Рауль, Вотрен и Ляфурай.
Вотрен. Я думал, что наша звезда закатывается, но нет — она все еще сияет.
Рауль. Не довольно ли унижений? У меня было лишь одно достояние — честь; и ту я отдал тебе. Ты силен, как сам сатана.
Входит Ляфурай.
Но с этой минуты я выхожу из-под твоей власти. Теперь ты вне опасности! Прощай.
Ляфурай. Никого? Вовремя убрались! Сударь, Философ дожидается внизу... Все пропало! В нашем доме полиция!
Вотрен. Всякий другой на моем месте давно бы сложил оружие! Ну и что? Никого не схватили?
Ляфурай. Ну! Нас голыми руками не возьмешь! Не таковские!
Вотрен. Философ дожидается внизу? А как он одет?
Ляфурай. Егерем.
Вотрен. Превосходно! Пусть едет на запятках. Я потом скажу вам, как запрятать принца Архосского, а то он собрался завтра драться на дуэли.
Рауль. Я вижу, вам грозит опасность. Я не покину вас, я хочу знать...
Вотрен. Незачем. О себе не беспокойся. Я за тебя отвечаю, хоть бы и против твоей воли!
Рауль. О, я знаю, что меня ожидает завтра.
Вотрен. И я тоже знаю.
Ляфурай. Дело не терпит.
Вотрен. Да еще как...
Ляфурай. Значит, нечего нюни распускать, нечего мешкать! За нами гонятся и к тому же верхом.
Вотрен. А мы чем хуже? (Отводит Ляфурая в сторону.) Если правительство оказывает нам такую честь и размещает жандармов в нашем доме — наш долг не тревожить их. Бегите кто куда, но в полночь чтобы все до одного собрались у тетушки Жирофле. И чтобы насчет спиртного — ни, ни! Я не желаю разгрома, а враг на носу. Спасайся, кто может!
Гостиная в нижнем этаже особняка де Монсорелей.
Жозеф один.
Жозеф. Сегодня он, проклятый, опять начертил свой знак на калитке. Все это до добра не доведет; черт его знает, что он затеял. Лучше уж переговорю с ним здесь, чем в парадных комнатах. Тут хоть сад под боком, в случае чего можно и удрать.
Жозеф, Ляфурай, Бютэ; потом Вотрен. Сначала слышится звук «бррр...»
Жозеф. Ну вот — затянули наш гимн. Каждый раз меня от него дрожь пробирает.
Входит Ляфурай.
Вы кто такой? (Ляфурай делает знак.) Новичок?
Ляфурай. Старичок.
Жозеф. Разве он здесь?
Ляфурай. Еще бы, станет он дожидаться! Сейчас придет.
Входит Бютэ.
Жозеф. Как? Вас целых трое?
Ляфурай (указывая на Жозефа). Целых четверо.
Жозеф. Зачем вы явились в такой час? Хотите тут все забрать?
Ляфурай. Он думает — мы воры.
Бютэ. Что ж, он прав, — иной раз, в дни невзгод, волей-неволей приходится... Но зачем же говорить об этом вслух!
Ляфурай. Стараешься не отстать от других. Всякому лестно разбогатеть. Только и всего.
Жозеф. Но с минуты на минуту его светлость...
Ляфурай. Светлость твоя вернется не раньше двух, значит, времени хватит. Спокойнее! Ты трусишь, а это может повредить блюду, которое мы стряпаем.
Бютэ. ...и должны подать горячим!
Вотрен (в коричневом сюртуке, синих брюках, черном жилете; волосы коротко острижены; играет под Наполеона в штатском. Входя, поспешно тушит канделябр и вынимает потайной фонарь). Нашли где зажигать свет. Вы, кажется, воображаете, будто благодушествуете у себя дома! Что этот болван забыл основные правила — это еще понятно, но вы — вы-то! (К Бютэ, указывая на Жозефа.) Заткни ему уши, ступайте поговорите там. (Ляфураю.) Как малыш?
Ляфурай. Стерегут надежно!
Вотрен. А где?
Ляфурай. В другой норке тетушки Жирофле, неподалеку отсюда, за Домом инвалидов.
Вотрен. Смотрите, чтобы он не улизнул тайком. Хватит и того, что упустили Сен-Шарля. Этот бешеный чуть не погубил все наше предприятие... А не то... Смотрите, я зря грозить не люблю...
Ляфурай. За малыша головой ручаюсь. Философ деликатно связал его по рукам и ногам и сдаст его мне с рук на руки. А насчет того, другого, — что ж поделаешь? Старуха Жирофле, бедняжка, не может устоять перед рюмочкой, а Блонде ее живо раскусил.
Вотрен. Что говорил Рауль?
