Гилби (саркастически). Ты хочешь погубить его репутацию, Мэри? Думаешь, я не понимаю, в чем тут дело? Мы свели знакомство с тюрьмой. Мы побывали в полицейском суде. (Джогинзу.) Ну, вам лучше знать свою выгоду. Я принимаю ваше предупреждение: можете уйти через месяц или раньше, как угодно.
Джогинз. Поверьте, сэр…
Гилби. Довольно, в извинениях я не нуждаюсь. Я вас не упрекаю. Можете идти вниз, если у вас нет больше ко мне никаких вопросов.
Джогинз, Право же, сэр, я не могу оставить это так. Уверяю вас, я ничего не имею против того, что молодой мистер Гилби сидел в тюрьме. Вы сами можете отсидеть хоть шесть месяцев, сэр, на здоровье, я и слова не скажу. Я ухожу только потому, что мой брат, который понес тяжелую утрату, просил меня провести первые несколько месяцев с ним, чтобы ему было не так тоскливо.
Гилби. И все это время он будет вас содержать? Или вы, утешая его, будете тратить свои сбережения? Да образумьтесь же, любезный! Разве это вам по карману?
Джогинз. Мой брат имеет возможность содержать меня, сэр. По правде сказать, ему вообще не нравится, что я служу лакеем.
Гилби. Но можно ли ставить себя в зависимость от него? Не делайте этого, Джогинз! Трудитесь, как честный человек, и не сидите на шее у брата, пока вы в состоянии зарабатывать себе кусок хлеба.
Джогинз. Это очень разумно, сэр. Но, к несчастью, в моей семье существует такая традиция, чтобы младшие братья жили в значительной мере за счет старших.
Гилби. Если так — чем скорее вы откажетесь от этой традиции, тем лучше.
Джогинз. Радикальная точка зрения, сэр. Но тем не менее превосходная.
Гилби. Радикальная! Что вы хотите сказать? Не позволяйте себе вольностей, Джогинз, хотя вы и знаете, что нам не хочется вас отпускать. Ваш брат, знаете ли, не герцог.
Джогинз. К несчастью, он именно герцог, сэр.
Гилби } (в один голос). Джогинз!
Миссис Гилби | Что такое?
Джогинз. Простите, сэр, звонят. (Выходит.)
Гилби (ошеломленный). Мэри, ты слышала? Он сказал, что его брат — герцог!
Миссис Гилби. Подумать только, что он снизошел до нас! Может быть, если ты предложишь ему прибавку и пообещаешь обращаться, как с членом семьи, он согласится остаться?
Гилби. Чтобы мой собственный слуга был выше меня! Э, нет! Куда мы катимся? Тут еще Бобби и…
Джогинз (входит и докладывает). Мистер и миссис Нокс.
Ноксы входят. Джогинз берет два стула, стоящих у стены, и ставит их к столу, между хозяином и хозяйкой, затем уходит.
Миссис Гилби (обращаясь к миссис Нокс). Как поживаете, дорогая?
Миссис Нокс. Прекрасно, благодарю вас. Здравствуйте, мистер Гилби.
Обмениваются рукопожатиями. Она садится рядом с миссис Гилби, мистер Нокс занимает другой стул.
Гилби (садится). Я только что говорил, Нокс: куда мы катимся?
Нокс (обращаясь за подтверждением к жене). А что я говорил не дальше чем сегодня утром?
Миссис Нокс. Странные настали времена. Я не из тех, кто толкует о светопреставлении, но посмотрите, что творится вокруг!
Нокс. Землетрясения!
Гилби. Сан-Франциско!
Миссис Гилби. Ямайка!
Нокс. Мартиника!
Гилби. Мессина![24]
Миссис Гилби. Чума в Китае!
Миссис Нокс. Наводнение во Франции!
Гилби. Мой Бобби в Уормвуд-Скрабз!
Нокс. Маргарет в Холоуэе!
Гилби. А мой лакей заявляет мне, что у него брат — герцог!
Нокс | Что такое?
Миссис Нокс } (вместе) Не может быть!
Гилби. Да, объявил как раз перед вашим приходом. Герцог! Все было, как положено, со дня, так сказать, сотворения мира и по сей день, и вдруг все пошло вверх дном.
Миссис Нокс. Как в апокалипсисе. Но вот что я вам скажу: если люди не находят счастья в самих себе, никакие землетрясения, наводнения, тюрьмы не сделают их по-настоящему счастливыми.
Нокс. Сейчас не только диковинные вещи творятся, но вдобавок еще общество относится к ним очень странно. С тех пор как Маргарет побывала в тюрьме, она не успевает отвечать на приглашения, причем в такие дома, куда ее раньше никогда не звали.
