор открывает калитку; миссис Уоррен и Виви проходят мимо него и останавливаются посредине сада, разглядывая дом. Фрэнк в притворном восторге бросается к миссис Уоррен.
Как я рад вас видеть, миссис Уоррен! Как вам к лицу этот тихий, старомодный пасторский сад!
Миссис Уоррен. Ну, ну, нечего! Вы слышали, Джордж? Он говорит, что мне к лицу этот тихий, старомодный пасторский сад!
Пастор (все еще держит калитку открытой для Крофтса, который угрюмо и неохотно проходит в сад). Вам все к лицу, миссис Уоррен.
Фрэнк. Браво, родитель! Ну, а теперь вот что: давайте повеселимся вовсю до завтрака. Сначала осмотрим церковь. Без этого нельзя. Церковь, знаете ли, замечательная, тринадцатого века; родитель к ней питает слабость, потому что собрал деньги на реставрацию и перестроил ее до основания шесть лет назад. Прейд нам растолкует, что в ней хорошего.
Прейд (поднимаясь). С удовольствием, если после реставрации там осталось что-нибудь хорошее.
Пастор (гостеприимно улыбаясь). Я буду очень рад, если сэр Джордж и миссис Уоррен в самом деле захотят посмотреть ее.
Миссис Уоррен. Ну так идем посмотрим, и дело в сторону.
Крофтс (опять поворачивает к калитке). Я не возражаю.
Пастор. Нет, не сюда. Мы пройдем полем, если позволите. (Ведет их по узенькой тропинке мимо буксовой изгороди.)
Крофтс. Что ж, пожалуйста. (Идет рядом с пастором.)
Прейд и миссис Уоррен следуют за ними. Виви не двигается с места и смотрит им вслед, выражение ее лица в эту минуту становится особенно решительным.
Фрэнк. А вы разве не идете?
Виви. Нет. Я хочу вас предупредить, Фрэнк. Вы позволили себе издеваться над моей матерью вот только что, когда говорили насчет пасторского сада. Так вот, чтобы этого больше не было. Прошу вас обращаться с моей матерью так же почтительно, как вы обращаетесь со своей.
Фрэнк. Моя милая Вив, она этого не оценит. Она непохожа на мою мать; не годится с той и другой обращаться одинаково. Но что такое с вами случилось? Вчера вечером у нас с вами было полное единомыслие насчет вашей матери и ее компании, а сегодня утром вы позируете в роли любящей дочери и ходите, обнявшись с вашей мамашей.
Виви (вспыхнув). Позирую!
Фрэнк. Да, я так это понял. Первый раз в жизни вижу, что вы перестаете быть собой и становитесь посредственностью.
Виви (сдерживаясь). Да, Фрэнк, произошла перемена, и я не думаю, что она была к худшему. Вчера я вела себя как педантка.
Фрэнк. А сегодня?
Виви (дрогнула, но смотрит на него в упор). Сегодня я знаю мою мать лучше, чем вы.
Фрэнк. Боже вас сохрани!
Виви. Что вы хотите этим сказать?
Фрэнк. Вив, у безнравственных людей существует нечто вроде общего языка, о котором вы и понятия не имеете, – вы слишком цельная натура. Вот это и роднит вашу мать со мной, вот поэтому я знаю ее лучше, чем вы, – так, как вам никогда не узнать.
Виви. Ошибаетесь. Вы ничего о ней не знаете. Если б вы знали, с какими обстоятельствами ей пришлось бороться…
Фрэнк (ловко заканчивая фразу) …то я понял бы, отчего она стала такая, правда? А не все ли это равно? Какие бы там ни были обстоятельства, а с вашей матерью вы не уживетесь, Вив.
Виви (очень сердито). Почему же?
Фрэнк. Потому что она дрянная старуха, Вив. Если вы при мне еще раз обнимете ее за талию, я тут же застрелюсь в знак протеста.
Виви. Значит, я должна выбирать между вами и моей матерью?
Фрэнк (любезно). Ну, зачем же ставить миссис Уоррен в такое невыгодное положение? Нет, Вив, ваш влюбленный мальчик никогда вас не оставит. Но тем больше он тревожится за вас и боится, как бы вы не наделали ошибок. Что уж тут, Вив, ваша мать невозможна. Она, может быть, и добрая старуха, но непорядочная, в высшей степени непорядочная.
Виви (горячо). Фрэнк!
