Александр Вельтман - Эмин

Пятдесят лет живу, тридцать служу [в третий раз здесь[4] ] Давно было, а кажется, мой след и кровь турецкая еще не простыли здесь, вон на той горе, когда в году с своей сотней я резался тысячи в две, как подберут они мешки свои, хвост в зубы, к черту туфли и во все ноги. Признаться, потешилось казацкое сердце.

Как вы сравниваете прежних турок с нынешними.-

Те же зайцы, да сжились с лисами. Знаете ли [что], турки — трава, лишь [бы была] были бы руки, глаза да коса, а Кутузов сказал: не трудно турок бить, а трудно здесь быть.

Правда, убийственный климат, в день промокаешь от поту, а в ночь от росы.

Приведи сюда не русское войско, что бы с ним было? все бы получило ревматизм.

[О, да] Вы большой забавник; но в этом случае вы и на мой счет гуляете.

Извините, пожалоста, я простой человек, везде как домашний, со всеми как свой.

Это самый чистый [благород] русский характер.

Теперь понимаю я и не ропщу на свое бездействие. — Но, вот мой жданный казак… Что делается на правом фланге?

[От] Казаки [отбили] [человек] забрали человек 25 турецких фуражиров, [с] подловили его тридцатью коньками да отбили штук 300 доброго мяса.

Ай да товарищи.

Генерал сам был там.

Вечно бы служи[ть]л с ним… Ну, теперь поедемте смотреть турчанку,

Готов…

Турки расстрелялись что-то; на цепи не опасно, ядры летят через; как бы нам с богом пробраться около редутов, объедемте правее…

Суженого конем не объедешь; на прямой дороге [всегда] всегда меньше беды. Поедемте прямо.

По мне все равно, и я люблю прямо ездить.

Быстро помчались они по полю, изрезанному полетом ядр и гранат. [Из крепости прошумела бомба]. На передовом неприятельском укреплении взлетел столп дымный, образовался кольцом, зазвенел‹а› [полет] бомб[ы]а; и медленно опис[ыв]ала часть отлогой дуги и лопнула [над] [в воздухе] над[д] ними, небольшое облако, как оторванное от густой тучи, таяло в воздухе, а между тем они приехали к нескольким отдельным палаткам.-

Где молодой пленный турок? — спросил старшина.

В этой палатке.

Выведите его.-

Прекрасный, как обещанная Магометом радость неба, вышел из палатки юноша [-турок]; белая чалма, склоненная на правую сторону, сливалась с белизной чела его, под

Два отрывка — «Эмин» (ОР ГБЛ, ф. 47, р. I, к. 32, ед. хр. 7, л. 114) и "Эмин, событие 1828 года" (там же, л. 109–113) являются первым откликом Вельтмана на события русско-турецкой войны, первой попыткой создать прозаическое произведение. В беседе офицера с солдатом, а затем с дежурным офицером воспроизводится обстановка первого периода кампании 1828 г., настроения и надежды военнослужащие. Отрывки писались в 1829 г. и были прерваны началом работы над «Странником». Эпизод с Эмином в другой форме вошел в текст романа (гл. CCLXXVI, CCLXXVII).

Ведет — конный пост, дозор.

Адонис — финикийское божество природы; его культ проник в древнегреческую мифологию. В переносном смысле Адонис — исключительно красивый мужчина.

Штурмовики… — военные нашивки, которыми отличали проявивших храбрость при штурме крепости.

…в третий раз здесь… — Дежурный имеет в виду русско-турецкую войну 1806–1812 гг. и кампанию 1828 г.