Администратор тянет жребий, смотрит.
Администратор. Ха-ха-ха!
Король. Что – ха-ха-ха?
Администратор. То есть я хотел сказать – увы! Вот честное слово, провалиться мне, я не вижу никакого креста. Ай-ай-ай, какая обида! Следующий!
Король. Дайте мне ваш жребий!
Администратор. Кого?
Король. Бумажку! Живо! (Заглядывает в бумажку.) Нет креста?
Администратор. Нет!
Король. А это что?
Администратор. Какой же это крест? Смешно, честное слово… Это скорее буква «х»!
Король. Нет, любезный, это он и есть! Ступайте!
Администратор. Люди, люди, опомнитесь! Что вы делаете? Мы бросили дела, забыли сан и звание, поскакали в горы по чертовым мостам, по козьим дорожкам. Что нас довело до этого?
Дама. Любовь!
Администратор. Давайте, господа, говорить серьезно! Нет никакой любви на свете!
Трактирщик. Есть!
Администратор. Уж вам-то стыдно притворяться! Человек коммерческий, имеете свое дело.
Трактирщик. И все же я берусь доказать, что любовь существует на свете!
Администратор. Нет ее! Людям я не верю, я слишком хорошо их знаю, а сам ни разу не влюблялся. Следовательно, нет любви! Следовательно, меня посылают на смерть из‑за выдумки, предрассудка, пустого места!
Король. Не задерживайте меня, любезный. Не будьте эгоистом.
Администратор. Ладно, ваше величество, я не буду, только послушайте меня. Когда контрабандист ползет через пропасть по жердочке или купец плывет в маленьком суденышке по Великому океану – это почтенно, это понятно. Люди деньги зарабатывают. А во имя чего, извините, мне голову терять? То, что вы называете любовью, – это немного неприлично, довольно смешно и очень приятно. При чем же тут смерть?
Дама. Замолчите, презренный!
Администратор. Ваше величество, не велите ей ругаться! Нечего, сударыня, нечего смотреть на меня так, будто вы и в самом деле думаете то, что говорите. Нечего, нечего! Все люди свиньи, только одни в этом признаются, а другие ломаются. Не я презренный, не я злодей, а все эти благородные страдальцы, странствующие проповедники, бродячие певцы, нищие музыканты, площадные болтуны. Я весь на виду, всякому понятно, чего я хочу. С каждого понемножку – и я уже не сержусь, веселею, успокаиваюсь, сижу себе да щелкаю на счетах. А эти раздуватели чувств, мучители душ человеческих – вот они воистину злодеи, убийцы непойманные. Это они лгут, будто совесть существует в природе, уверяют, что сострадание прекрасно, восхваляют верность, учат доблести и толкают на смерть обманутых дурачков! Это они придумали любовь. Нет ее! Поверьте солидному состоятельному мужчине!
Король. А почему принцесса страдает?
Администратор. По молодости лет, ваше величество!
Король. Ладно. Сказал последнее слово приговоренного, и хватит. Все равно не помилую! Ступай! Ни слова! Застрелю!
Администратор уходит, пошатываясь.
Экий дьявол! И зачем только я слушал его? Он разбудил во мне тетю, которую каждый мог убедить в чем угодно. Бедняжка была восемнадцать раз замужем, не считая легких увлечений. А ну как и в самом деле нет никакой любви на свете? Может быть, у принцессы просто ангина или бронхит, а я мучаюсь.
Дама. Ваше величество…
Король. Помолчите, сударыня! Вы женщина почтенная, верующая. Спросим молодежь. Аманда! Вы верите в любовь?
Аманда. Нет, ваше величество!
Король. Вот видите! А почему?
Аманда. Я была влюблена в одного человека, и он оказался таким чудовищем, что я перестала верить в любовь. Я влюбляюсь теперь во всех кому не лень. Все равно!
Король. Вот видите! А вы что скажете о любви, Оринтия?
Оринтия. Все, что вам угодно, кроме правды, ваше величество.
Король. Почему?
Оринтия. Говорить о любви правду так страшно и так трудно, что я разучилась это делать раз и навсегда. Я говорю о любви то, чего от меня ждут.
Король. Вы мне скажите только одно – есть любовь на свете?
Оринтия. Есть, ваше величество, если вам угодно. Я сама столько раз влюблялась!
Король. А может, нет ее?
Оринтия. Нет ее, если вам угодно, государь! Есть легкое, веселое безумие, которое всегда кончается пустяками.
Выстрел.