(Он не сдается. Она уходит от него и садится на скамью под тисовым деревом, стараясь успокоиться и взять себя в руки, потом говорит.) Значит, все должны ее оставить, потому что она, как вы выражаетесь, непорядочная? Значит, она не имеет права жить?
Фрэнк. Не бойтесь, Вив, она не останется в одиночестве. (Подсаживается к Виви на скамью.)
Виви. Но я должна ее оставить, так, по-вашему? Фрэнк (ребячливо, нежным, подкупающим голосом, стараясь заговорить ее). Не надо к ней переезжать. Все равно не получится семейная группа: маменька с дочкой. Только расстроит нашу семейную группу.
Виви (впадая в его тон). Какую семейную группу?
Фрэнк. Дети в лесу: Виви и маленький Фрэнк. (Обнимает Виви за талию и прижимается к ней, словно сонный ребенок.) Уйдем в темный лес и зароемся в листья.
Виви (укачивает его, как ребенка). И уснем крепким сном под зеленою сенью.
Фрэнк. С милой умницей девочкой глупенький мальчик.
Виви. Милый маленький мальчик с дурнушкой девчонкой.
Фрэнк. В мире и тишине, подальше от безмозглого папаши и сомнительной…
Виви (заглушает последние два слова, прижав голову Фрэнка к груди). Ш-ш-ш! Девочке хочется совсем забыть о своей матери.
Они молчат некоторое время, укачивая друг друга. Потом Виви пробуждается, словно от толчка.
Какие же мы идиоты! Ну, сядьте как следует. Боже мой! Ваши волосы… (Приглаживает их.) Неужели все взрослые люди играют вот так, по-ребячьи, когда на них никто не смотрит? В детстве я никогда этого не делала.
Фрэнк. И я тоже. Вы моя первая подруга. (Хочет поцеловать ее руку, но сначала оглядывается и совершенно неожиданно видит Крофтса, выходящего из-за буксовой изгороди.) О, черт бы его взял!
Виви. Кого, милый?
Фрэнк (шепотом.) Ш-ш! Тут эта скотина Крофтс! (Отсаживается подальше как ни в чем не бывало.)
Крофтс. Могу я сказать вам несколько слов, мисс Виви?
Виви. Разумеется.
Крофтс (Фрэнку). Извините меня, Гарднер. Вас ждут в церкви, если вы ничего не имеете против.
Фрэнк (вставая). Все, что вам угодно, Крофтс, только не церковь. Если вам что-нибудь понадобится, Виви, позвоните в колокольчик у калитки. (С безукоризненной учтивостью направляется к дому.)
Крофтс (смотрит ему вслед, хитро прищурившись, и говорит Виви тоном близкого друга, пользующегося особыми правами). Приятный молодой человек, мисс Виви. Жаль, что у него нет денег, верно?
Виви. Вы так думаете?
Крофтс. Ну какое у него будущее? Ни профессии, ни состояния. Куда он годится?
Виви. Я знаю его слабые стороны, сэр Джордж.
Крофтс (слегка растерявшись оттого, что его так верно поняли). О, не в том дело. А просто, пока мы живем на земле, от этого не уйти: деньги есть деньги. Виви не отвечает. Хорошая погода, верно?
Виви (с плохо скрытым презрением к такой неудачной попытке завязать разговор). Очень.
Крофтс (грубовато и добродушно, делая вид, что ему нравится ее смелость). Ну, я не о том хотел говорить. (Садится рядом с ней.) Послушайте, мисс Виви. Я очень хорошо понимаю, что я не компания для молодых девиц.
Виви. Вот как, сэр Джордж?
Крофтс. И сказать вам по правде, я к этому не стремлюсь. Но у меня слово с делом не расходится, и если я что-нибудь чувствую, так не на шутку, а уж если я что-нибудь дорого ценю, так плачу за это наличными. Вот я какой человек.
Виви. Это, конечно, делает вам честь.
Крофтс. О, я вовсе не собираюсь хвастаться. У меня есть свои недостатки, само собой разумеется, и я это понимаю лучше всякого другого, я знаю, что я не совершенство, – это одно из преимуществ зрелого возраста. А я уже немолод и помню об этом. Но правила жизни у меня простые и, мне думается, хорошие. В отношениях с мужчиной – честь, в отношениях с женщиной – верность; не быть ханжой и не разводить бобов насчет религии, а твердо верить, что все, в общем, идет к лучшему.
