дрожь бросает, говорит он… Извините, пожалуйста.
(Идет к двери.)
М и ц е (ища опоры, хватается рукой за спинку кресла). Но… но… Улдис!
У л д и с. А вы-то сами кто будете?
Х е л г а. Я Хелга.
М а р у т а. Хелга Далдере?
Х е л г а (начиная о чем-то догадываться, неуверенно). Да…
Соскальзывает экран, на котором изображен дом Далдерисов, освещенный апрельским солнцем. Следующий снимок: трое арестованных с лопатами в руках и милиционер. Все четверо, привлеченные грохотом разваливающегося кресла и, по-видимому, стола, с изумлением смотрят на дом. Звон разбившегося стекла заставляет думать, что со стены упала акварель, обнажив обваливающуюся штукатурку в самом центре стены.
Перебивая друг друга, звучат громкие, возбужденные голоса.
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
Открывается занавес, звучит песня «Сельский тост». На экране убегающие вдаль к горизонту поля северной Видземе. Следующий снимок: по дороге через березовую рощу едут школьники на велосипедах. Следующий: железнодорожный переезд. Небольшая станция, у которой остановился поезд. Через жердевую изгородь загона прямо на нас смотрит ухоженное стадо «латвийской бурой». У дорожного указателя «Кронькалне 2,0» разговаривают мальчики и девочки. Машина, груженная сеном. На мостике, подняв автостоп, стоит пожилая туристка. Лошадь пьет воду из мелкой речушки. Следующий снимок: лошадь запряжена в конные грабли, но них восседает пенсионер. Дорога ведет вниз, к озеру. На берегу — расшалившиеся малыши, за ними присматривает молодая воспитательница. В озере отражается двухэтажный дом и парк вокруг него. Тот же дом крупным планом. Вывеска ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ КРОНЬКАЛНСКОГО СЕЛЬСКОГО СОВЕТА ДЕПУТАТОВ ТРУДЯЩИХСЯ.
«Поднеси к губам глиняный ковш, поднеси к губам,
Опадает в шампанское сосновая хвоя,
Горьковатый хмель не дает деревьям покоя,
Над лугом плывет ранний туман.
Над лугом плывет ранний туман,
Жалко прощаться с днем этим мудрым,
Выпьем за него, за новое утро,
Выпьем за дом, за глиняную утварь,
Выпьем за удачи, за руки умные,
Выпьем за стада коров и телят,
Выпьем за чертей, что в сердце шалят.
Поднеси к губам ковш! Осуши его не дыша,
Вот уже и первые звезды видно.
Ни завтра, ни послезавтра не пить нам
Шампанское из такого ковша» {32} [7].
С последними строками песни поднимается экран. Комната на втором этаже сельсовета. Л и д и я, женщина лет тридцати, одетая по-летнему и в то же время торжественно, прослушивает магнитофонную запись песни.
Песня заканчивается, Лидия перематывает ленту.
Входит Г р и н ф е л ь д, учитель на пенсии.
Г р и н ф е л ь д. Ну, председатель, а где же новобрачные?
Л и д и я. Сейчас будут. Мы специально назначили время регистрации брака к приходу рижского поезда, чтобы гости успели.
Г р и н ф е л ь д. Ансамбля тоже еще нет.
Л и д и я. Песни на этот раз прозвучат в записи. Знаю, вам это не понравится, но что поделаешь, трудно собрать колхозных девушек на репетицию — горячая пора, сенокос, да и учительницы в отпусках… Попробовали — не звучит, испугались, вот и решили не позориться перед рижанами…
Г р и н ф е л ь д. Нда… (Вытирает лоб накрахмаленным платочком.) Совсем недавно обе дочери Отилии, Мице и Марута, были моими ученицами. И вот уже сын Мице женится… А Хелга — откуда она, кто по происхождению?
Л и д и я. Говорят, она сирота, из вецмилгрависких {33} рыбаков. Закончила вечернюю среднюю школу. Наверно, нелегко ей пришлось — живя в общежитии и работая на фабрике. Учебу будто бы продолжит только на будущий год.