Ляфурай. Всякий вздор! Все твердит, что опозорен. К счастью, Философ не большой охотник до поэтических излияний.
Вотрен. Понимаешь, этот несмышленыш хочет драться насмерть. Молодые люди трусят, но у них хватает мужества не показывать страха и хватает глупости подставлять лоб под пулю. Надеюсь, ему не позволили никому написать?
Ляфурай (в сторону). Ай, ай, ай! (Вслух.) Не хочу ничего от вас утаивать: прежде чем попасть под замок, принц послал малютку Нини с письмом во дворец Кристовалей.
Вотрен. Инессе?
Ляфурай. Инессе.
Вотрен. А, тьфу! Одни слова!
Ляфурай. А, тьфу! Одни глупости!
Вотрен (Жозефу). Эй, ты там, добродетельный!
Бютэ (подводит Жозефа к Вотрену). Расскажите этому субъекту, в чем дело, он требует объяснений!
Жозеф. Мне кажется, с моей стороны не будет особенной нескромностью, если я спрошу, чем я рискую и что мне перепадет?
Вотрен. Время быстротечно, а человек многоречив. Сбережем время и обойдемся без лишних слов. Две жизни сейчас в опасности: человека, который мне дорог, и нахала, который, по-моему, зря коптит небо. Мы пришли, чтобы его убрать.
Жозеф. Как? Маркиза? Я не участвую.
Ляфурай. А твоего согласия и не спрашивают.
Бютэ. Мы согласились за тебя. Знаешь, приятель, когда вино разлито по стаканам, надо его пить.
Жозеф. Если вино плохое — лучше не надо.
Вотрен. А! Так ты отказываешься чокнуться со мною? Кто раздумывает — тот рассчитывает, а кто рассчитывает — тот изменяет.
Жозеф. А от ваших расчетов и мозги изменяют.
Вотрен. Хватит, надоел. Твой барин завтра дерется на дуэли. В этом поединке один из противников должен остаться на месте. Представь себе, что дуэль уже состоялась и что твоему барину не повезло.
Бютэ. Чего проще!
Ляфурай. И мудрее! Господин Вотрен просто помогает року.
Жозеф. Занятие почтенное!
Бютэ. И за патент не платить.
Вотрен (Жозефу, указывая на Ляфурая и Бютэ) Спрячь их.
Жозеф. Где?
Вотрен. Говорю тебе — спрячь. Когда весь дом, кроме нас, уснет, проводишь их к вашему маркизу. (Ляфураю и Бютэ.) Постарайтесь обойтись без него; вас будет только двое, зато проворных. Комната маркиза выходит во двор. (Шепчет Ляфураю на ухо.) Выбросьте его за окно, словно это он с отчаяния. (Оборачивается к Жозефу.) Самоубийство — вещь убедительная; никого ни в чем не заподозрят.
Вотрен один.
Вотрен. Мы спасены. Вот только слуги ненадежны, придется их сменить. Предательство почтеннейшего Блонде не пойдет ему впрок, а так как дурные дела помогают завязывать добрые отношения, я открою герцогу, что Блонде — убийца виконта де Ланжака. Наконец-то я доберусь до тайн Монсорелей и выясню, чем объясняется странное поведение герцогини. Ах, если бы тайны, которые я узнаю, могли послужить объяснением самоубийства маркиза — вот получилось бы ловко!
Вотрен и Жозеф.
Жозеф. Я спрятал ваших в оранжерее, но сами-то вы, надеюсь, не собираетесь здесь оставаться?
Вотрен. Нет, я буду заниматься в кабинете герцога.
Жозеф. А если он вернется? Вы не боитесь, что...
Вотрен. Если бы я чего-нибудь боялся, разве я был бы вашим властелином?
Жозеф. Но куда же вы денетесь?
Вотрен. Много хочешь знать, любезный.
Жозеф один.
Жозеф. Ну, пока он пристроен, молодчики его тоже. Они у меня в руках, а так как я отнюдь не намерен принимать в этом участие, то...
Жозеф, лакей; потом Сен-Шарль.
Лакей. Кто-то вас спрашивает.
Жозеф. В такое время?
Сен-Шарль. Это я.
Жозеф. Оставь нас, голубчик.
Сен-Шарль. Герцог вернется только после того, как король пройдет в спальню. А герцогиня сейчас приедет, я хочу поговорить с нею наедине и подожду ее здесь.
Жозеф. Здесь?
Сен-Шарль. Здесь.
Жозеф (в сторону). Боже мой! А Жак...
Сен-Шарль. Тебе это не по душе?
Жозеф. Напротив!
Сен-Шарль. А ну-ка не лукавь. Может быть, ты кого-нибудь ждешь?
