Затем, что все народы всей земли
В свой час вперед выходят друг за другом:
Досталась власть за Альпами живущим,
Потом за Пиренеи перешла;
Теперь в господ играют те, что пьют
Из Сены и из Роны; бритт, засевший
На острове своем, бросает сеть
И ловит рыб в тенета золотые;
И даже тех, за гранью ваших гор,
Тех синеглазых, полных грубой силы,
Которой не растратить и в порыве
К еще не бывшим судьбам, тот народ,
Что без оглядки действует, а мыслит
Бездейственно, — их тоже озаряет
Луч мирового солнца, и они
Наследуют предшественников славу.
А под конец и вам и вашим братьям
Настанет время — предзакатный взлет
Слабеющего мира. Вы служили,
И вам царить. Пускай не вглубь и ввысь,
А вдаль и вширь стремится ваше счастье:
Удалена от своего истока,
Уже слабей переданная мощь.
Но, как печатью, именем своим
И вы отметите грядущий век.
Не скоро это будет. Что ж мне делать? Вам нет нужды в пророках вдохновенных, — У вас самих на все готов ответ. Отца я вижу, вижу мать мою, Они уходят, я одна осталась. И даже пламя здесь, на алтаре, Слабеет и согреть меня не может, И зябко мне от воздуха сырого.
Служанки пытаются раздуть огонь.
Нет, не старайтесь: пламя все слабей.
Пршемысл
Насильно надо оторвать ее От алтаря, не то грозит ей гибель.
Либуша (вставая с кресла)
Но что там? Узнаю шаги сестер: Из Вышеграда вы изгнали их, Они уходят, я одна осталась. Что делать мне без близких, без родных? По-вашему, я сказываю сказки: Меня порой готовы слушать вы, Но делать будете, как захотите. А ведь слова мои-одна лишь правда, Что в образах и притчах предстает.
Но вот они, изгнанницы: от вас Бегут они, как вы от них бежали.
Казн и Т е т а, за которыми идут попарно девушки, появляются на возвышенности в глубине сцены.
Уходите?
К а з и
Привет наш на прощанье. Либуша
Куда же вы?
Т е т а
В широкий мир, в изгнанье. Пршемысл
Вы можете избрать себе любой Из здешних замков — и в горах, и в долах.
К а з и
Нам не о чем с тобою говорить.
(Либуше.) Ты не пойдешь, Либуша?
Либуша
Как могу я?
К а з и
Сестра, ты не хотела слушать нас. Зачем, зачем связалась ты с людьми?
Либуша
Я их люблю, и жить могу лишь с ними, Как мне порой ни тяжело от них.
Тет а
Они-твоя погибель.
Либуша
Может быть, Но человек, он вое же добр… О сестры, Не уходите! Вы со мной — и вот Священный дух, что теплился едва Во мне, я чую, начал разгораться. Да, человек — он добр, но поглощен Заботами, то теми, то другими, И целое, взаимосвязь вещей Ему невнятны. Шум дневных сует Все время заглушает голос сердца. А то, что он звездою путеводной Своей считает, — есть один обман, Еще усиленный, чтоб стать понятней.
И человек старается, творит, Но, подойдя к последнему пределу, Всем завладев, что может дать земля, Он, как богач бездетный во дворце, Всю пустоту души своей увидит. Угомонится шум трудов и дней, И снова, снова в сердце пробудятся Любовь, которой нечего хотеть, Которая сама себе утеха, Сознанье, как ты слаб в своей гордыне, Восторг души, святой одним уж тем, Что он в тебе и ты его почуял. И век, что ныне на исходе, снова Вернется — век пророков и певцов. И знание отделится от пользы, А между ними-третьим — встанет чувство, И если небо для людей закрыто, На место неба вспрянет ввысь земля, И в сердце их опять воскреснут боги, А кротость станет первым из богов. Проспать бы мне, сестрицы, сотни лет, И лишь тогда проснуться, торжествуя! Но нет, но нет, — ложится тяжко ночь, И до утра — увы! — еще далеко. Вот я слабею, и в глазах темно. Долой все то, чем я в глухом сегодня, Овей меня, о ветер дней грядущих! Прочь, покрывало, прочь, заветный пояс, — Пудовой тяжестью ты давишь грудь.
Срывает с себя покрывало и пояс и бросает на холм.
Теперь мне легче. Вижу даль полей, Луга зеленые, лазурь небес. Колеблется земля, волнами ходит, Все резче, круче взлеты и паденья. Вползает в сердце медленная боль, С кем говорю, я тех уже не вижу.
(Снова падает на кресло.) Пршемысл, прощальным был твой поцелуй? (Умирает.)
Пршемысл Либуша, счастье светлое мое!
К а з и
Отверг ты счастье, погубил ее, Вам лишь на время данную судьбою. Вы ей не верили, вы меж собою По-своему судили обо всем! Священный прах от вас мы унесем. Чтоб снова к вам спустилась благодать, Должны ее вы с чистым сердцем ждать. (Снимает с себя пояс и бросает его туда, где уже лежит пояс Либуши.) Вот золото для вашего венца. (Поднимает руку к холму и опускает ее, указывая на
землю.)
Во прах, во прах, заветный дар отца.
Когда она начинает подниматься на холм и девушки попарно следуют за нею, а Тета в свою очередь снимает пояс и бросает его на землю,-
Занавес опускается