Г р и н ф е л ь д. А Бепо?
Л и д и я. С весны работает на ферме у Отилии.
Г р и н ф е л ь д. Учится еще или уже закончил?
Л и д и я. Закончил. Шесть классов.
Г р и н ф е л ь д. Шесть классов, говоришь… Регистрируй сама, Лидия, регистрируй сама. Я боюсь брать на себя такую ответственность. Чему такой сможет учить своих детей? Шесть классов в наше время! Он что, умственно отсталый?
Л и д и я. Да нет, не похоже… Мы все это делаем только из уважения к Отилии. Вы же знаете, что она значит для колхоза и для всех нас.
Г р и н ф е л ь д. Ты председатель сельсовета, тебе знать да решать… Я осведомился с единственной целью — чтобы выяснить для себя основные направления поздравительной речи. Если ты того же мнения — постараюсь говорить в общих чертах, по возможности избегая конкретных фактов.
Л и д и я. Так и в самом деле будет лучше. (Проверяет, правильно ли установлена лента в магнитофоне.) Значит, сперва будет песня о совместном пути, затем «Слава труду», а в заключение — «Сельский тост».
Г р и н ф е л ь д. Слышал, когда поднимался по лестнице… А тебе не кажется, что эта песня некоторым образом пропагандирует, так сказать, пьянство? А?
Л и д и я. «Сельский тост»? Да что вы. Она же о шампанском, искристом свадебном напитке, который…
Г р и н ф е л ь д. Мне можешь не объяснять, я-то понимаю, ну, а если кто поймет иначе и вообразит нечто другое?
Л и д и я. Что именно?
Г р и н ф е л ь д. Не притворяйся наивной…
Входят М и ц е, У л д и с и м и л и ц и о н е р в штатском. Они прямо со станции, в руках у всех свертки и пакеты, у Мице, кроме того, торт. Милиционер с интересом разглядывает помещение, Улдис выглядит весьма озабоченным, а Мице — та еле сдерживается, чтобы не заплакать.
М и ц е. Добрый день, Лидия. И вы здесь, учитель?
Л и д и я. Ой, тебя и не узнать… Поздравляю с большим событием в жизни твоей семьи, Мице. От всего сердца. И вас тоже, Улдис.
У л д и с. Спасибо, Лидия.
Л и д и я. Регистрировать брак будет учитель Гринфельд… Идемте, пора начинать. А где же молодые…
М и ц е. Говорят, еще не приехали. Лидия, можно отсюда позвонить маме? Мы с поезда поспешили прямо сюда, боюсь, она ждет нас дома.
Л и д и я. Пойдемте со мной.
М и ц е (Гринфельду). Свадьбу сына решили сыграть тут, на природе все получается гораздо красивее, правда?
Г р и н ф е л ь д. Благоухание лугов и полей наполняет молодые сердца чем-то неповторимым, что сопровождает их потом всю жизнь.
М и ц е. Верно? Мы тоже так думаем. (Раскладывает на стульях свертки и торт.) Улдис, ты оставайся тут и присмотри.
Л и д и я. Ну, это ни к чему… (Берет магнитофон и вместе с Мице уходит.)
Милиционер подходит к окну.
Г р и н ф е л ь д. Я тоже пойду. Хотя для меня это уже девяносто седьмая пара, все-таки хочется побыть наедине с собой, чтобы внутренне подготовиться к этому торжественному событию.
У л д и с. Хорошо.
Г р и н ф е л ь д. Это у меня что-то вроде традиции, за долгие годы выработалось, незаметно… (Уходит.)
М и л и ц и о н е р. Опять эти двое, и идут сюда.
У л д и с (тоже смотрит в окно). Да…
М и л и ц и о н е р. Я сразу так и подумал, увидев их в Риге на вокзале.
У л д и с. Да, вы говорили… И это лучшие друзья моего сына, которых надо приглашать на свадьбу? Особенно вон тот, ну и вид… Хорошо, что жена их в Риге не видела, она бы и в вагон
