Купец
Второй
С каждого двора
Сошло ему немало на поминки,
Пиры, — а все ни в честь, ни в славу, даром.
Марфа
Третий к четвертому, тихо
Нет, видно, с ней путем
Не сговорить; начать по-своему!
Четвертый
Хоть ты нас выручай. Всех загоняла!
Друзьям-то уж не даст промолвить слова.
Ну петля, нечего!
Третий
Да что вы, братцы,
Толкуете? Она всех вас морочит!
И так своим змеиным улещаньем
Нас привела на край глубокой бездны,
Теперь столкнуть туда еще вас хочет.
А вы, слепцы, и сами гнете спину.
Опомнитесь! Вестимо, ей от князя
Ждать нечего: и так, и сяк, в войне
И мире, головы она не сносит,
Так лучше попытаться на авось,
А нам за что в чужом пиру похмелье?
Поверьте, и она сказала б вам поддаться,
С надеждою на милость Иоанна.
Вместе.
Марфа
А чем же я лишилась сей надежды,
Скажи, мой враг, скажи пред всем народом,
Чем царскую я возбудила злобу,
Чем на главу с Москвы созвала тучи?
Купец
Так, так! пора давно сказать ей правду.
Боярин
Ей хочется повластвовать над нами.
Нет, лучше уж поклонимся Москве!
Младший гражданин
Нет, никому! мы вольны люди, вольны!
Молчание.
Овин к Борецкому, тихо
Ну-ну! Как ощетинились бояре! —
А ежели сражения не будет,
Прощаться с тысячми?
Борецкий
Марфа
Что ж ты молчишь, строптивый обвинитель!
Крик в черни
Так, так! Ее любовь к нам всем известна.
Марфа
Да, братья, за любовь к Святой Софии,
За преданность к великому Новграду,
За верность ко святым заветам предков,
Радение о ваших льготах, вашей воле,
За гордость честную пред Иоанном,
Презрение к коварным предложеньям,
Улику в притязаньях беззаконных,
Обречена я смерти.
Но поверьте:
Не страх, не мысль преступная спастися
Опасною отвагой всей отчизны
Внушает речь мою. Готова Марфа
Приять и казнь, и стыд, и муки ада,
Лишь Новгород остался б с прежней волей, —
Но нет. Москве нельзя ужиться с нами,
Как льду с огнем. Вот что твердила прежде,
Что буду я твердить всегда, с сумою
Под оконьем и на княжом престоле.
Не что-нибудь, а все иль ничего —
Вот выбор наш перед Московским князем!
Я думала сама б, как вы, бояре,
Не знав, к несчастию, короче Иоанна.
Вы опускались ли на дно глубокой
Его души? Что там таится, зрели ль?
Искоренить он Новгород решился.
Он разошлет вас по острогам дальним,
Как Афанасьева, Ананьина,
Лошинского[55] иль исподволь расселит
По городам Московским — те ж темницы;
Все земли он холопям во владенье
Раздаст своим, а граждан младших в крепость,
Могилы он отцов размечет наших,
Младенцев в колыбелях передушит…
Крик в народе
Не приведи господь нас милосердый
Дожить до этого! Война! Война!
Посадник хочет говорить, но не может среди кликов.
Война! Да здравствует Новград великий!
Бояре кричат
Эй, тише! Говорить посадник хочет!
Посадник
За долг святой я, братья, поставляю
Совет и свой вам дать в годину злую.
Послушайте усердного вам сына,
Начальника, раба. Я рад с весельем
Свою главу за Новгород сложить.
Вы помните несчастный день Шелонский —
Кто прежде всех ударил на врагов?
Кто после всех оставил поле битвы,
Израненный, полмертвый?
Бояре, житые и некоторые из черни
Ты!
Ты! Ты!
Кто спорит — ты!
Посадник
Когда не внял я гласу
Призывному иль отпирался службы
В судах, боях, посольствах и разъездах?
Или когда велений веча ослушался,
Доживши до седых волос и внуков!
Все
Нет — никогда! что говорить пустое?
Посадник к черни
Кому не уломил меж вами хлеба,
Кого из вас обидел словом, делом?
Народ
Нет — никого. Мы все тобой довольны,
Ты добрый человек.
Посадник
Итак, поверьте,
Что говорить я буду по внушенью
Рассудка здравого, любви к отчизне,
Не с робости, не думая Москве
Угодничать. — И ты не сетуй, Марфа,
Противное себе услышать мненье.
Я ревность чту твою по общем благе,
Но никому в ней сам не уступаю.
Овин про себя
Проклятый — без ножа он нас зарежет.
Многие кричат
Да ну, скорее, истомил нам душу,
Скажи свой толк, тебе мы верим.
Что должно делать Новуграду?
Посадник
Настежь
Московские ворота растворить;
Пойти к полкам навстречу с хлебом-солью,
С подарками, крестами, образами,
Принять со звоном колокольным князя
И в полную его предаться волю,
И Новградом великим поклониться.
Что будет, то и будет; так и быть —
Повинную главу меч не сечет,
Не рубит!
Граждане, прерывая
Бог с тобой!
Что ты!
Что ты!
Посадник
Московский князь хоть вовсе обездолить
Смиренство наше видя, постыдится,
Хоть что-нибудь из наших прав оставит,
Наложит хоть на нас полегче руку;
Авось проймет его глухая совесть.
Противностью ж его без всякой пользы
Мы раздразним, дадим предлог хороший
К кровавому отмщенью, докананью.
Боярин
Так бранью мы накличем горе сами.
Купец
Вот честный, истый друг Святой Софии!
Шум. Все кричат так, что не слышно ничьих речей.
Овин к Борецкому, тихо
Но ведь его послушают. Не будет
По-нашему!
Борецкий
Небось: вишь покраснела
Как матушка! Она им наподдаст.
А чернь как озирается сердито!
Засучивает рукава…
Овин
К Упадышу.
Упадыш, не зевай! Вперед! Задор!
Посадник, продолжая
Как быть: перед Святой Софией нашей
Не виноваты мы, не доброй волей
Заступницу свою в чужие руки
Мы предаем. Угодно богу так!
Дьяк арх. Феофила
Настал той час, его же не преходят.
Посадник
Без божьего святого изволенья
Москва ведь не могла бы так высоко
Возвыситься. Все города, уделы,
Ей пригородами лишь только стали;
Махает ими словно как руками,
Что хочет, делает. Быть, видно, всем языкам
Славянским во едином мочном теле
С Москвою в головах. Где уцелеть одним нам?
Дьяк арх. Феофила
Терпением стяжите души ваши!
Посадник
Поратуем под знаменем московским
За славу, честь и благо всей России.
Боярин
