Ракитин. Да он вам ничего не скажет, помилуйте. Он мне сам сознался, что ему в вашем присутствии неловко.
Наталья Петровна (подозрительно). А! вы уже говорили с ним обо мне? (Ракитин пожимает плечами.) Ну, извините, извините меня, Мишель, и пришлите мне его. Вы увидите, я ему откажу, и всё кончится. Всё пройдет и позабудется, как дурной сон. Пожалуйста, пришлите его мне. Мне непременно нужно с ним переговорить окончательно. Вы будете мной довольны. Пожалуйста.
Ракитин (который всё время не сводил с нее взора, холодно и печально). Извольте. Ваше желание будет исполнено. (Идет к дверям залы.)
Наталья Петровна (ему вслед). Благодарствуйте, Мишель.
Ракитин (оборачиваясь). О, не благодарите меня по крайней мере… (Быстро уходит в залу.)
Наталья Петровна (одна, помолчав). Он благородный человек… Но неужели я когда-нибудь его любила? (Встает.) Он прав. Тот должен уехать. Но как отказать ему! Я только желаю знать, точно ли ему нравится эта девочка? Может быть, это всё пустяки. Как могла я прийти в такое волнение… к чему все эти излияния? Ну, теперь делать нечего. Желаю я знать, что он мне скажет? Но он должен уехать… Непременно… непременно. Он, может быть, не захочет мне отвечать… Ведь он меня боится… Что ж? Тем лучше. Мне нечего с ним много разговаривать… (Прикладывает руку ко лбу.) А у меня голова болит. Не отложить ли до завтра? В самом деле. Сегодня мне всё кажется, что за мной наблюдают… До чего я дошла! Нет, уж лучше кончить разом… Еще одно, последнее усилие, и я свободна!.. О да! я жажду свободы и покоя.{11} (Из залы входит Беляев.) Это он…
Беляев (подходя к ней). Наталья Петровна, мне Михайло Александрыч сказал, что вам угодно было меня видеть…
Наталья Петровна (с некоторым усилием). Да, точно… Мне нужно с вами… объясниться.
Беляев. Объясниться?
Наталья Петровна (не глядя на него). Да… объясниться. (Помолчав.) Позвольте вам сказать, Алексей Николаич, я… я недовольна вами.
Беляев. Могу я узнать, какая причина?
Наталья Петровна. Выслушайте меня… Я… я, право, не знаю, с чего начать. Впрочем, я должна предупредить вас, что мое неудовольствие не происходит от какого-нибудь упущения… по вашей части… Напротив, ваше обращение с Колей мне нравится.
Беляев. Так что же это может быть?
Наталья Петровна (взглянув на него). Вы напрасно тревожитесь… Ваша вина еще не так велика. Вы молоды; вероятно, никогда не жили в чужом доме. Вы не могли предвидеть…
Беляев. Но, Наталья Петровна…
Наталья Петровна. Вы желаете знать, в чем же дело наконец? Я понимаю ваше нетерпение. Итак, я должна вам сказать, что Верочка… (взглянув на него) Верочка мне во всем призналась.
Беляев (с изумлением). Вера Александровна? В чем могла вам признаться Вера Александровна? И что же я тут?
Наталья Петровна. И вы точно не знаете, в чем она могла признаться? Вы не догадываетесь?
Беляев. Я? нисколько.
Наталья Петровна. В таком случае извините меня. Если вы точно не догадываетесь – я должна просить у вас извинения. Я думала… я ошибалась. Но, позвольте вам заметить, я вам не верю. Я понимаю, что вас заставляет так говорить… Я очень уважаю вашу скромность.
Беляев. Я вас решительно не понимаю, Наталья Петровна.
Наталья Петровна. В самом деле? Неужели вы думаете меня уверить, что вы не заметили расположения этого ребенка, Веры, к вам?
Беляев. Расположение Веры Александровны ко мне? Я даже не знаю, что вам сказать на это… Помилуйте. Кажется, я всегда был с Верой Александровной, как…
Наталья Петровна. Как со всеми, не правда ли? (Помолчав немного.) Как бы то ни было, точно ли вы этого не знаете, притворяетесь ли вы, что не знаете, дело вот в чем: эта девочка вас любит. Она сама мне в этом созналась. Ну, теперь я спрашиваю вас, как честного человека, что вы намерены сделать?
Беляев (с смущением). Что я намерен сделать?
Наталья Петровна (скрестив руки). Да.
