Драматургия типа "Матери" одновременно и требует и предоставляет гораздо большую по сравнению с пьесами иного жанра свободу смежным искусствам, то есть музыке и оформлению сцены. Нас чрезвычайно удивило, что отличному оформителю сцены были предоставлены столь малые творческие возможности. Его не привлекали к обсуждению мизансцен, расстановке действующих лиц, с ним не советовались относительно костюмов. Так, например, без его согласия в последнюю минуту была произведена русификация костюмов операция с политической точки зрения сомнительная, ибо это создало впечатление лубка и деятельность революционных рабочих приобрела экзотический, местный характер. Даже вопрос освещения решался без него. По его замыслу осветительные приборы и музыкальные инструменты были на виду у зрителя. Но так как рояли во время исполнения музыки не освещались, то зрителям казалось, что для них просто-напросто не нашлось другого места ("Есть у меня идея - дай бороду наклею и веером прикроюсь впереди, поди-ка, бороду найди"). На сцене, не создающей никаких иллюзий, применялись световые иллюзионные трюки; например, в этих голых стенах, рассчитанных на совсем иные впечатления, среди незатейливых предметов обстановки, применялось поэтическое освещение октябрьского вечера. Так же обошлись и с музыкой Эйслера. Режиссура считала, что мизансцена и игра поющих не касается композитора, вследствие чего отдельные музыкальные номера не оказывали нужного воздействия на зрителя, поскольку политическое содержание было искажено. Хор "Партия в беде" безусловно нанес ущерб всему спектаклю. Вместо того чтобы поместить певцов или певца рядом с музыкальной аппаратурой или за сценой, режиссер заставил певцов ворваться в комнату, где лежит больная мать, и резкими жестами призывать ее прийти на помощь партии. Готовность каждого отдельного борца в час грозящей партии опасности обернулась насилием, вместо призывного клича партии, поднимающего на борьбу даже смертельно больных, получилось грубое вытаскивание из постели больной старухи. Пролетарский театр должен научиться свободному развитию различных искусств, которыми он пользуется. Он должен руководствоваться эстетическими и политическими соображениями и не создавать режиссеру условий для "самовыражения".
Весьма важный вопрос - вопрос упрощения. Для того чтобы зритель мог до конца понять политический смысл поведения персонажей, в показе поведения необходимы некоторые упрощения. Но простота - не примитивность. В эпическом театре персонаж имеет полную возможность раскрыть себя в кратчайшее время, например, просто сообщив: я учитель в этой деревне; моя работа очень трудна, так как у меня слишком много учеников, и т. д. Но, имея такую возможность, надо уметь воспользоваться ею. Для этого требуется искусство. Звучание текста, жестикуляция должны быть тщательно проверены и достигать максимальной выразительности. Так как интерес зрителя направляется исключительно на поведение персонажей, нужно, чтобы с чисто эстетической стороны каждый жест был значительным и типичным. В режиссуре должен прежде всего чувствоваться исторический взгляд на происходящее. Так, небольшая сцена, в которой Власова получает первый урок экономики, отнюдь не является событием только личной жизни; это событие историческое: под чудовищным гнетом нищеты эксплуатируемые начинают мыслить. Они узнают причины своей нищеты. Пьесы этого типа проникнуты столь глубоким интересом к развитию описываемой в них жизни как к историческому процессу, что, в сущности, способны оказать полное воздействие на зрителя только при втором просмотре. Отдельные реплики персонажей -постигаются во всей своей полноте лишь в том случае, если зрителю уже известно, как будут говорить эти персонажи в дальнейшем. Поэтому все сценическое действие и реплики должны быть такого свойства, чтобы прочно запечатлеться в памяти. В постановке пьесы "Мать" в "Тиэтр Юнион" правильные речевые приемы были использованы в следующих местах: в сцене болезни матери - госпожой Генри (к сожалению, позднее сцена была сокращена); в сцене первомайской демонстрации - исполнителем роли Павла - Джоном Боруффом, особенно когда он говорит, что Смилгин, двадцать лет в рабочем движении, рабочий, революционер, первого мая тысяча девятьсот пятого года, в одиннадцать часов утра и т. д.; артисткой Миллисент Грин в сцене, где бедная женщина, которую выселяют из квартиры, требует Библию, чтобы доказать, что христианин должен любить своего ближнего, и потом разрывает ее.