Король. Вот вам и пустяки!
Охотник. Царствие ему небесное!
Ученик. А может, он… она… они – промахнулись?
Охотник. Наглец! Моя ученица – и вдруг…
Ученик. Долго ли училась-то!
Охотник. О ком говоришь! При ком говоришь! Очнись!
Король. Тише вы! Не мешайте мне! Я радуюсь! Ха-ха-ха! Наконец-то, наконец вырвалась дочка моя из той проклятой теплицы, в которой я, старый дурак, ее вырастил. Теперь она поступает как все нормальные люди: у нее неприятности – и вот она палит в кого попало. (Всхлипывает.) Растет дочка. Эй, трактирщик! Приберите там в коридоре!
Входит администратор. В руках у него дымящийся пистолет.
Ученик. Промахнулась! Ха-ха-ха!
Король. Это что такое? Почему вы живы, нахал?
Администратор. Потому что это я стрелял, государь.
Король. Вы?
Администратор. Да, вот представьте себе.
Король. В кого?
Администратор. В кого, в кого… В принцессу! Она жива, жива, не пугайтесь!
Король. Эй, вы там! Плаху, палача и рюмку водки. Водку мне, остальное ему. Живо!
Администратор. Не торопитесь, любезный!
Король. Кому это ты говоришь?
Входит Медведь. Останавливается в дверях.
Администратор. Вам, папаша, говорю. Не торопитесь! Принцесса – моя невеста.
Придворная дама. Бей в барабаны, труби в трубы, караул, в ружье!
Первый министр. Он сошел с ума?
Трактирщик. О, если бы!
Король. Рассказывай толком, а то убью!
Администратор. Расскажу с удовольствием. Люблю рассказывать о делах, которые удались. Да вы садитесь, господа, чего там, в самом деле, я разрешаю. Не хотите – как хотите. Ну вот, значит… Пошел я, как вы настаивали, к девушке… Пошел, значит. Хорошо. Приоткрываю дверь, а сам думаю: ох, убьет… Умирать хочется, как любому из присутствующих. Ну вот. А она обернулась на скрип двери и вскочила. Я, сами понимаете, ахнул. Выхватил, естественно, пистолет из кармана. И, как поступил бы на моем месте любой из присутствующих, выпалил из пистолета в девушку. А она и не заметила. Взяла меня за руку и говорит: я думала, думала, сидя тут у огня, да и поклялась выйти замуж за первого встречного. Ха-ха! Видите, как мне везет, как ловко вышло, что я промахнулся. Ай да я!
Придворная дама. Бедный ребенок!
Администратор. Не перебивать! Я спрашиваю: значит, я ваш жених теперь? А она отвечает: что же делать, если вы подвернулись под руку. Гляжу – губки дрожат, пальчики вздрагивают, в глазах чувства, на шейке жилка бьется, то-се, пятое, десятое. (Захлебывается.) Ох ты, ух ты!
Трактирщик подает водку королю. Администратор выхватывает рюмку, выпивает одним глотком.
Ура! Обнял я ее, следовательно, чмокнул в самые губки.
Медведь. Замолчи, убью!
Администратор. Нечего, нечего. Убивали меня уже сегодня – и что вышло? На чем я остановился-то? Ах да… Поцеловались мы, значит…
Медведь. Замолчи!
Администратор. Король! Распорядитесь, чтобы меня не перебивали! Неужели трудно? Поцеловались мы, а потом она говорит: ступайте доложите обо всем папе, а я пока переоденусь девочкой. А я ей на это: разрешите помочь застегнуть то, другое, зашнуровать, затянуть, хе-хе… А она мне, кокетка такая, отвечает: вон отсюда! А я ей на это: до скорого свидания, ваше величество, канашка, курочка. Ха-ха-ха!
Король. Черт знает что… Эй вы… Свита… Поищите там чего-нибудь в аптечке… Я потерял сознание, остались одни чувства… Тонкие… Едва определимые… То ли мне хочется музыки и цветов, то ли зарезать кого-нибудь. Чувствую, чувствую смутно-смутно – случилось что-то неладное, а взглянуть в лицо действительности – нечем…
Входит принцесса. Бросается к отцу.
Принцесса (отчаянно). Папа! Папа! (Замечает Медведя. Спокойно.) Добрый вечер, папа. А я замуж выхожу.
Король. За кого, дочка?
Принцесса (указывает на администратора кивком головы). Вот за этого. Подите сюда! Дайте мне руку.
Администратор. С наслаждением! Хе-хе…