Беляев. Всё это так неожиданно, Наталья Петровна…
Наталья Петровна (помолчав). Алексей Николаич, я вижу… я нехорошо взялась за это дело. Вы меня не понимаете. Вы думаете, что я сержусь на вас…а я… только… немного взволнована. И это очень естественно. Успокойтесь. Сядемте. (Оба садятся.) Я буду откровенна с вами, Алексей Николаич, будьте же и вы хотя несколько более доверчивы со мной. Право, вы напрасно меня чуждаетесь. Вера вас любит… конечно, вы в этом не виноваты; я готова предположить, что вы в этом не виноваты… Но видите ли, Алексей Николаич, она сирота, моя воспитанница: я отвечаю за нее, за ее будущность, за ее счастье. Она еще молода, и, я уверена, чувство, которое вы внушили ей, может скоро исчезнуть… в ее лета любят ненадолго. Но вы понимаете, что моя обязанность была предупредить вас. Играть огнем всё-таки опасно… и я не сомневаюсь, что вы, зная теперь ее расположение к вам, перемените ваше обращение с ней, будете избегать свиданий, прогулок в саду… Не правда ли? Я могу на вас надеяться… С другим я бы побоялась так прямо объясниться.
Беляев. Наталья Петровна, поверьте, я умею ценить…
Наталья Петровна. Я вам говорю, что я в вас не сомневаюсь… притом это всё останется тайной между нами.
Беляев. Признаюсь вам, Наталья Петровна, всё, что вы мне сказали, кажется мне до того странным… конечно, я не смею не верить вам, но…
Наталья Петровна. Послушайте, Алексей Николаич. Всё, что я сказала вам теперь… я это сказала в том предположенье, что с вашей стороны – нет ничего… (перерывает самое себя) потому что в противном случае… конечно, я вас еще мало знаю, но я настолько уже знаю вас, что не вижу причины противиться вашим намерениям. Вы не богаты… но вы молоды, у вас есть будущность, и когда два человека друг друга любят… Я, повторяю вам, я сочла своей обязанностью предупредить вас, как честного человека, насчет последствий вашего знакомства с Верой, но если вы…
Беляев (с недоумением). Я, право, не знаю, Наталья Петровна, что вы хотите сказать…
Наталья Петровна (поспешно). О, поверьте, я не требую от вас признания, я и без того… я из вашего поведения пойму, в чем дело… (Взглянув на него.) Впрочем, я должна вам сказать, что Вере показалось, что и вы к ней не совсем равнодушны.
Беляев (помолчав, встает). Наталья Петровна, я вижу: мне нельзя остаться у вас в доме.
Наталья Петровна (вспыхнув). Вы бы, кажется, могли подождать, чтобы я вам сама отказала… (Встает.)
Беляев. Вы были со мной откровенны… Позвольте же и мне быть откровенным с вами. Я не люблю Веру Александровну; по крайней мере, я не люблю ее так, как вы предполагаете.
Наталья Петровна. Да разве я… (Останавливается.)
Беляев. И если я понравился Вере Александровне, если ей показалось, что и я, как вы говорите, к ней неравнодушен, я не хочу ее обманывать; я ей самой всё скажу, всю правду. Но после подобного объясненья, вы поймете сами, Наталья Петровна, мне будет трудно здесь остаться: мое положение было бы слишком неловко. Я не стану вам говорить, как мне тяжело оставить ваш дом… мне другого делать нечего. Я всегда с благодарностью буду вспоминать об вас… Позвольте мне удалиться… Я еще буду иметь честь проститься с вами.
Наталья Петровна (с притворным равнодушием). Как хотите… но я, признаюсь, этого не ожидала… Я совсем не для того хотела с вами объясниться… Я только хотела предупредить вас… Вера еще дитя… Я, может быть, придала всему этому слишком много значенья. Я не вижу необходимости вашего отъезда. Впрочем, как хотите.
Беляев. Наталья Петровна… мне, право, невозможно более остаться здесь.
Наталья Петровна. Вам, видно, очень легко расстаться с нами!
Беляев. Нет, Наталья Петровна, не легко.
Наталья Петровна. Я не привыкла удерживать людей против их воли… но, признаюсь, это мне очень неприятно.
Беляев (после некоторой нерешимости). Наталья Петровна… я не желал бы причинить вам малейшую неприятность… Я остаюсь.
Наталья Петровна (подозрительно). А!.. (Помолчав.) Я не ожидала, что вы так скоро перемените ваше решение… Я вам благодарна, но… Позвольте мне подумать. Может быть, вы правы; может быть, вам точно надобно уехать. Я подумаю, я вам дам знать… Вы позволите мне до сегодняшнего вечера оставить вас в неизвестности?