В этих местах реплики произносились правильно, потому что они произносились с полной ответственностью, как заявления на суде, которые заносятся в протокол, и потому что сопровождались запоминающейся жестикуляцией.
Все это трудные художественные задачи, и первоначальный неуспех или только частичный успех не должны обескураживать наши театры. Если мы сумеем улучшить организацию театрального дела, если нам удастся уберечь наше представление о театре от косности, усовершенствовать и сделать более гибкой нашу технику, короче, если будем учиться, - то, принимая во внимание необычайную отзывчивость нашей пролетарской публики, несомненную свежесть и энтузиазм наших молодых театров, мы сможем создать подлинное пролетарское искусство.
IX
ПИСЬМО К НЬЮ-ЙОРКСКОМУ РАБОЧЕМУ ТЕАТРУ "ЮНИОН" КАСАТЕЛЬНО ПЬЕСЫ "МАТЬ"
Перевод "Письма" А. Голембы.
1
Когда я писал пьесу "Мать"
По роману товарища Горького и многим
Рассказам товарищей-пролетариев об их
Ежедневной борьбе, я писал ее
Без обиняков, скупым и сдержанным слогом,
Тщательно отбирая слова, заботливо подыскивая
Все жесты моей героини, подобно тому как это делают,
Когда сообщают о словах и деяниях великих.
Приложив все свои способности,
Я представил эти повседневные
Тысячекратно разыгрывающиеся события
В жалких жилищах,
Среди людей, коим несть числа, как исторические
события,
Ничуть не уступающие по значению прославленным
Подвигам хрестоматийных полководцев и
государственных мужей.
Я поставил себе задачу - поведать о великой
исторической героине
Всем безвестным передовым борцам человечества.
Дабы она стала примером для подражания.
2
Итак, перед вами пролетарская мать, идущая по пути,
По длинному извилистому пути ее класса, вы видите,
как сперва
Ей не хватает копейки из получки сына, как она
пытается
Сварить ему вкусный суп.
Так она втягивается
В борьбу с сыном, страшась его утратить. Потом
Она, против собственной воли, помогает сыну в его
борьбе
За копейку, вечно боясь потерять его в этой борьбе
Постепенно
Она устремляется вслед за сыном в гущу
экономической
Борьбы. При этом
Она учится грамоте. Покидает свою лачугу, начинает
Заботиться и о других
Кроме сына, но находящихся в одинаковом с ним
положении.
Начинает заботиться о товарищах сына, с которыми
она
Прежде боролась за своего сына, а ныне она борется
заодно.
Так начинают рушиться стены, ограждающие ее очаг.
За ее столом собираются
Сыновья многих иных матерей. Лачуга,
Которая прежде была слишком тесна для двоих.
Становится залом собраний. Но сына
Она видит лишь изредка. Борьба похищает его у нее.
И она сама стоит теперь в толпе борющихся.
Сын и Мать
Окликают друг друга в разгаре боя.
Наконец сын погибает. Теперь
Она уже не сможет варить ему вкусный суп, но теперь
Она идет по пути, указанному сыном. Но теперь она
вовлечена уже
В самую гущу непрестанной
Великой классовой битвы. Все еще Мать,
Теперь еще более Мать, мать бесчисленных павших,
Мать сражающихся, мать нерожденных,
Она начинает вторгаться в государственный организм,
Она портит кровь господам.
Ставит им палки в колеса.
Она чистит оружие. Учит своих многочисленных
сыновей
И дочерей языку борьбы
Против войны и эксплуатации, воин могучего войска,
Всепланетного войска, преследуемая и преследующая,
Та, которую не желают терпеть, и не желающая
терпеть.
Страдающая и неумолимая.
3
Так мы и поставили пьесу, словно отчет о великой
эпохе.
И спектакль как в сиянии множества ламп сверкал
Не менее ярко, чем былые спектакли из жизни
Венценосцев. Наша пьеса была не менее забавной
и занятной,
Чем они. И к тому же - сдержанной в грустных
местах.
Перед незапятнанным белым экраном
Выступали актеры, - жесты их были скупы
и характерны.
Они четко произносили свои фразы.
Произносили взвешенные слова, слова,
