лицо к лицу Игоря, и положив свою правую руку на его талию, чтобы Игорь уж точно не мог никуда убежать, прикрыв глаза и стараясь поцеловать его, интимно сказала: «И что ты настоящий романтик». И вот вот губы Виолетты уже почти соприкоснулись бы с губами Игоря, как Игорь внезапно поднял свою правую руку, и преградил губы Виолетты часами, которые сегодня подарил ему Коля. Виолетта поцеловала стёклышко часов и тут же раскрыла глаза, в это время за окном засияло солнце и осветив позолоту на часах Игоря, немного ослепило Виолетту. Поняв, что произошло, она тут же схватила Игоря за его правую руку и стала возмущаться: «Ты это чего, совсем с ума сошел?», – но Игорь, не давая даже с места сдвинуть свою руку, спокойно ответил: «А я думаю, это ты с ума сошла», и вынырнув из плена Виолетты, тут же встал в сторонке, и всё так же спокойно спросил: «Ты это чего, совсем сдурела?». Вдруг Игорь заметил, что где-то в конце коридора из-за угла сверкнул край чей-то головы, будто кто-то наблюдал за ними. Игорь тут же посмотрел в ту сторону, и тот, кто там был, видимо сразу удалился. Виолетта с выражением лица, будто чем-то очень сильно обиженна, казалось вот вот заплачет, от того что её план не сработал, но через мгновение она снова выглядела как обычно – развязно, и начала медленно подходить к Игорю, от чего тот начал пятиться, опасаясь что Виолетта после такого, может вытворить ещё что угодно. «Да вот, тебя проверяла», – сказала Виолетта, стараясь ущипнуть Игоря, но тот увернулся. «Знаешь что, проверяй кого-нибудь другого, – сказал ей Игорь, – а Вероника мне и в правду дороже, чем кто либо. Понятно?», – сказал он твёрдо. «Понятно понятно», – кокетливо ответила она ему.
«Ну всё тогда, гудбай», – сказал ей Игорь, пытаясь как можно быстрее от неё отвязаться и пошел к лестнице. «Пока-пока», – сказала ему вслед Виолетта. «Как бы нас никто не видел», – подумал Игорь, покидая институт, вспомнив о том, как боялся сплетней, несколько дней назад, а так же то, что там на этаже видимо был ещё кто-то и наверное наблюдал за ними.
Вероника перед маникюром решила заехать к своей давней подруге детства Полине, которая теперь жила на окраине Петербурга и с которой они не виделись уже год, но часто переписывались. Вероника, узнав, что семья Полины тоже поселилась в Петербурге, сразу решила сходить к ней в гости.
«Я подъезжаю, ты дома?», – сказала по телефону Полине Вероника, сидя в автобусе. «Я не дома, но скоро буду, тебя Федя встретит», – ответила ей Полина, «Ладно, хорошо», – завершила разговор Вероника и положила трубку.
У Полины был старший брат Фёдор. Он был старше её на два года, и всегда многие девушки интересовались им. Даже был случай, когда Фёдору было шестнадцать, он пообещал сходить со своей сестрёнкой в кино, и его захотели перехватить в это же кино его одноклассницы. Но Фёдор все-таки, как и обещал, пошел в кино с Полиной, извинившись перед одноклассницами, сказав, что обещал Полине, и не может не сдержать своего слова. После того случая, Фёдор еще больше привлёк к себе внимание девушек, как они потом отзывались, привлёк он их своей заботой о близких. Вероника тоже хорошо знала Фёдора, и считала его хорошим другом, ведь он всегда мог выручить, чем возможно с его стороны, свою сестрёнку и её подруг.
Через десять минут Вероника уже стояла на пороге квартиры семьи Полины. Ещё немного попахивало краской после недавно законченного ремонта. Веронику встретил Фёдор, и сразу проводив её в зал, предложил чаю. Через минуту они уже пили чай друг напротив друга за маленьким журнальным столиком со стеклянным верхом. Вероника сидела на просторном диване и разглядывала всё вокруг, какой ремонт и интерьер теперь были в доме Полины. А Федор, попивая чай, сидел в кресле и пристально глядел на Веронику, куда-то на её шею. «Интересно, почему мне тогда, несколько лет назад, не понравился Фёдор, – думала про себя Вероника, – наверное, потому что, хоть он и был очень галантным и заботливым, всё-таки он был чересчур честолюбивым, и скорее всего, всё это он делал лишь затем, чтобы много девушек обращали на него внимание».
«Что Полины нет так долго?», – спросила она Фёдора. «Наверное, в пробку попала», – холодно ответил он. «Классный у вас ремонт и интерьер тоже», – стараясь разрядить обстановку, сказала ему Вероника. «Да, классный», – вставая с кресла и ставя чашку на стол, сказал Фёдор, и подошел к окну, заглянув в него сквозь прозрачные шторы. «А у тебя как дела?», – спросила Вероника Фёдора. «Как дела, как дела, паршиво», – сказал он это так, будто совсем не жалуется на жизнь, и будто говорит это не о себе, а о каком-то дальнем враге, которого даже может, и знать не знает. «А что случилось?», – спросила его Вероника, «Да вот», – резко сказал он, развернувшись к ней, и сев рядом с ней на диван, продолжил: «Помнишь, когда-то многие девушки были от меня без ума», – сказал он и положил свою правую руку на спинку дивана так, что она оказалась за спиной Вероники и добавил: «А теперь, теперь всё иначе, теперь они видимо всё пересмотрели, и видят во мне какого-то любовного карьериста, и так уж получается, что моим ровесницам я уже не интересен». «Ничего себе, как бывает», – удивлённо сказала Вероника. «А ты как считаешь, я могу быть, тебе интересен?», – спросил её Фёдор, от чего она даже немного вздрогнула. «Я даже не знаю, ты хороший человек, но тебе лучше найти другую, я серьёзно, я уже имею того кто мне и дорог и интересен больше всех», – немного волнуясь ответила она. Фёдор вдруг стал придвигаться к ней по дивану, «Ну ты же знаешь», – сказал он и тихонько повалил её собой на диван, «Ты же знаешь, что я хороший человек», – сказал он, начиная простираться над ней. «Не надо», – еле слышно, жалобно сказала Вероника, обеими руками упираясь в грудь Фёдора, стараясь отодвинуть его от себя, «Не надо», – повторила она, почти уже плача, на её лице было такое скорбное выражение, будто она чувствовала, что вот вот умрёт.
«Прошу не плач, ты же не против, ты всегда знала, что я неплохой человек», – сказал он с наигранной нежностью, в которой отдавало дьявольское чувство эгоизма и самодовольства. Фёдор уже потянулся поцеловать Веронику в щёку, от чего у неё побежали слёзы, ведь она никак не хотела ничего подобного, как вдруг их