Гилби. Не думал я, что можно жить и потеряв респектабельность.
Миссис Гилби. Ах, Роб, что за фантазия! Кто говорит, что мы не респектабельны?
Гилби. Ну, я бы не сказал, что это респектабельно, если дети то и дело попадают в тюрьму.
Нокс. Полноте, Гилби! Если с нами и случилось, так сказать, несчастье, это еще не значит, что мы бродяги.
Гилби. Что толку притворяться, Нокс? Смотрите правде в глаза. Я вам говорил когда-нибудь, что у меня отец был пьяница?
Нокс. Нет. Но я это знал. Мне сказал Симоне.
Гилби. Да, он никогда не умел держать язык за зубами: мне он сказал, что ваша тетка страдала клептоманией.
Миссис Нокс. Это неправда, мистер Гилби. У нее была привычка подбирать носовые платки, когда они попадались ей под руку, но серебро вы могли ей доверить.
Гилби. Мой дядя Фил был трезвенник. А отец мне говорил: «Роб, смотри, чтобы у тебя не было никаких слабостей. Если подметишь у себя какую-нибудь слабость, сейчас же делай из нее добродетель. Твой дядя Фил не любит спиртных напитков, — из этого он сделал добродетель и избран председателем комитета Синей Ленты. А я люблю спиртные напитки и тоже делаю из этого добродетель, — и теперь я король Какаду в Обществе Веселых Какаду. Никогда, говорит, не признавай за собой вины. Бывало, я хвастался тем, какой наш Бобби хороший мальчик. Теперь похваляюсь тем, какой он негодник, а людям и то и другое нравится одинаково. Ну и жизнь!»
Нокс. Сначала у меня кровь стыла в жилах, когда я слышал, как Маргарет рассказывает знакомым о Холоуэе; но это пользуется большим успехом, чем ее пение.
Миссис Нокс. Мне всегда казалось, что поет она неважно, хотя мы столько платили за уроки.
Гилби. Да, Нокс, повезло нам, что мы с вами вместе попали в беду! Я вам прямо скажу: не будь Бобби опозорен, я бы вышел из фирмы.
Нокс. Я вас не осуждаю: я сделал бы то же самое хотя бы ради Маргарет. Когда человек связан приличиями, словно в корсет затянут, кругозор его суживается. Кстати, как быть с этой рекламой гигиенических корсетов, которую Вайнс и Джексон хотят поместить в нашей витрине? Я сказал Вайнсу, что эта реклама неприлична и мы не можем выставлять ее у себя в магазине. Я его даже отчитал слегка. А что я теперь ему скажу, если он явится и станет издеваться над нами?
Гилби. Да выставьте эту рекламу. Теперь мы можем немножко распуститься.
Миссис Гилби. Ты уже и так порядком распустился, Роб. (Обращаясь к миссис Нокс.) Теперь он по утрам валяется в постели, а ведь всегда вставал ровно в семь.
Миссис Нокс. Ты слышишь. Джо? (Обращаясь к миссис Гилби.) А он пристрастился к виски с содовой. Выпивает целую пинту за неделю! А пиво пьет по-прежнему!
Нокс. Да хватит тебе проповедовать, старушка!
Миссис Нокс (обращаясь к миссис Гилби). Это он теперь начал меня так называть. (Ноксу.) Слушай, Джо, тебе это совсем, не к лицу. Можешь называть мои слова проповедями, а все-таки это правда. Я говорю, что, если не находишь счастья в самом себе, незачем, искать его в другом месте, тратить деньги на выпивку, театры, дурную компанию и в конце концов оставаться несчастным. Ты можешь сидеть дома и быть счастливым; можешь работать и быть счастливым. Если в тебе это заложено, дух божий дарует тебе свободу делать то, что ты хочешь, и поведет по правому пути. Но если в тебе этого нет, то лучше уж будь респектабельным и придерживайся правил, которые тебе даны, потому что они только и помогают не сбиться с дороги.
Нокс (с раздражением). Неужели человеку и повеселиться нельзя? Посмотри, что у тебя получилось с дочерью! Ей приходилось довольствоваться этим твоим счастьем, о котором ты вечно толкуешь. А куда завел ее дух божий? В тюрьму, за пьянство и нападение на полицию! А разве я нападал когда-нибудь на полицию?
Миссис Нокс. У тебя на это храбрости не хватит. Я ее не осуждаю.
Миссис Гилби } (вместе). О, Эмили! Что вы говорите?
Гилби | Как это вы! Такая благочестивая!
Миссис Нокс. Она пошла туда, куда ее повел дух. А о том, что было в этом дурного, она не знала.
