Генрих Клейст - Разбитый кувшин

Я думаю!

И если б нам сейчас —
Боюсь — не удалось распутать дела,
Всегда в поселке будет вам легко
Установить виновника по ранам.

Нирштейнер?

А?

Иль добрый Оппенгеймер[19]?

Нирштейнер. Вот те на! Да вы знаток!
Нирштейн, как есть.

Назад тому три года
Я пробовал вино у них в давильне.

Окно у вас высоко ль, тетка Марта?

Окно-то?

Да. В той комнате окно,
Где дочка спит.

Хотя и в первой связи
Каморка, с погребом под ней, и смерить —
От грунта до окна и девяти
Не будет футов; ну, да только прыгать
Неловко из него. А почему?
Лозье! На два шага от стенки лозы.
От этих самых лоз по всей стене
В узлах стоит шпалерник, да и все
Окошко в них. Ни вепрю, ни ловцу
Лозы той не прорвать.

И слава богу.
Пока не застревали.

Ой ли?

Ну вас!

Ты как его… по голове ударил?

Долить?

Нет.

Дайте!

Полон ведь почти.

Долью я.

Будет, говорю.

Для тройцы.

Нет, нет.

По правилу пифагорейцев.[20]

А сколько раз хватил по голове?

Един — господь, два — темный хаос; три —
Вселенная. Так слава ж трем стаканам!
Из третьего мы солнце пьем по капле,
Изо всех прочих — твердь.

Так сколько ж раз
Ты беглеца по голове ударил?
Я спрашиваю, Рупрехт!

Скажешь, что ль?
Ну, сколько раз? Видать, не помнит, бил ли.
Забыл.

Скобою?

Кто тебя там знает.

С окошка — как по нем ты размахнулся.

Два раза.

Это скрыл небось подлец!

Да знаешь ли, что с двух таких ударов
Ты насмерть мог его…

Что ж, уложил,
И ладно бы. Мне лучшего б не надо.
Лежи он мертвый, было б на кого
Сказать вам, судари: вон он, не врал я.

Лежи он. Ишь чего ты захотел!

Что ж, не признал его в потемках, что ли?

Ни на вот столько, сударь. Ни полстолька.

Что ж глаз-то не таращил? Ваше здравье!

Глаза-то? Как таращил! Да ведь, черт,
Песком запорошил мне.

Да, песочком.

Тогда, выходит, зря таращил их.
За тех, кого мы любим, выпьем, сударь.

За правду выпьем, за добро и честь.

Ну, для конца теперь, не откажитесь.

Судья Адам, случается бывать
У тетки Марты вам? Скажите, кто к ним
Вхож, кроме Рупрехта?

Я гость не частый.
Кто вхож к ним, право, не могу сказать.

Неужто вы не ходите к вдове
Приятеля хоть изредка?

Да право ж,
Почти совсем нет. Редко.

Тетка Марта!
Аль чем поладить не могли с судьей?
Вот, говорит, не навещает вас.

Не то чтоб не поладили. Мы в дружбе.
Он кумом почитается моим,
Да тем, чтоб часто я его видала,
Не стану хвастать, не могу хвастнуть,
Недель уж девять, как зашел в последний,
И то ведь, мимо идучи, зашел.

Возможно ль?

Что?

Недель уж девять?

Девять.
И десять все в четверг. Пришел спросить
Семян у нас, гвоздики с первоцветом.

А в праздник, как идет на хутор?

Что же,
Иной когда в окошко и заглянет
Да с дочкой поздоровается. После ж
Опять своей дорогою идет.

Чуть человека не подвел.
Я думал,

Что, принимая помощь по хозяйству
От дочери, могли б вы в благодарность
И мать порой за это навестить.

Как, ваша милость?

Как? Сказали ж сами,
Что пользует девица ваших кур,
Когда они больны. И не сегодня ль
Она еще вас наставляла в этом?

Вестимо, ваша милость, все — она.
Третьёго дня цесарку ей прислал,
Болезненная, в чем душа держалась;
В тот год одну спасла от типуна,
Теперь лапшою выходит и эту:
Да вот и в благодарность не приходит.

Налейте, господин судья, прошу вас.
И мне налейте. Выпьем по одной.

Рад услужить. Почту за счастье. Выпьем.

Здоровье ваше! Рано или поздно
Судья Адам заглянет к вам.

Не верю.
Вот если б можно куму поднести
Такого же Нирштейну, как вот этот, —
Другое дело. Где ж мне! Ну, а так
На что ему польститься-то?

Тем лучше.

Сюда, Бригитта.

Это вот она?

Вот тетушка Бригитта, ваша милость.

Пора кончать. За дело. Ну, девицы,
Поприберите тут.